Дмитрий Кедрин - Стихотворения и поэмы

Так это шутка? Кто ж ко мне проник
И разыграл такую злую шутку?
Ax, если б знал безжалостный шутник,
Как мне сегодня тягостно и жутко!
Я одинок и болен, слаб и сир,
Глаза не видят, сердце жить устало.

Спят небеса. Спит равнодушный мир,
Спит Амстердам на ста своих каналах.
Мой Амстердам! Мне без него и дня
Прожить невмочь! Тут на любом канале
Мне каждый мостик близок! Тут меня
Любили, ненавидели и гнали.
Плывущих лодок дремлют огоньки,
Часы на башне полночь бьют в дремоте,
Спят бюргеры, надвинув колпаки,
Спят нищие, закутавшись в лохмотья.
Ночных мышей скребущий, робкий звук
Один тревожит тишь убогой кельи.
Спит хитрый Сикс и громогласный Кук,
И демоны стоят над их постелью.
Я одинок: спит Саския в гробу,
Спит рядом с нею Титус на кладбище,
И, ожидая ангела трубу,
Спит Хендрике в своей могиле нищей.
Над спящими колокола звенят,
Звезда в ночи падучий след свой чертит…
Лишь я не сплю… Но вот уж и меня
Забрала сладкая зевота смерти.

Родные тени! Заклинаю вас
Моей любовью — золотым оружьем:
Сойдитесь в этот одинокий час
Ко мне, живому, на прощальный ужин!

Ты, Саския, на Стоффельс не сердись,
Не мучь ее ревнивыми словами.

Ты, Хендрике, с хозяйкой помирись
И рядом сядь. Да будет мир меж вами!

Я, Титус, место и тебе нашел!
Сегодня мы невидимые брашна
Поставим тесно на широкий стол
И запируем весело!

Мне страшно!

Там кто-то есть. Посмотрим, что за гусь.
Ах, это ты! Вылазь, трусливый олух!

Я до смерти покойников боюсь!
Учитель мой! Не надо звать за стол их!

Спросонок ты иль вовсе во хмелю
Попал сюда?

Простите… грех случился…

Монету ты нарисовал? Хвалю!
Ты хоть чему-нибудь да научился
У Миревольта.

Видит бог, — не я!
Во-первых, мне…

А в-третьих и четвертых,
Ты станешь врать, господь тебе судья!

Я вас прошу, не вызывайте мертвых!

А надо бы! Не стану, так и быть…
Зачем пожаловал в мою обитель?

Я воротился, чтобы изучить
Секреты вашей техники, учитель.

А Миревольт?

Какой уж колорит
У Миревольта! И рисунок пресный!
А как о вас он грубо говорит!

Вот это мне совсем неинтересно.

Позвольте мне вопрос задать: у вас
Светлейший принц Тосканы был, я слышал?
Про эту честь из уст в уста рассказ
Идет по Амстердаму!

Был, да вышел.

Не понимаю, сударь, ничего.

Я указал ему, как говорится,
Где бог, а где порог: прогнал его.

Вы выгнали?!

Я выгнал.

Принца?!

Принца.

Ну, что ж! Пожалуй, я тебя приму.
Мне пригодятся двадцать пять флоринов.

Ох, как вредит желудку моему
Ост-индская новинка— мандарины!

В чем дело, Флинк?

Схватило за живот!

Вот влопался! Как мне сбежать отсюда?

И гнет, и режет, и кидает в пот!
Я к вам назавтра непременно буду,
А нынче болен.

Убирайся, пес,
Покуда я тебя не выгнал взашей.

Кто был тут?

Флинк.

Жаль, ноги он унес,—
Его швырнуть бы из мансарды нашей!
Беда, хозяин: я назад принес
Картину эту.

Чью картину?

Вашу.

Не может быть!

Да, сударь. Магистрат
Мне сообщил с прискорбьем лицемерным,
Что как ни жаль, но господин Рембрандт
Превратно понял тему «Клятва Верных»
И, дескать, холст поэтому нельзя
Принять для новой залы трибунала.

Да, полотно кололо б им глаза
И слишком многое напоминало.
Фабрициус! Вот и конец пришел
Моей последней маленькой надежде…
(Хватается за сердце.)
Но что со мной? Мне так нехорошо
Еще ни разу не бывало прежде!
Кровь бьет в виски, густа и горяча.
В глазах желтеет, ноги холод студит…

Вам нужно лечь. Я позову врача.
Невестку вашу позову…

Эй, люди!

Ни дня, ни ночи. Черная дыра.
Как бьется сердце! Уж не смерть ли это?
Старик Рембрандт! Пришла твоя пора,
Пора последнего автопортрета.
Как в океан сливаются ручьи,
Так мы уходим в мир теней бесплотный.
(Обводит глазами комнату.)
Лишь вы, душеприказчики мои,
Мои эстампы, папки и полотна,—
Идите в будущее. В добрый час.
Возникшие из-под музейной пыли,
Откройте тем, кто будет после нас,
Как мы боролись, гибли и любили,
Чтоб грезы те, что нам живили дух,
До их сердец, пылая, долетели,
Чтобы в веках ни разу не потух
Живой и чистый пламень Прометея!

Меня поставил грозный судия
Посредником между тобой и небом.

Посредникам не очень верю я:
Один из них уже пустил без хлеба
Меня по миру.

Не кощунствуй. Ты
Собраться должен в дальнюю дорогу.
Покайся мне, и в нимбе чистоты,
Как блудный сын, ты возвратишься к богу.