Дверь открыл Мишка, голый по пояс.
— Можно у тебя переночевать? — спросил Блоха.
Мишка отступил, пропуская его.
— С отцом поругался?
Блоха только махнул рукой, чтобы не расплакаться.
— А-а, диссидент! — с трудом ворочая языком, приветствовал его Мишкин батя. — Хоть будет с кем поговорить. А то этот, — ткнул он пальцем в Мишку, — со мной не разговаривает. Презирает! Родного отца презирает!
Блоха молча прошел за Мишкой в его комнату.
— И этот туда же! Ну что ж вы за люди? В кого такие уродились?..
В большой комнате по кругу стояли столы врачей. Голые призывники в одних расшнурованных ботинках, прикрываясь медицинскими картами, толпились в очереди.
Мишка встал под планку ростомера. За ним Блоха — с восторженной улыбкой, выпятив хилую грудь и привстав от усердия на цыпочки…
— Повернитесь спиной. Наклонитесь. Раздвиньте ягодицы.
Мишка наклонился. Через плечо обернулся к пожилой врачихе:
— Ну что там, доктор? Дембеля не видно?
Медсестра прыснула. Врачиха строго покосилась на нее, потом кивнула Мишке:
— Шутить со своей девочкой будешь. Следующий!..
Врач-окулист одну за другой менял линзы в контрольных очках на носу Блохи:
— Так видно?.. А так?.. А так?.. Минус девять и астигматизм, — он покачал головой и неуверенно занес ручку над медицинской картой.
Блоха с приклеенной к лицу улыбкой остро следил за его рукой.
Ассистентка подвинула к врачу какой-то листок и чуть заметно постучала по нему пальцем.
— Это ведь ничего, правда? — тотчас радостно сказал Блоха. — Мне ведь не обязательно стрелять! В армии много других замечательных специальностей!
— Хочешь в армию?
— Так точно! — отчеканил Блоха.
— Ну, тогда… — врач облегченно улыбнулся и написал: «годен»…
Мишка набрал полную грудь воздуха и изо всех сил дунул в резиновую трубу, так что цилиндр с делениями чуть не выпрыгнул на пол.
— Вы нам так аппарат сломаете, — кокетливо улыбнулась молоденькая сестра, скользнув глазами по его сильному загорелому телу…
Невропатолог стукнул Блоху резиновым молоточком по колену Тот подпрыгнул на стуле. Врач, глядя на него холодными испытующими глазами, постукал его по локтям — с тем же результатом. Провел холодной металлической рукояткой по животу, отчего Блоха дернулся всем телом и залился мелким смехом.
— Встаньте. Руки вперед. Пальцы растопырить. Закройте глаза.
Пальцы заметно подрагивали.
— Коснитесь указательным пальцем кончика носа.
Блоха уверенно ткнул себе в щеку.
Врач написал: «годен», поколебался и поставил вопросительный знак…
Мишка, уже одетый, стоял перед комиссией с полковником-военкомом во главе.
— Шищенко, — объявила секретарша, передавая медицинскую карту.
— Орел! — улыбаясь, сказал военком. — Десант!
— Десант! — согласно закивали другие. — Куда же еще! Побольше бы таких, а то мозгляки одни идут!
Полковник через стол пожал Мишке руку и вручил приписное свидетельство:
— Через три недели ждем!
Блоха вошел строевым шагом, четко повернулся через левое плечо и встал по стойке «смирно».
— Блохин Евгений Леонидович, одна тысяча девятьсот шестьдесят второго года рождения! — проорал он.
За столом сдержанно заулыбались.
— Гляди-ка, постригся уже, — кивнул кто-то на ежик его едва отросших волос.
— Ну что, хочешь в армию? — спросил военком.
— Так точно, товарищ полковник! Хочу отдать сыновний долг Советской Родине! — выкрикнул Блоха.
— Ну что ж… — полковник мельком просмотрел карту. — Ракетные войска. Ядерный щит Родины. Поздравляю вас!
— Служу Советскому Союзу! — восторженно крикнул Блоха.
Полковник протянул было ему руку, как вдруг физиономия у него вытянулась. Блоха по-прежнему стоял со счастливой улыбкой по стойке «смирно», а по штанам у него расплывалось мокрое пятно.
— А это что? — растерянно спросил военком.
— Это от радости, товарищ полковник! — весело доложил Блоха.
Он доковылял в мокрых штанах до раздевалки, где его ждал Мишка.
— Давай быстрей!
Мишка протянул ему другие брюки. Длинный волосатый призывник захохотал, указывая пальцем на Блоху. Мишка взял его за шею, развернул и проводил пинком в зад.
— Я же говорил — четыре бутылки много! — злобно сказал Блоха, переодеваясь. — Едва дотерпел, думал — лопну… Куда тебя?
— В десант.
— Сбылась мечта идиота? — ехидно спросил Блоха.
— Кажется, не меня в Кащенко отправляют, — ухмыльнулся Мишка. — Так что идиот пока из нас — ты.
Блоха гулял по ухоженному больничному парку. Желтые листья сметены были в одинаковые аккуратные кучи. По аллейкам чинно прохаживались больные в таких же, как у него, пижамах. Прошел высокий сутулый старик, сосредоточенно глядя под ноги и яростно бормоча что-то под нос.
Блоха присел на лавке под деревом.
На соседней лавке сидела, подняв лицо к неяркому осеннему солнцу, коротко стриженная девушка. Блоха, пользуясь тем, что глаза ее были закрыты, стал рассматривать ее удивительно милое, чистое лицо с округлыми скулами, ямочкой на маленьком подбородке. Девушка вдруг улыбнулась и открыла глаза — похоже, она давно следила за ним сквозь ресницы.
Блоха смутился и отвернулся. Когда снова глянул в ее сторону, она по-прежнему, хитро улыбаясь, смотрела на него ярко-карими глазами. Засмеялась и сказала:
— Идите ко мне.
Блоха неловко присел рядом с ней. Некоторое время они улыбаясь, смотрели друг на друга.
— Вы, наверное, новенький? — спросила девушка. — Впрочем, можете не отвечать: я бы вас запомнила. У вас очень выразительное лицо.
Блоха смущенно поправил очки.
— Почему вы здесь? — спросила она. — Хотя, извините. Если вам неприятен мой вопрос…
— Да нет, — Блоха пожал плечами. — Просто мне иногда кажется, — осторожно сказал он, — что вокруг нас не все происходит так, как должно было бы происходить…
— Вы диссидент? — сказала девушка. — Со мной вы можете говорить смело. Хотя здесь много филеров.
— А вы… почему?
— Приблизительно по той же причине. В какой-то момент я стала неудобна для окружающих. Если предположить, что нас с вами окружают квадраты, то мы, видимо, треугольники. Мы не вписываемся в их тесные, дружные, стройные ряды, и они объявляют нас сумасшедшими.
— Вы совершенно правы! — радостно закивал Блоха. — Очень точно! Если бы мы были круглыми, они бы нас, — он показал пальцами ножницы, — подравняли. Но мы — треугольники, у нас острые углы!
— А вы знаете, — снова хитро улыбнулась девушка. — Мне кажется, у нас с вами будет роман.
Блоха покраснел.
— Да не смущайтесь вы так! — засмеялась девушка. Она подняла руку и провела кончиками пальцев по его щеке. — Ведь мы с вами сумасшедшие, правда?.. Значит, можем говорить и делать все, что взбредет в голову… Здесь, — повела она глазами вокруг, — есть свои преимущества. Ведь если бы вы меня встретили на улице — вы бы не решились ко мне подойти?
Блоха смущенно кивнул.
— А здесь все проще. Здесь я даже могу позволить вам — какой ужас! — поцеловать меня при первой же встрече, даже не узнав вашего имени. — Она, смеясь, подставила губы. — Ну, смелее!
Блоха поколебался, нервно поправил очки и поцеловал ее.
— Да вы не умеете целоваться! Неужели у вас не было девушки?
— Нет, почему… — промямлил Блоха.
— Не страшно, я вас научу, — она сама жадно поцеловала его. — Да обнимите же меня, что же вы как деревянный. Смелее! — она скользнула нетерпеливыми пальцами под его пижаму. — У тебя такие мужественные плечи… У нас будет много времени, я тебя всему научу… А тебе нравится моя грудь?
Она распахнула халат, и Блоха остолбенел — под халатом у нее ничего не было.
— Дай руку! Дай сюда руку! Ну смелее же! — она схватила его ладонь и зажала у себя между ног, одновременно пытаясь дрожащими руками стащить с него пижамные брюки.
Блоха наконец увидел, что ее глаза расширились и застыли, рот растянулся в зверином оскале, а все тело бьет крупная дрожь. Он попытался встать, но она с неожиданной силой повалила его на землю, оседлала, содрогаясь в конвульсиях, и с криком вцепилась зубами ему в грудь. Блоха, корчась от боли, пытался за волосы оторвать ее от себя.
Над ними возникли санитары, один, просунув локоть под горло, оттащил ее от Блохи. Она страшно закричала, двое дюжих санитаров, с трудом удерживая, поволокли ее к корпусу.
Блоха поднялся, тяжело дыша, нашарил в траве очки. Провел ладонью по груди, глянул на кровь и покачнулся.
— Да ты еще и маньяк, приятель! — ухмыльнулся третий санитар. — Зачем девушку обидел?
— Я… Она сама… — пролепетал Блоха.
— Пожалте на укольчик! — Санитар взял его за шиворот и повел к больнице.
