— Во дает, — сказала Настя.
— А то! Такие мужчины иначе не могут! — засмеялась Лена. — Я ему отказала.
— Чего так? — спросила Настя.
— Когда он стоял передо мной на коленях и рассказывал о нашей свадьбе, я поняла, что больше всего на свете люблю свободу. Да, три года мы были вместе, но… Но тогда я была любимая, а теперь кто буду? Жына? Супруга? — издевательски повторяла она. — Меня тошнит от купеческого шика! Лондон, Маврикий, лимузин, голуби! Замочек с ключиком, пошлость! Какой же он дурак…
— А то говорила, он тонкий, умный… — сказала Настя.
— Конечно, дурак! — отрезала Лена. — Сам все раззвонил, на всю страну. В журнале было. «Загадки звезд», сегодня купила. «Мы с моей Аленушкой в Милане закажем платье, и голубей выпускать будем, и замочек с ключиком»…
Лена схватила этот журнал и шарахнула его о подоконник, так что горшок с кактусом подпрыгнул.
— Эй, — спросила Настя на том конце провода. — Ты там чего?
— Я все решила, — сказала Лена. — На фиг мне эта золотая клетка. Все. Свадьбы не будет. Моей с ним свадьбы, поняла? А он уж найдет себе дурочку. Или стервочку. Холостым не останется! Но — без меня! Мой выбор — свобода!
Она повесила трубку. Обернулась. Стала снимать со стены над кроватью фотографии красивого мужчины — в эстрадных нарядах, в вечерних костюмах, на лыжах и даже на краю бассейна. Фотографий было много, в рамках и просто прикнопленные, вырезанные из журналов и календарей. Прихватила журнал «Загадки звезд», вынесла все это добро на лестницу, выкинула в мусоропровод. Самая большая фотография не лезла, пришлось ломать рамку.
Ладно, не жалко.
Вернулась. Снова посмотрела в окно, где каток.
Вдруг захотелось покататься на коньках. Хоть чуточку. Подставить горячее лицо легкому морозному ветерку.
Потом подумала — года два ведь не каталась, вдруг шлепнусь, синяк набью на попе, как же сексом заниматься с таким мужчиной, когда на попе синяк?
Но тут же вспомнила, что она теперь свободная женщина.
Взяла из сортира стремянку и полезла на антресоли за коньками.
в отсутствие мобильной связи
Объяснение
Мальчик пришел к девочке делать предложение.
Потому что у них сначала вроде все было хорошо, но потом перестало получаться. Он ее обнимал на улице, так, за плечо, как мальчик свою девочку, — она вырывалась и убегала. Потом просила прощения, говорила: «Какая-то вожжа под хвост, сама не знаю!» Они долго целовались. Начинали раздеваться, уже на диване лежали почти совсем голые, а она вскакивала и кричала: «Не смей!»
Он решил, что сам виноват. Уже три месяца прошло, а он все молчит — насчет планов на будущее. А на курсе уже многие переженились. И что она ему, как бы сказать, слегка намекает.
Он купил букет роз — пять штучек. Коробку конфет и бутылку шампанского. Десять рублей с копейками. У него были прикопленные деньги.
Это было довольно давно, поэтому такие цены.
— Послушай, — сказал мальчик, проглотив внезапный комок. — Вот… — он протянул ей цветы. — Я прошу тебя…
— Быть твоей женой? Быть всегда вместе, — она пошла в комнату, взяла с комода вазу, потом пошла в кухню, мальчик шел за ней, она развернула букет, обрезала кончики стеблей, громко завернула их в целлофан, сунула его в мусорное ведро, налила воду в вазу, воткнула туда розы, снова пошла в комнату, поставила вазу на комод, мальчик шел за ней следом, а она говорила: — Рука об руку идти по жизни, в радости и горести, и чтоб были дети, а потом внуки, да?
— Да! — сказал мальчик. — Да!
— Нет, — сказала она. — За цветы спасибо. Шампанское забери. А конфеты съедим, если хочешь. Чайник поставить?
— Почему? — спросил мальчик.
— Потому что я тебя люблю, — и она снова пошла на кухню.
Он пошел за ней. Сел на табурет.
Она встала напротив.
— Меня убивает одна вещь, — сказала она. — Только не смейся, ладно? Меня просто убивает разница между высотой души и низостью тела. Ты самый умный и хороший на свете. Другая бы в тебя вцепилась, как бульдог. Не бойся, еще вцепятся! В очередь встанут.
— А я люблю только тебя, — сказал он.
— Неважно, — сказала она. — Когда мы с тобой это делаем, мы портим самое лучшее. Пачкаем липкой гадостью. Я так не могу. И не буду.
— То есть тебе это вообще не надо? — спросил он.
— Не совсем, — она криво улыбнулась. — Надо. Иногда. Но не с тобой. У меня есть один человек… Вернее, два… Но я их не люблю, честное слово! Они мизинца твоего не стоят, они просто тьфу по сравнению!
— Что же мне делать? — усмехнулся он.
— Убей меня, — она протянула ему нож, которым обрезала стебли.
— Гадина, — сказал он.
— К сожалению, — сказала она. — Забери конфеты и шампанское, а то неудобно.
— Ничего, ладно, — сказал он.
— Ты мне позвонишь? — сказала она у лифта.
— Наверное.
— Когда? Позвони завтра! Или в субботу!
— Я постараюсь.
Лифт поехал вниз.
В кухне она подошла к окну. Сверху видно было, как мальчик идет по двору, подходит к арке, выходит на улицу.
Девочке захотелось взять нож и насквозь проткнуть себе руку у плеча. А потом полоснуть до кисти, вырезать ремень. Или лучше всадить нож себе в живот, вниз, почти что туда, в это место.
Она подумала: если бы изобрели такие маленькие переносные телефончики и если бы эти телефончики были у всех — она бы изрезала себя и позвонила бы ему. Он бы прибежал назад, вызвал бы «скорую помощь», она бы долго лечилась в больнице, и тогда от боли и потери крови у нее в голове все пришло бы в норму.
Но тогда не было на свете таких маленьких телефончиков.
Поэтому она положила нож в ящик кухонного стола.
Был октябрь.
Шампанское они выпили на Новый год. Просто так, по-дружески.
на земле весь род людской
Нелюбопытный
Вот совсем реальная история. Очень тяжелая, кстати.
Слабонервных просят не падать на пол, а закрыть книжку и поставить ее на место.
А депрессивных — закинуть за щеку таблетку «Прозака».
Готовы? Ну, помчались.
В 1967 году в Швеции вышел знаменитый фильм «Я любопытна» (режиссер Вильгот Шёман). Это проблемная социальная лента в таком, что ли, художественно-документальном формате. Героиня = актриса (Lena Nyman). Девушка-студентка изучает проклятые вопросы современности. Франко и Мао, свобода и цензура, наемный труд и капитал, права человека и, конечно, сексуальная революция.
В этом фильме довольно много голого женского и мужского тела и вполне откровенных сексуальных сцен. Поэтому в некоторых странах он был запрещен как порнографический.
Хотя фильм совсем не про то, как сказано выше.
Но и я совсем не про то.
Я про то, что в семидесятом, кажется, году в Швеции была делегация советских писателей. И вот один из них (фамилия редакции известна), вернувшись в Москву, рассказывал:
— А в предпоследний день шведы решили нам показать свое знаменитое неприличное кино «Я любопытна»!
Слушатели просто задрожали от восторга и предвкушения.
— Да, да. То самое! Вот именно оно! «Я любопытна — в желтом». Нам сказали, там есть еще «в синем», но это почти одно и то же, второй вариант, или типа продолжения, но «в желтом» гораздо сильнее. Свежее! Гораздо больше секса!
— Ну, ну… — застонали все вокруг.
(Ах, все помнят анекдот про «секс по-шведски», «по-польски» и «по-советски»).
— Но! — сказал он. — У них ведь там нет своего зала, как у нас в Доме литераторов. То есть они не могли вот так взять и устроить для нас просмотр.
— Как же они сделали? — спросил кто-то.
— Да очень просто! — сказал он. — Посадили нас в автобус, подвезли к кинотеатру, выдали каждому по двести крон на билет и сказали: «Сеанс начнется через полчаса, фильм идет час сорок, итого через два часа с минутами мы вас ждем на этом самом месте». Очень чуткие, внимательные люди. А какие организованные!
— Ну, ну! — заторопили его.
— Что ну?
— Ну, как фильм? Что там? Расскажи!
— Вы что, в самом деле? — засмеялся он. — Разве я похож на идиота? Тратить двести крон на кино про голых баб?.. Все в кино, а я тихонечко в магазин. Там рядом универмаг был. Купил Леночке летнюю кофточку.
Помолчал и добавил:
— И не один я, между прочим.
procul este, profani!
Доходы и издержки
Есть у меня приятель, экономический журналист. Пишет в несколько изданий, а также составляет аналитические записки. Фрилансер, то есть работает дома. Зарабатывает около 60 000 рублей в месяц чистыми — на круг, ибо месяц на месяц не приходится. Живет скромно. Ездит на метро, еду покупает в «Перекрестке», по части шмоток и гаджетов не форсит, да и понятно — уже сорок лет.
