— Ли Цзи-мина и Чжан Фу-цюаня. Ты их хорошо знаешь… — Сунь Юй-фэнь подняла на него глаза.
— Почему я должен их хорошо знать? — холодно возразил Цинь Дэ-гуй.
— Вы же работаете в одном цехе, живете в одном общежитии, встречаетесь каждый день. Как же ты можешь не знать? — с некоторым удивлением спросила девушка.
— Видимся мы действительно каждый день, но в кино они почему-то меня еще ни разу не пригласили! — не удержался он.
Они прошли некоторое время молча, наконец Сунь Юй-фэнь спросила:
— А как они работают?
— Тебя интересуют Ли Цзи-мин и Чжан Фу-цюань? — холодно переспросил юноша.
— Да, конечно.
— Но ты так хорошо знакома с ними, что, я уверен, знаешь их не хуже меня.
— Если бы хорошо знала, то не стала бы спрашивать. — Сунь Юй-фэнь как-то сразу поникла. — Да и какое там знакомство у нас, просто здороваемся при встречах!
— И даже в кино не ходите?
— Да когда я с ними ходила? — рассердилась девушка.
— Сама только что говорила.
Она ничего не ответила.
Они прошли уже большую часть пути. Людей навстречу им попадалось мало — все это были крестьяне, идущие на поезд.
Тучи разошлись, и на небе ярко светила луна. Деревни и сады казались нарисованными черной тушью на синем фоне неба.
Вот они миновали школу, такую шумную днем и такую безмолвную в этой ночной тиши. Теперь уже до их деревни оставалось пройти совсем немного.
У ворот своего дома девушка взяла у него свой узел.
— Давай я внесу его в дом, — предложил Цинь Дэ-гуй.
— Нет, не надо.
— Обратно ты поедешь завтра вечером?
— Да.
— Если у тебя будут вещи, то я помогу тебе.
— Будут, и очень тяжелые.
— Это неважно, я любую тяжесть унесу.
— Спасибо, — и девушка с улыбкой протянула ему руку.
4
Цинь Дэ-гуй подошел к своему дому и постучал в дверь. Отец встал с постели, зажег лампу и пошел открывать. Увидев сына, поднялась с кана обрадованная мать.
— Ты не устал? Ведь уже время третьей стражи[6]. — Она подумала, что радостный вид сына и скорый его приезд явно говорят о том, что сватовство будет успешным.
— С чего бы это я устал? На заводе мы частенько работаем в это время.
— Я сейчас тебе разогрею поесть, ты ведь голоден, наверно.
— Нет, я не хочу есть! — Цинь Дэ-гуй уселся на кане и передал отцу привезенные с собой деньги.
— В прошлом месяце опять получил премию? — довольным голосом спросил отец.
— Получил! — ответил Цинь Дэ-гуй и, бросив взгляд на спящую сестру, понизил голос: — Все здоровы? Как брат?
— Все здоровы, — ответила мать. — Видишь, как почетен твой труд на заводе. Твой брат стал завидовать тебе и тоже требует, чтобы его отпустили на завод. Я рассердилась и говорю ему: «Вы, мужчины, уедете в город, так ты хоть жену оставь здесь, чтобы она помогла нам, старикам, работать в поле».
— А сама она согласна остаться? — спросил с улыбкой Цинь Дэ-гуй.
— Нет. Но ее согласия и не требуется! — убежденно ответила мать и пошла на кухню.
«Похоже, что и меня хотят женить только для того, чтобы моя жена работала на нашем поле», — подумал про себя Цинь Дэ-гуй.
Цинь Дэ-гуй проснулся от шума, который подняла в комнате его сестра Дэ-сю. Солнце стояло уже довольно высоко. Он снова закрыл глаза и недовольно проворчал:
— И зачем так шуметь? Я сегодня в ночной смене, мне надо выспаться.
— Да ты сейчас дома, братик! — рассмеялась Дэ-сю.
Матери тоже очень хотелось, чтобы он поскорее проснулся, но все же она прикрикнула на дочь:
— Не буди его, пусть еще немного поспит!
— Ты только посмотри, как высоко стоит солнце! А нам еще надо так далеко идти! — возразила матери Дэ-сю.
Цинь Дэ-гуй сразу же понял смысл ее слов, но перевернулся на другой бок и притворился спящим.
— Он очень устал, — пожалела его мать и стала успокаивать дочь: — Ты не спеши, иди пока запрягай лошадь.
— Хорошо, — ответила Дэ-сю и побежала во двор.
Жена старшего брата, услыхав топот Дэ-сю, рассмеялась.
— Спешит так, словно сама хочет поскорее выскочить замуж!
Дэ-сю было шестнадцать лет. Девушку, которую сватали за ее брата, она видела в деревне, где жил ее дядя. Она даже когда-то играла с ней. Когда мать сказала ей, что она поведет брата смотреть невесту, Дэ-сю очень обрадовалась и после этого каждый день ждала приезда брата. Дэ-сю радовалась, что именно эта девушка станет женой ее брата, так как она ей очень нравилась.
Сейчас она покормила лошадь, запрягла ее в телегу и снова вошла в дом. Брат еще спал. Она обеспокоенно спросила мать:
— А ты говорила ему об этом? Может быть, он забыл?
— В письме все было ясно написано, как же он мог забыть? — однако тон матери был не совсем уверенным.
— Я думаю, что он все-таки забыл. Иначе как он смог бы снова уснуть? — убежденно сказала Дэ-сю и начала будить Цинь Дэ-гуя:
— Брат, вставай, вставай! Разве ты забыл?
— О чем забыл? — раскрыл, наконец, глаза Цинь Дэ-гуй.
— Ай-й-я, он все забыл! — девушка повернулась к матери. — Ведь отец в письме тебе писал, чтобы ты приехал для того… — тут она замялась.
Цинь Дэ-гуй снова закрыл глаза, словно не понимая, о чем она говорит.
— Мама, — не выдержала Дэ-сю, — да объясни хоть ты ему, о чем писал в письме отец.
— Дэ-гуй, разве ты забыл? — начала мать. — Вставай скорее и поедешь вместе с сестрой. Эта девушка живет в той же деревне, что и твой дядя.
Дэ-сю снова стала трясти брата. Он раскрыл глаза, однако продолжал молчать.
— Брат, — не отставала от него Дэ-сю. — Поедем скорее, ты увидишь ее и будешь доволен.
— Она очень нравится и дяде твоему и тете, — сказала мать. — Очень трудолюбивая, умеет и в поле работать и шить одежду.
— И пять лет училась в школе, знает куда больше иероглифов, чем я! — добавила Дэ-сю.
— Нам в доме очень нужна такая сноха, — продолжала мать. — И твой отец и я год от года стареем, а жена твоего брата одна не управляется по хозяйству, ей нужна помощница.
— А красавицы такой, как она, нет во всей деревне! — снова вмешалась в разговор Дэ-сю.
— И люди они очень хозяйственные — экономят и на одежде и на еде! — уговаривала его мать.
— Что же они никак не решатся выдать ее замуж?
— А как решиться расстаться с такой хорошей дочерью! Только когда узнали, что наш сын работает на заводе, они согласились. Теперь такое поветрие: все обязательно хотят выдавать своих дочерей замуж за рабочих. Но я думаю, что если все будут ценить только рабочих, то кто же станет обрабатывать землю? Для нашей Дэ-сю мы непременно подыщем деревенского парня.
— Мама, что ты говоришь? — покраснела Дэ-сю, обидевшись на мать. Она отвернулась к брату и снова начала его тормошить.
— Вставай скорее, я уже лошадь запрягла.
Понимая, что при таком шуме больше не уснешь, Цинь Дэ-гуй встал. Мать подала ему умыться, а сестра поставила на кан низенький столик с едой. Цинь Дэ-гуй сел завтракать.
Дэ-сю вышла посмотреть за лошадью. Войдя в комнату, она увидела, что Цинь Дэ-гуй вовсе не торопится кушать, и снова забеспокоилась.
— Я тебе вот что скажу, — не выдержал ее укоризненного взгляда Цинь Дэ-гуй, — сегодня я никуда не поеду.
Решив, что он просто подшучивает над сестрой, мать остановила его.
— Дэ-гуй, не надо шутить. Сестра уже столько дней ждет твоего приезда, она каждый день высматривала тебя на дороге. Узнав, что эта девушка будет твоей женой, Дэ-сю очень обрадовалась.
— Я думаю, что ему просто неловко, — сказала Дэ-сю.
— Что значит неловко? — рассмеялась мать и сказала сыну: — А если неловко, то ты не вступай с ней в разговоры, а только посмотри на нее, и ладно. Там такая девушка, что понравится любому. Мы с отцом уже думали сами все порешить, без тебя, но побоялись пересудов…
— Мама, все-таки лучше, чтобы он съездил посмотрел. А то неудобно получится, вы все видели ее, а он нет, — настаивала Дэ-сю.
— Да я сейчас вовсе не собираюсь жениться! — не подымая головы от тарелки, промолвил Цинь Дэ-гуй.
— Дэ-гуй, что ты сказал? — воскликнула мать. — Ты не думаешь жениться? Да ты понимаешь, что говоришь? Тебе уже двадцать четыре года, на заводе у тебя дела идут хорошо, почему не жениться?
Дэ-сю, услышав слова брата, стала белее мела и, не проронив ни слова, опустилась на кан.
— Ты, наверное, все-таки шутишь? — переспросила мать, не отводя взгляда от его лица.
— Мама, — поднял на нее глаза Цинь Дэ-гуй, — я и не собираюсь шутить.
— Дома все прямо извелись, волнуясь за него, а он, нате вам, не желает! — сердито покачала головой мать. — Ты что, всю жизнь собираешься быть холостяком?
— Нет, почему же, женюсь когда-нибудь, — неестественно улыбнулся Цинь Дэ-гуй.
— И на ком же, интересно? — подала, наконец, голос пришедшая в себя Дэ-сю.
— Правда, на ком? — поинтересовалась мать.
