Я думаю, враг приходит к нам в невинном обличье и говорит:
«Я вам друг».
Я думаю, враг обманывает нас фальшивыми; словами и лживыми фразами.
«Взгляните, — говорит он, — я один из вас, один из ваших детей, ваш сын, брат и друг. Посмотрите, какой я стал сытый и гладкий, а все потому, что я просто один из вас и ваш друг. Посмотрите, какой я богатый и могущественный, а все потому, что я один из вас: живу, как все, и думаю, как все, и к тому же стремлюсь. Я такой, как есть, потому что я один из вас, ваш смиренный брат и друг. Смотрите, какой я, каким стал, чего достиг, и поразмыслите! — восклицает Враг. — Неужто вы все это уничтожите? Уверяю вас, это самое ценное из всего, что у вас есть. Это вы сами, отражение каждого из вас, торжество вашей личности, это у вас в крови, это сродни вашему племени, это стало традицией Америки. Это надежда каждого из вас, желанное для каждого будущее, ибо, — смиренно говорит Враг, — я всего лишь один из вас, не так ли? Разве я не брат ваш, не сын? Разве я не живое воплощение того, каким каждый из нас надеется и хочет стать, каким жаждет увидеть своего сына? Неужели вы уничтожите это великолепное олицетворение вашей же героической сути? Если так, значит, вы уничтожите и себя, — говорит Враг, — вы убьете то, что есть в нас самого великолепного, самого американского, а значит, убьете и себя».
Он лжет! И теперь мы знаем, что он лжет! Он вовсе не великолепное и не какое-либо другое наше воплощение. Он не друг нам, не сын, не брат. И он не американец! Ибо хотя есть у него тысячи знакомых нам и пристойных обличий, настоящее его лицо старо, как Преисподняя.
Оглянитесь вокруг и посмотрите, что он натворил.
Дорогой мой Лис, старый мой друг, мы дошли до конца пути, по которому нам суждено было пройти вместе. Рассказ мой окончен, — итак, прощайте.
Но, прежде чем уйти, хочу сказать Вам еще одно.
Нечто говорило со мной в ночи, когда сгорали восковые свечи уходящего года, нечто говорило со мной в ночи и сказало мне, что я умру, но где, я не знаю. Вот что мне сказано:
«Утратишь землю, что ты знаешь, для знанья высшего; утратишь жизнь, тебе данную, для жизни высшей; оставишь друзей любимых — для любви высшей; край обретешь добрей родного дома, бескрайней, чем земля…
Тот край — опора всем земным столпам, туда ведет нас совесть мира… и туда стремится ветер и струятся реки…»
Открытие спортивного сезона.
наивность, непосредственность (фр.)
Руссо. Исповедь (слова приписывают Марии-Антуанетте)
громкое (нашумевшее) дело (фр.)
по преимуществу (фр.)
Библия, книга Песни Песней, гл. 11, стих 14.
Там же, стих 6.
Там же, гл. 6, стих 4.
Букв.: главное блюдо в меню (фр.)
Я мигом! Мигом! (нем.)
свиданиями с глазу на глаз (фр.)
Ну да, еще бы!.. Безусловно!.. Это чистая правда! (фр.)
Да нет же! Ошибаетесь!.. Это просто глупо! (фр.)
Одно только слово! (фр.)
с одним (нем.)
Нет, нет! Неправда!.. Этого не может быть! (фр.)
до бесконечности (лат.)
время бежит (лат.)
Дж.Мильтон «Люсидас», пер. Е.Витковского.
mynheer — господин (голландск.)
Да, сударь, иду. Сию минуту (фр.)
город в деревне (лат.)
предварительные забеги (нем.)
полуфиналы (нем.)
финал (нем.)
счастливого пути, сударь (нем.)
Господи! (нем.)
Третьего рейха (нем.)
Имперская палата по делам печати и литературы (нем.)
изображения (нем.)
естественно, конечно (нем.)
Полижи, полижи, полижи-ка киску… (нем.)
Ах ты! (нем.)
Ну разумеется! (нем.)
сударыня (нем.)
Что такое? Почему Джордж смеется? Что я такое сказал? Как это надо сказать по-английски? (нем.)
до свиданья (нем.)
Для некурящих! (нем.)
вагон-ресторан (нем.)
Боже мой! (нем.)
адвокат (нем.)
да (нем.)
он останется (нем.)
не поедет (нем.)
От лат. delirium tremens (белая горячка).
Квартал, где жили люди искусства.
Джордж Чепмен (1559—1634) — английский драматург и поэт; перевел на английский язык Гомера.
