В тот день на пляж вышла и Сандра. Был четверг, но ей не нужно было идти на работу. Многие женщины принесли из дому складные стульчики и уселись посплетничать.
Розы, однако, среди них не было. Она, как обычно, проводила время в кресле перед телевизором. Лицо ее было бледным, ноги отекли, но она упорно сидела в душной каморке на четвертом этаже. Ее муж тем временем стоял на балконе, и она прекрасно знала, что он там делает.
Сандра поискала Розу глазами и с досадой подумала, что соседка к ней так и не зашла. И она понимала почему.
Э, да ладно… Устроившись поудобнее, Сандра развернула сегодняшнюю «Республику». Из всех женщин квартала только она читала серьезные газеты, и на нее смотрели с подозрением.
Внимание Сандры привлек заголовок: «Берлускони цитирует „Алису в Стране чудес“». Сандра нахмурилась, но продолжила читать. «Председатель Совета министров напоминает, что Италия — не Зазеркалье, а он не Алиса…» Так-так…
Она просматривала колонку комментатора, когда перед ней появилась нахмуренная Анна. Раз — и выхватила газету у нее из рук. Оппозиция выстоит. Меньше чем за год они свергнут это правительство.
Анна начала ныть, что все равно пойдет на праздник, что бы по этому поводу ни думал ее брат.
— Слушай, а по шее не хочешь? — Сандра потеряла терпение и забрала газету обратно.
Не слушая бранные слова дочери, она снова погрузилась в чтение, перелистывая страницы послюнявленным пальцем. Анна смотрела на мать и думала: «Война так война! Они у меня еще посмотрят. Я им всем покажу, на что способна. Из дома сбегу! Такое устрою, чтобы вы ко мне больше не цеплялись! Меня больше не удержишь!»
В злости она побежала к морю. Но не нырнула как обычно, а села на песок, надув губы. Тогда Франческа схватила ее за щиколотку и, смеясь, потащила в воду.
Франческа… Обнимая под водой лучшую подругу, Анна немедленно забыла и о вечернем празднике, и о своей идиотской семейке.
Наплававшись, они снова принялись бегать среди парней, игравших в волейбол. У них с Франческой была целая тактика. Например, они могли прыгнуть на Масси как раз в тот момент, когда ему передавали мяч. Или…
На мгновение Анна остановилась, чтобы отдышаться. Под зонтиком она увидела Донату. Анна с удовольствием отвезла бы ее к воде, но ей не хватало духу. Рядом эта жаба, Лиза, ела мороженое.
Затем она отыскала взглядом мать. Та отложила газету и оживленно беседовала с другими женщинами. Папашу носило невесть где — лучше бы он вообще не возвращался.
Алессио в баре не было, Кристиано вешал лапшу на уши какой-то девице.
На пляже было полно народу. И была Франческа — лучшее, что у нее есть, подруга номер один. Франческа только что прошлась колесом по воде, подняв ворох брызг, и теперь радостно улыбалась Анне.
Да, она ей как сестра. Больше чем сестра…
Если бы Анна подняла голову и вгляделась вдаль, возможно, она бы заметила человека, стоящего на балконе четвертого этажа.
Энрико наводил объектив бинокля на купальник своей дочери и обливался потом. На этот раз он видел достаточно. Он видел, как его дочь сидит на шее парня, грязного ублюдка из дома напротив. Он видел, как этот парень тискает Франческу. Он видел, как они вместе пошли в душ.
Вот именно, в душ… Руки Энрико дрожали, жилы на шее готовы были лопнуть. В тот момент он едва сдержался, чтобы не броситься на пляж. Но через пару минут они вернулись.
Ладно, он подождет. Он дождется, когда дочь вернется домой, и перед десятичасовой сменой объяснит ей по-хорошему, а может, и по-плохому, что она не должна вести себя как шлюха.
На этот раз он объяснит ей все как следует — и ей, и ее подруге-потаскушке, которая сбивает его малышку с пути истинного.
Ты посмотри, как они тискаются. Что же они творят?! Что же они, черт побери, творят?!!
Бинокль выпал из его рук.
В полночь 13 августа 2001 года Алессио забрался на проржавевшую опору старой линии электропередачи, закрепив на поясе веревку для страховки. Он залез туда с ловкостью кота — в робе и привычной кепке «Чикаго Буллс». С такой высоты был виден весь мыс Пьомбино, уходящий в маслянисто-черное море.
Впереди, на третьей по счету опоре, в майке и шортах сидел Кристиано; потрясая арматурными ножницами, он подавал приятелю знак приступать. Кристиано просто обхватил столб ногами — у него не было с собой даже страховочной веревки. Но он ничего не боялся — в груди бешено колотилось сердце и теснились привычные эмоции, как у тринадцатилетнего хулигана.
Ночь была тиха и пустынна. Друзья были уверены, что поживятся без проблем. В венах Алессио бурлила кровь, смешанная с кокаином, — как всегда, когда они с Кристиано проникали в частные владения с дурными намерениями.
Они находились на огороженной колючей проволокой территории предприятия «Дальмине-Тенарис», посреди поля, поросшего тростником, напротив оазиса, принадлежащего Всемирному фонду защиты дикой природы. Рядом высились башни энергетического колосса «Энель». Луна подсвечивала испарения из болотистых низин, и это было красиво. Чуть поодаль росли чахлые кустарники, низенькие каменные дубы и ежевика. Потом было море, и больше ничего.
Вокруг шмыгала пара лисиц и летали тучи комаров. Парни неспешно делали свое дело. Фонариков у них не было — хватало серебристого лунного света, к тому же им не хотелось привлекать внимание охранников «Дальмине».
Домна была видна и отсюда. Огоньки ее невозмутимо мерцали над мысом, соревнуясь с маяком. Время от времени внизу, будто во сне, проплывали расцвеченные гирляндами круизные лайнеры.
Неподалеку на пляже сидели стайки подростков вокруг костров. Близился Феррагосто, почти никто не работал, и многие предпочитали выползти на Королевский пляж с пивом и травкой. Была там и тусовка с окраин — молодежь улицы Сталинграда. В отсутствие Алессио и Кристиано девушки скучали — им и в голову не могло прийти, что ребята вообще-то здесь, рядом.
Алессио смотал первую катушку медной проволоки и показал ОК на пальцах. Все шло как по маслу.
В ответ Кристиано изобразил, что скачет верхом на столбе, как на дикой лошади. Выглядело это похабно. «Вот придурок!» — подумал Алессио и неодобрительно покачал головой.
Несколько дней назад в заводской столовке кто-то проговорился, что в парке «Дальмине» полно меди. Парень не знал, что его слушают те, кто уже давно испытывает к меди повышенный интерес. «Там старую линию электропередач еще не до конца демонтировали», — сказал малохольный, и друзья немедленно уловили идею. Более того, они не стали откладывать ее реализацию.
В тот же вечер на машине с погашенными фарами они подъехали к заводу по производству стальных труб по грунтовой дороге, проложенной по полю для дрессировки охотничьих собак. Потом выбрали место, где тростник пониже и болото помельче, продрались сквозь колючую проволоку и наконец попали на территорию. Продажа меди считалась прибыльным делом, ради этого стоило и рискнуть.
Время от времени они посматривали по сторонам, чтобы убедиться, не засек ли их кто. Но вокруг было тихо и пустынно.
Примерно через час Кристиано заметил какое-то движение среди кустов и замер. Кто-то направлялся прямо к ним. Застыл и Алессио.
Через заросли тростника медленно ехала машина со включенными ближними фарами. «Полиция!» — мелькнуло в головах обоих парней. Вслушиваясь в шорох шин, они затаили дыхание.
Двигатель вскоре заглох, но из автомобиля никто не вышел. Друзья не знали, как поступить. Спуститься и дать деру?
Прошли еще минуты две, и фары погасли. Машина начала раскачиваться — тихо-тихо, взад-вперед, как кресло-качалка.
Алессио не сдержал улыбки, а Кристиано сделал характерный жест. Придурки! Кругом сплошные пляжи, что, другого места не нашли?
Тем лучше — это точно не полицейские, и вызывать полицию парочка из машины уж точно не станет. У них дела поважнее, надо так понимать…
Автомобиль неспешно качался, и парни снова принялись срезать провода. Не сказать, что это было легко. Оба обливались потом. Майки липли к телу; от моря поднималась влага, проникала в рот и в нос, затрудняя дыхание.
Внизу, на автостраде, машины с черепашьей скоростью двигались в порт. С такой высоты Кристиано видел лишь бесконечную вереницу желтых фар. Отпускники надеялись попасть на Эльбу первым утренним паромом. Кристиано ни капельки не завидовал этим городским выскочкам, которые будут отмечать Феррагосто в шикарном отеле или на пляже с белоснежным песком. Люди обеспеченные жили в другом мире, другой жизнью, и эта жизнь была скучна. Здесь же полно адреналина: совсем рядом кто-то занимается любовью, с минуты на минуту могут подскочить охранники, роятся комары, и, главное, перед ними целая прорва меди — куча денег, что ни говори.
