– Ты – гот! – вырвалось у меня. – Ты чертов гот. И просто издеваешься надо мной, прикидываясь таким добреньким пай-мальчиком.
* * *
Как-то так получилось, но я вдруг заметила, что меня не тянет общаться с прежними друзьями. Вайпер? Он снова забьет мне голову новыми теориями, а мне сейчас с собой бы разобраться. Аль? Она подарит мне пару самодельных снэпов и расскажет, как ездила в Англию к своему бойфренду. Катька? Говорят, она вся в любви, как карась в сметане. Мне не хочется сейчас пустопорожнего трепа. Я не хочу выслушивать чужие истории. Мне пора обзавестись собственными.
В моей жизни происходит что-то важное. Я боюсь из этого важного пропустить хоть одно мгновение. Хотя Катьку с ее вечной боязнью сближения я вспоминаю слишком часто. Она так боялась, что ее заставят страдать. Если я привяжусь к Кириллу, то из этого ничего хорошего не получится. Он скоро уедет. Он – из другого мира. Я не верю в сказку про Золушку и принца. Золушек как грязи, а принцам грязь на фиг не нужна. Хотя они порой не прочь в ней вываляться, чтоб потом отмыться и чистенькими пойти под венец с ровней.
Ну и пусть. Я же не собираюсь в него влюбляться?
* * *
Тем временем мать Смирнова, которая гинеколог, умудрилась растрезвонить своим знакомым, что Стася невинная девочка, у которой мать – тупая сука.
А Смирнов все это слышал и решил никому не говорить.
А Танго добыл проволочную яйцерезку и научился наигрывать на ее хромированных струнах пару мелодий. Главное не это. Главное – он при этом еще и напевал!
А Сурикат ему аккомпанировал на губной гармошке. Рефлекторно стуча ею по кастрюле.
А Вайпер вспомнил, что его предки не уделяли внимания его половому воспитанию. И загнал их за шкаф требованием возместить этот пробел.
Катька от скуки терроризировала интернет своими фотографиями. Надеясь вызвать ревность в своем новом бойфренде.
А интернет в ответ терроризировал Катьку унизительными комментариями.
Аль наметила на завтра сигануть в воду с вышки, но не решила с какой высоты.
А Кирилл пытался объяснить себе, что такого особенного в лице Стаси.
Митька решил, что жизнь не задалась, потому что ему не дали конфету.
Что делала Дочечка, неведомо никому. Но до того она участвовала в обхаивании лица Катьки.
* * *
Понадобилось некоторое время, чтоб Кирилл позволил мне посмотреть его фотографии из другой, прежней жизни. Странное дело, моих знакомых хлебом не корми – дай показать фотки. А тут еще упрашивать пришлось. И ждать черт знает сколько времени после «ладно, как-нибудь потом».
– Раз ты так настаиваешь, – на экране ноутбука появилось первое изображение.
Я была почти права в его отношении. Как только он перестал выглядеть угловатым долговязым ботаником, Кирилл сменил с десяток увлечений. То он на полусогнутых позирует, стоя на роликах, то падает с горного велосипеда, то мучается в гипсе после тренировок на скейте, то кидает дротики. Впрочем, дротики он метал по случаю великого сидения в гипсе.
А потом он как-то сразу изменился внешне. Наверное, и внутренне. По его словам, именно тогда бокс перекрыл все прочие хобби. Правда, в голосе крылся намек на какое-то событие, предшествующее желанию научиться бить морды.
– А почему на фотографиях ты постоянно среди мальчишек? – всполошилась я, но ответа так и не дождалась.
Следующая серия фотоснимков относилась к общению с готами. Она поразила меня своей театральной замысловатостью. Фильм «Интервью с вампиром» тихо отдыхает.
Русские готы – самые готические готы в мире!
Глядя на таинственные вычурные наряды девушек, я с ужасом поняла, что дико завидую. Конечно, такую красоту в ближнем магазине не купишь. Тут явно поработал классный модельер. Они были такие необычные, умопомрачительные в этих потрясающих корсетах. И у них были особенные, средневековые выражения лиц. Хотя, быть может, тут все дело в гриме? Я впилась в фото одной особенно удивительной девушки, наверняка моей ровесницы. Гладкие черные волосы, бледное лицо, нежное, словно фарфор, кроткие чуть шлюховатые глаза. От снимка сочился изощренный завуалированный эротизм.
За рассматриванием готических принцесс я напрочь забыла про Кирилла. Который внимательно следил за моей реакцией.
– А ты тут где?
– Да вот же! – Презрительный палец ткнул в кошмарное полумертвое лицо на заднем плане.
Клянусь, я бы его ни в жисть не узнала. Придурок придурком. Лицо выбеленное, волосы длинные, такими пушистыми кудрями по плечам. По-честному, неудачный вампир из ужастика.
– А такая шевелюра боксу не мешала?
– Нет, – сухо уточнил Кирилл. – Я хвост завязывал.
– И куда он девался?
– «Девался»? Сам отрезал, – в голосе сквозит горечь.
Я бы тоже расстроилась, если бы пришлось отрезать челку. Я бы так расстроилась, что чертям тошно стало.
Кирилл машинально поправил волосы на затылке. Я вспомнила поговорку, которую иногда говорила моя бабушка про свои ноющие десны: «Челюсть по зубам тоскует».
– Слушай, а вот что мне интересно. Вы все тут такие гламурные (специально так сказала, чтоб позлить). А если, к примеру, жарко. Солнце шпарит, асфальт плавится, а на небе ни тучки.
– И что? – обеспокоился Кирилл.
– Так в чем же тогда рассекать несчастному готу? Сказать, что он развеселился, – ничего не сказать.
– Ты искренне считала, что готы – полные дебилы, которые таскаются повсюду в гадах, не снимая даже в постели кожаного плаща? Поясняю для особо одаренных, готы – не чукчи. Они намного адекватнее малолетних эмо. Которые обморозятся, но даже зимой вырядятся как летом. Хотя в черной одежде в жару выжить реально. Сама знаешь. Потно, но реально. У нас девчонка была одна, так она при плюс тридцати рассекала в черной юбке-саркофаге и топе. И ничего.
– А кто из них твоя девушка? – заинтересовалась я.
– Понравились? Что у тебя за манера западать на яркие картинки?
Яркого там не было в помине. Все снимки – черно-белые. Или выглядели таковыми, что сути не меняло. Стиль – вот чем они берут. Продуманный отточенный стиль. И плевать, откуда он выкран, зато красиво. Интересное дело, а у тру-эмо, которые придерживаются правил здорового образа жизни, стиль тяготеет к антикрасивости. Не то чтоб отвратительно одеваются, но, скажем, в стиле «полный ботан». Нарочито убого. По принципу – внешность не главное. Пускай такой подход – крайность. Но что-то в этом есть.
Хотя у меня кишка тонка решиться выглядеть убого. Я не понимаю, зачем напяливать старушечье тряпье сейчас, вот стукнет мне лет этак восемьдесят – тогда запросто. Хотя правильные эмо умудряются изыскивать шмотки, которые словно затаскивают нас в прошлое. Так одевались давным-давно, когда меня и в проекте не было.
Я снова с сожалением уставилась на снимки милой, нереально красивой девушки в корсете. Выражение ее лица намекало на утомленность и растерянность, словно у обиженного порочного ребенка. Который снисходительно намекает на ущербность всех прочих представительниц женского пола. Если бы мы встретились, как бы я себя почувствовала? От расстройства у меня испортилось настроение.
Кириллу показалось мало моего смущения, и он тут же открыл папку с фото в обнимку с мулатками в сумасшедших перьях. Там были такие лица, такие попы, а грудь – закачаешься! Если бы меня природа одарила такими пропорциями и улыбкой – я бы давно рванула в шоу-бизнес. И преуспела бы там.
– Страдай, страдалица. Обращаю ваше внимание. Все тетки чернокожие, а перья розовые. А уж эмоций – зашибись.
– Это где?
– На карнавале. И, заметь, тут тоже нет моей девушки.
– А где есть?
– А почему бы тебе напрямую не спросить, была ли она вообще? – вкрадчиво спросил он. – Рискнешь?
По-моему мнению, у такого парня, да еще при таких родителях просто обязана быть толпа влюбленных девушек. Я думала, что такие как он меняют девушек, как носки.
– Ты что, даже ни разу не был влюблен?
– Нет. Все по правилам. Ты должна задать вопрос.
– Я уже задала.
– Сердимся? – обрадовался Кирилл.
– Вот еще!
– Значит, тебе не интересно?
Мне было интересно, но признаваться в это мне не хотелось. Хотя, что такого, если он ответит?
– Хорошо. Мне интересно: была ли у тебя девушка?
– В каком смысле?
– Ну ты гад! Все. Мне ни разу не интересно, – я запуталась и обиделась, а он еще и улыбается.
Просмотр картинок сразу был прекращен, что означало мое нетактичное вторжение в личную жизнь.
– Это все безумно дорого! – вырвалось у меня.
– Ты про готов? Точно. Там вообще все безумно.
– А ты сейчас кто?
– Вот дурочка. Я есть я, – мне для убедительности продемонстрировали фас, анфас и профиль.
На мой взгляд, утверждение требовало уточнения:
– Тогда за что тебя к нам загнали?
– Так, – мягко захлопнулась крышка ноутбука. Ну и как с ним разговаривать?
– Не стыдно? Тебе не стыдно морочить мне голову? Мы все-таки почти подружились, и все такое.
