– Что?! – взвился Клюев, и очки его снова поползли вверх. – Кто это писал?!
– Того, кто это писал, я найду и подвешу за яйца, – ответил Кирилл. – Написано бездарно.
– Но это же неправда!
– А вот об этом ты сейчас мне и расскажешь.
Обухов уселся на стол перед главным технологом и проскрежетал:
– Колись, что вы тут творите в мое отсутствие?
Клюев просто потерял дар речи. Попытки вернуть очки на место успеха не имели, и вдобавок к этому у технолога начал дергаться левый глаз.
– Ничего! Все выдержано, Кирилл Сергеевич! Все в соответствии с технологией, как обычно. Никаких рекламаций не поступало, отгрузка идет по графику.
– При чем тут отгрузка! Где акты, предписания, где это все?
– Ничего не было! Я впервые слышу о том, что тут написано.
Кирилл вздохнул. Похоже, технолог был прав: на заводе и на линиях все в порядке. Клюев был до тошноты ответственным мужиком, и если бы на вверенном ему объекте действительно обнаружили что-то из ряда вон выходящее, он публично сожрал бы собственные трусы.
– Я привез с собой человека, – сказал Кирилл, успокаиваясь. – Он эксперт в этой области, один из лучших. Кстати, он сейчас подъедет, будем разбираться.
Клюев накапал себе валерьянки и потом еще долго горестно вздыхал, сидя в углу кабинета и шелестя проклятыми газетами…
Обещанный гость появился в конторе через полчаса. За это время Клюев успел уже километр соплей на кулак намотать – так переживал из-за нанесенного оскорбления. «Эксперт» оказался подтянутым, спортивного вида молодым человеком в джинсах и дорогом пиджаке, надетом поверх черной толстовки. Вылитый Том Круз в «Человеке дождя». Без лишних разговоров парень представился Иваном Сорокиным, сел за стол и вынул блокнот.
– Говорите.
– Ваня, – сказал Кирилл, – в первую очередь я хочу выяснить, кем заказана эта статья, и вообще, откуда ветер дует. У меня есть свои догадки, потому что дело к тому и шло, но теперь мне нужно знать наверняка – это просто «пук» или дана отмашка на окончательную травлю.
Иван сделал какую-то короткую пометку на чистой странице блокнота.
– Еще.
– Подумай, как это можно нейтрализовать. Если появится шумиха в прессе, нужно будет срочно что-то предпринимать. Честно говоря, моя пиар-служба расслабилась и наела доброе пузо, поэтому придется тебе начинать все с чистого листа. Смогёшь?
Иван, не отрываясь от своих записей, улыбнулся одними губами и кивнул. Закончив писать, он поднял голову.
– Вопрос можно?
– Давай.
– Водка действительно говёная?
Кирилл, не обращая внимания на новую вспышку гнева своего технолога, терпеливо пояснил:
– Ваня, эту статью я увидел сегодня в местном киоске «Роспечати». То, что в ней написано, для меня является новостью, а уж для товарища Клюева (технолог в этот момент громко чихнул) это вообще шок. В последние несколько месяцев объем отгрузок у нас вырос на двадцать процентов, покупатели – со всего округа. Чтобы кто-то, выпив нашу «Степную» или «Генерала», отбросил копыта или остался трезвым, я не припомню. Да ты и сам можешь попробовать.
– Обязательно, – улыбнулся Иван, – но чуть после.
– О’кей. Деньги тебе когда?
– Немедленно, ибо в средствах стеснен. – Иван закрыл блокнот, сунул его во внутренний карман пиджака и поднялся. – Пойду в ваш местный семеновский отель, приму душ. Встретимся в тамошнем ресторане через… через два часа.
На том и порешили. Кирилл отвез его в гостиницу, а сам поехал по делам. За два часа он успел объехать все свои объекты, осмотреть цеха, склады и переговорить с персоналом. Задания им были поставлены жесткие: за двое суток привести в порядок территорию завода, документацию и уволить алкоголиков. С последним обещали разобраться особо.
В оговоренное время Кирилл и «эксперт» сидели в гостиничном ресторане. Обухов заказал графин водки «Степной» собственного завода, и когда принесли закуски, Иван уже успел пропустить пару стопок.
– Водка как водка, – резюмировал он.
– Спасибо, друг... Кстати, я уже параллельно выяснил, что никакого изъятия нашей продукции из торговой сети не было. Под горячую лавочку попала какая-то паленка из Башкирии. Ты узнал, кто с нами забавляется?
Иван бросил в рот пару вилок летнего салата, тщательно прожевал и только потом приступил к отчету.
– Значит, так. Статья написана одной моей знакомой – к слову сказать, бывшей любовницей – Наташкой Степановой. Она получила задание напрямую от редактора, заказчика, разумеется, не знает и ей совершенно наплевать, кому она сделала этот минет. Но от себя я вам скажу, что заказчик статьи парится в бане с одним из известных человеков.
– С которым?
Иван сделал театральную паузу, щелкнул губами.
– С Лесневским.
Кирилл грустно покачал головой.
– Я так и знал.
– Это совпадает с вашими выводами?
– К сожалению. – Обухов сунул в зубы сигарету. – Видишь ли, несколько лет назад акционеры вытолкнули из своих рядов одного проходимца, и его долю купил я. Большую долю, хоть и не контрольный пакет – контрольный я потом частями выкупал у остальных миноритариев… Мы долго судились, но доказали, что продажа прошла на законных основаниях. Проходимец сел по экономической статье, и ему очень повезло, потому что мог и пульку головой поймать… До некоторых пор о нем ничего не было слышно, а совсем недавно я узнал, что они с Лесневским кореша чуть ли не со школы.
Иван кивнул и поднял свою рюмку. Кирилл угрюмо последовал его примеру. Закусив кусочком шашлыка, молодой журналист как бы между делом заметил:
– Надеюсь, вы слышали, что люди Лесневского оформляют пакетик акций самого крупного алкогольного производителя нашей хлебосольной области?
– Слышал, но сомневался, что он рискнет.
– И напрасно. Ставлю последние штаны, что заводик будет куплен, а потом начнется самое интересное. На рынке давно не протолкнуться, местные производители не знают, в какую канаву свою бодягу сливать, а тут еще вы лезете из какой-то жопы со своим демпингом.
– Ясное дело, – процедил Кирилл. – Мой завод находится здесь и налоги платит здесь, поэтому я для них чужак. Я знал, что когда-нибудь споткнусь об этот камень.
– Угу. Лесневский будет защищать свои вложения, и я даю штуку баксов, что союзников у него найдется немало. Вас ожидает информационная война, за которой сразу последует торговая с применением дозволенных силовых приемов.
– Кишка тонка…
Иван усмехнулся, и, растянувшись в кресле, поинтересовался:
– Что планируете делать?
– Воевать, что еще делать, – вздохнул Кирилл. – Понимаешь, мне не собственность свою жалко, мне людей жалко… Вань, я принесу тебе чемодан документов, внимательно изучишь, подумаешь, что можно сделать. Для начала запустим кампанию в прессе.
– А потом?
– Потом будем копать траншеи и закладывать мины.
Кирилл налил еще водки.
Зеркал в этой комнате было много. Они были везде. Как бы ни отворачивалась Лариса, куда бы ни прятала свой напряженный и почти испуганный взгляд, она постоянно встречалась с ним в одном из гигантских зеркал танцевального класса.
Танцоры отдыхали. Три пары, парни и девушки, сидели на полу, потягивали газировку и старались говорить тихо. Руководительница сегодня была не в духе, поэтому ее лучше не раздражать.
На самом деле Лариса сегодня никак не могла сосредоточиться на работе. Она гоняла одну и ту же фонограмму, отрабатывала с танцорами одни и те же движения, якобы для четкости, но подспудно она чувствовала, что весь вечер просто валяет дурака. От таких репетиций пользы бывает немного, к тому же есть еще и зарплата, которую нужно оправдывать. Никому нет никакого дела до того, что стряслось и как тебя сейчас ломает. Пришла – работай.
Но Ларисе не работалось. Память то и дело возвращала ей сегодняшнее утро, точнее – сцену у входной двери. Дружок Игоря приходил разузнать, где его жена и что у нее на уме, готова ли встречать любимого мужа из долгой командировки. А ведь она почти забыла о его существовании, почти выбросила из головы, как неприятное сновидение.
– Ларис, – подал голос один из танцоров, – мы готовы.
Она отвернулась от зеркала, посмотрела на своих подопечных.
– Отдохнули?
– Ага.
– Тогда подъем и погнали по новой!
Ребята поднялись, вышли на середину класса. Лариса подошла к музыкальному центру, запустила компакт-диск. Из стоваттных колонок, расставленных по углам, ухнуло многоголосие «Кар-Мэн». Это была «Чао, бамбино». Лариса уселась на пол, сложила руки на коленях. Ей нравился этот танец, но уже вторую неделю они не могли довести его до ума. Что-то все время летело к чертям.
Может, не в танце дело?
Пару минут Лариса автоматически отстукивала ритм, созерцая мелькание пестрых гимнастических костюмов. Потом устало опустила голову. Нет, опять не идет…
