Игорь разозлился. Что за чушь городит эта девчонка?! Как он может обрести жену и дочь? Он уже собрался было прикрикнуть на девушку, мол, пусть не старается, денег от него все равно не получит, но не успел.
— Рада! — сердито позвала от входа пожилая женщина. Далее последовала длинная фраза по-цыгански, смысла которой он, разумеется, не понял. Девчонку как ветром сдуло. Игорь на всякий случай проверил содержимое карманов — странно, но деньги были — на месте — и вернулся к своей картошке.
На этот раз на «Площади Революции» он выходить не стал, хотя и очень хотелось. Сразу поехал в свою блочную тюрьму и, уже садясь в троллейбус, понял, что снова голоден. В лабиринтах типовых монстров отыскал крохотный подвальный магазин с надписью: «24 часа». Купил пельмени, молоко, упакованную в целлофан булку белого хлеба, пачку масла, батон копченой колбасы, макароны и несколько банок тушенки. А еще блок сигарет, соль, сахар, чай, банку растворимого кофе, коробочку соды, мыло, шампунь и стиральный порошок. Получился довольно-таки увесистый пакет. Потом вернулся и, ругая себя, докупил бутылку водки.
Уже в лифте сообразил, что не помнит, есть ли в квартире посуда. Неужели придется отправляться на поиски тарелок и сковородок? Но, на его счастье, хозяева позаботились о жильце, и кухонная утварь все-таки нашлась. Он вымыл большую алюминиевую кастрюлю, налил воды и поставил на электрическую плиту. А дома у них был газ…
Игорь не выдержал и откупорил бутылку «Смирновки». Взял из шкафчика над мойкой небольшой граненый стакан, налил и выпил залпом.
Что за странная штука — жизнь?! Вот уже полгода он не может поверить в то, что произошло. А что, если он зря послушал Старика и не будет у него тут никакой новой жизни? Да и зачем она ему нужна, эта новая жизнь… Как кощунственно и нелепо звучат в его ситуации слова «другая жена», «другой ребенок». Зачем он остался жить? Для кого?
Не дожидаясь, когда сварятся пельмени, опрокинул второй стакан. Голову заволокло туманом. Из этого тумана вновь появилась Аська. Он прикрыл глаза и ясно увидел себя в маленькой спальне, которую они после рождения дочки оборудовали под детскую. Это была теплая и солнечная комната, в ней всегда было уютно и хорошо. А после рождения Настены она стала похожа на магазинный отдел игрушек. Это было традицией — с любых сверхурочных, чаевых и премиальных он обязательно покупал маленькой Аське какого-нибудь смешного пушистого зверя. Непонятно было даже, чья это коллекция — Настены или ее папы, который по нескольку раз в месяц привозил то забавного медвежонка в клетчатых штанишках, то глазастого розового слоненка, то длиннорукую и длинноногую обезьянку. Вначале все это складывалось на детскую кроватку в виде подушек, но потом зверей собралось так много, что разбирать и убирать постель становилось все труднее. Игрушки переехали на полки, но и там им вскоре стало тесно. И тогда Игорь придумал подвешивать их на веревочки, которые закреплял шурупами на потолке.
Перед продажей озерской квартиры он скрепя сердце поснимал все игрушки, распихал по пакетам и отнес, вместе с одеждой, в ближайшую церковь. Кроме трех, самых ее любимых. Это было смешно, но избавиться от этих зверушек у Игоря не поднялась рука. И он забрал их с собой.
Он выпил еще. Пошатываясь, подошел к неразобранным сумкам и вынул потрепанных зверей. С этим пухлым мишкой с выцветшим бантом на шее, которого почему-то звали Лео, Аська спала до школы. А потом, когда ей на семь лет подарили смешного кенгуру с маленьким кенгуренком в кармане, мишка был сослан на полку.
Розового зайца с морковкой подарил Старик. Аська любила, когда Арон приходил к ним в гости, и с удовольствием забиралась к нему на колени. А у тряпичного, с резиновой головой, Хрюши — точной копии любимца всех детей из «Спокойной ночи, малыши» — как-то оторвалась лапа, вернее, ее отгрыз соседский щенок. Настена не на шутку разревелась, и Аля придумала тогда игру в операцию. Она была хирургом, пришивающим оторванную лапку, а Аська ей ассистировала, проникнувшись всей серьезностью ситуации…
Игорю казалось, что от игрушек еще исходит совсем слабый запах Настениных волос.
Он посадил их рядком на подоконник. Отчего-то стало легче.
Затем он достал два толстых альбома с фотографиями. А что, если повесить снимки на стену? Или нет, пожалуй, лучше сделать по-другому. Негативы он тоже привез с собой. Нужно отобрать самые лучшие и увеличить. И после этого уже вешать. Завтра же он этим займется.
В бутылке еще оставалась водка. Он выпил ее, поленившись даже перелить в стакан.
Трель телефонного звонка раздалась так неожиданно, что он вздрогнул. Долго искал аппарат, наконец обнаружил его в комнате, на журнальном столике.
— Игорь? Ты что же не звонишь насчет машины?
— Я вот только собирался, Яков Натанович…
— Есть один вариант, нужно подъе… Постой-постой! Ты что же — пьян?
Игорь не знал, что ответить.
— Вот олух. Завтра с утра перезвони, — приказал Яков и бросил трубку.
В кастрюле плавали разварившиеся и слипшиеся в одну сплошную лохматую лепешку пельмени. Игорь выкинул их в мусорное ведро.
Вторая ночь прошла легче. Может, благодаря «Смирновке», а может, из-за игрушек на подоконнике. Утром, как ни странно, голова не болела, была только немного тяжелой. Игорь побрился, сварил, на этот раз без приключений, пельмени, подумал, что зря не купил вчера хорошего кетчупа. Как много мелочей, оказывается, нужно учесть, когда живешь один. Почему-то о других заботиться гораздо легче, чем о самом себе.
С Яковом он встретился уже в полдень. Будущий начальник поджидал его в условленном месте на новой черной «Тойоте». Брат Старика дождался, пока Игорь сядет в машину, поглядел ему прямо в лицо и строго сказал:
— Вот что, парень, запомни. То, что ты учудил вчера, было первый и последний раз. Нам в команду алкаши не нужны. Ты понял меня?
Игорь кивнул, посмотрел в его стального цвета глаза и сразу осознал — перед ним не Арон. Этот церемониться не будет.
Машина понравилась ему сразу. Серебристая «БМВ»-«семерка» вполне подходила для новой работы, была не сильно подержана и стоила для автомобиля такого класса вполне приемлемо. Но дело было даже не в этом. Игорь давно уже понял — к машине нужно относиться, как к живому существу. Бесполезно покупать автомобиль, если не испытываешь к нему что-то вроде симпатии. Такая машина обречена на поломки и бесконечные аварии. Зато, если при виде железного коня водитель понимает, что хочет сидеть только за этим рулем и в этом салоне, ему обеспечены долгие годы езды.
С помощью Якова уладились и всевозможные дела с оформлением. В Москве, как понял Игорь, все проблемы решали деньги. Тут существовало два пути: можно было отстаивать длиннющие очереди в ДЭЗ для оформления московской регистрации и томиться в ожидании приема в нотариальной конторе, а можно было просто заплатить, и тогда все необходимые этапы регистрации за тебя пройдет паспортистка, а нотариус приедет прямо на дом.
Уже через несколько дней, посвященных в основном ознакомительным прогулкам по городу да подробному изучению карты Москвы, Игорь первый раз вышел на работу.
Ресторан «Russian style» располагался в живописном месте — у самого леса, на границе с Окружной. Игорь притормозил на стоянке, открыл дверцу и с наслаждением вдохнул чистый воздух. После пыльного, загазованного центра, который ему пришлось пересекать по дороге, разница была ощутима.
«В следующий раз попробую поехать по Кольцу», — решил Игорь.
Здание ресторана было стилизовано под рубленую русскую избу. На летней площадке, отгороженной плетнем, стояли небольшие столики, но, несмотря на то что для апреля погода стояла на редкость теплая, народу за ними пока не было. Вкусно пахло жареным мясом.
Чуть в стороне, невдалеке от автобусной остановки, сбились в стайку несколько хороших машин. Около них кучкой стояли водители. Игорь отыскал взглядом статную фигуру Якова и направился к нему.
— А-а… приехал, — Яков протянул ладонь для приветствия. — Ну что, ребята, знакомьтесь. Это Игорь, наш новенький. Прошу любить и жаловать.
Как ни странно, Старик оказался прав. Дни потекли за днями, недели за неделями. Рана на сердце не заживала, но все-таки суматошная московская жизнь не давала Игорю часто думать о прошлом. Да и напоминаний об Але и Настене здесь, в столице, было значительно меньше, чем в Озерске, где, казалось, каждый камень был как-то связан с его женой или дочкой.
Ребята со стоянки Якова, как вскоре понял Игорь, были чем-то вроде элиты среди московских таксистов. На вызовы они не ездили и по городу в поисках пассажиров не колесили, разве что подхватывали кого-то на обратном пути, чтобы не катить порожняком. Их клиентами были в основном состоятельные посетители ресторана. Большинство из них прибывали в «Russian style» на своих колесах — погулять с подружкой или встретиться с партнером по бизнесу, но, посидев несколько часов в уютном зале и вдоволь насладившись традиционной русской кухней, они обычно были уже не в состоянии сесть за руль. Водителю со стоянки нужно было доставить домой нетрезвого господина и его спутников (или спутниц), а нередко еще и отогнать в гараж его автомобиль. Делать это приходилось в основном вечером или по ночам — ресторан работал до пяти утра. Обслужив за ночь несколько клиентов, таксисты разъезжались по домам отсыпаться. До вечера же работы почти не было, и те, кому выпадала по очереди дневная смена, коротали время в основном в разговорах да за чашкой чая на огромной ресторанной кухне.
