Спустя некоторое время молодой журналист взял у него интервью. Он хотел побеседовать также с миссис Наас Клоппер, потому что муж обмолвился: молодые муж и жена однажды пили чай у них дома и его жена прониклась сочувствием к беременной соседке. Миссис Наас отказалась дать интервью английской прессе: вечно они раздуют до небес любую мелочь, – но согласилась ответить на вопросы симпатичного африканера. Она угостила его кофе и своим фирменным печеньем.
Она вновь, как и в разговоре с полицейскими, описала молодого африканца, вышедшего из-за дома с каким-то инструментом в руке. Он был в джинсах… сейчас все молодые люди носят джинсы, но на этом были слишком шикарные для сельскохозяйственного рабочего. Он не промолвил ни слова. Девушка тоже не вступила с ним в разговор, но встревожилась, когда миссис Наас спросила, не бродяга ли он – много их тут шатается.
Вернувшись на площадь Джона Вустера, полицейские запротоколировали ее описание молодых супругов и завели на них досье, а словесный портрет стали предъявлять допрашиваемым. Даже если никто ничего не скажет – попробуй подчас чего-нибудь от них добиться! – по одному какому-нибудь дрогнувшему мускулу можно судить о многом!
Было известно: взрыв на электростанции – дело рук черных. Однако теперь дело приняло другой оборот. Участие белых стало новостью номер один: ведь ясно же, что один белый стоит двадцати африканцев!
Хотя утечка информации и вредит следствию, органы безопасности сочли полезным сообщить общественности кое-какие подробности, чтобы люди осознали масштаб угрожающей им опасности. Взять оружие диверсантов и занести его над головами обывателей – верный способ заткнуть слишком большие рты и избежать неудобных вопросов типа: а почему угроза стала возможной? Главное – дать премьер-министру все полномочия, каких только он потребует!
Снимки тайника с оружием стали еще одной сенсацией. Автоматические винтовки, магнитные мины с детонаторами, куча патронов… Сюда же для пущего эффекта добавили несколько снайперских винтовок из другого склада оружия – так сказать, в качестве завершающего штриха. Местонахождение склада не разглашалось, но было сказано: оружие было спрятано в укромном месте среди кустов в вельде, где диверсанты провели несколько дней перед нападением. Остальное оружие нашли в гараже пустующей усадьбы неподалеку. Этот похожий на бункер гараж, должно быть, успел послужить арсеналом не одной, а нескольким диверсионным группам! В жестянке из-под печенья, которую миссис Наас Клоппер опознала как свою, хранились патроны.
* * *
На мертвого павиана в парковой зоне наткнулись мальчишки, пришедшие покататься на роликах. Правая лапа была разодрана и вся в запекшейся крови. Кто-то успел сфотографировать павиана прежде чем уборщики согласились – за значительную мзду – увезти тушу на свалку.
Фотография так и не была напечатана. Мертвого павиана нашли в то самое воскресенье, когда случилась авария на электростанции, так что у населения хватало других забот. Не забудьте: ведь многие восемнадцать часов просидели без света!
Ученые подтвердили: это павиан «чакма». Не шимпанзе, не орангутанг, а самая обыкновенная, распространенная в этой местности разновидность.
Снимки усадьбы Клейнхена обошли все газеты на африкаанс, английском и зулусском. Пусть о происшедшем знают все: белые, черные и мулаты, внутри страны и за рубежом. Материалы шли с пометкой «Т», обозначая главную опасность нашего времени, угрозу общественной безопасности и правопорядку.
В доме нашли два матраса и две кровати, а также кипу старых газет, датированных примерно тем временем, когда купающиеся в бассейне ребята впервые увидели злополучную обезьяну. Но эта ниточка никуда не привела.
Единственное, о чем не подумали обитатели усадьбы, это самодельный музыкальный инструмент, некое подобие саксофона. В органах безопасности перерыли все папки политзаключенных в поисках бывшего музыканта. Судя по некоторым признакам, инструмент был сделан чернокожим. Они часто мастерят подобные штуковины из подручного хлама, отбывая длительный срок.
Полиция объявила в розыск, по подозрению в причастности к диверсии, бывших обитателей усадьбы Клейнхена – двоих белых и двоих черных. Вскоре стало известно, что одного африканца опознали и пытались задержать при попытке уйти в Свазиленд. Он был убит при перестрелке с полицейскими. Ни один страж порядка не пострадал.
Одному охраннику при взрыве электростанции оторвало два пальца – других жертв в этой истории не было.
Старика, который ухаживал за кукурузой в усадьбе Клейнхена, повезли в морг на опознание человека, застреленного на границе. От тела мало что осталось, но лицо избежало серьезных повреждений, и опознать его не составило труда. Старик подтвердил: это тот самый парень, который обещал поговорить с хозяевами насчет урожая. У полицейских не осталось сомнений в том, что белые муж и жена арендовали усадьбу, дабы обеспечить крышу преступникам и запастись оружием для запланированного теракта. Черные делали вид, будто работают на ферме, но за несколько дней до диверсии перебрались в укромное место, поближе к электростанции. Они оставили после себя простыни и пустые пакеты от «фаст-фуд».
Никто не знал, как их звали. Правда, полицейские выбили из заключенных несколько имен, но это ничего не дало. Убитый на границе носил на запястье небольшой брелок на цепочке, на котором было выгравировано «Дженде». Удалось установить, что это – одно из имен революционера, которого знали как Эдди (он также использовал псевдонимы Максвелл и Дэвид Коза). Школьником он участвовал в беспорядках 1976 года. После освобождения он тайно покинул страну, и никто не знал, где он был и когда вернулся.
Белые мужчина и женщина не были расписаны. Скромных молодоженов по фамилии Россер не существовало в природе. Девушка никогда не носила распространенное среди африканеров имя Анна. Мистер и миссис Уотсон, проживающие в Порт-Элизабет, не видели ее много лет. Их дочь, которой они двадцать девять лет назад на радостях дали имя Джой, изменилась до неузнаваемости после того, как приобщилась к революционным взглядам, а они не могли этого терпеть. Насколько им известно, она никогда не бывала в Австралии.
Чарльза на самом деле звали Уинстон Дероше – перед обращением в агентство мистера Нааса Клоппера он переделал свою аристократическую фамилию в Россер.
Второй чернокожий, оставшийся в живых, оказался Захарией Макакуне, а также Сиднеем Тьюли. За ним числилось несколько побегов из мест ссылки; он неоднократно принимал участие в организации диверсий, и ни одна из них не повлекла за собой человеческих жертв. Но однажды удача ему изменит, и он убьет – либо его убьют. Одно время его считали погибшим после налета на квартиру, где он, согласно доносу, нашел пристанище, но потом оказалось, что он успел сменить адрес и вместо него погибли другие люди.
Никто не знает, кем на самом деле считал себя тот, кто погиб на границе, равно как и трое, оставшиеся в живых, и что свело их в этом конкретном месте, на этом конкретном отрезке времени.
Чарльз – бывший возлюбленный Джой, он же Чарли – товарищ Эдди и Вуси, он же Уинстон Дероше, которого отец назвал так в честь своего кумира, не имеет ни малейшего понятия о том, что его далекий предок, француз де Роше, был миссионером, мечтавшим о всемирном братстве, независимо от цвета кожи. «Вуси» не догадывается о том, что бутылка с подозрительным пойлом, которую он случайно разбил у входа в старый забой, была из партии, произведенной на местной фабрике, – ее похвалил сам президент Пауль Крюгер. Точно на такой же фабрике в вельде трудился прапрадедушка самого Вуси, получая жалкие гроши, причем эта сумма практически не изменилась для черных до сих пор, несмотря на то, что шахтерское поселение получило статус городка, потом города, потом крупного промышленного центра.
* * *
Доктор Грэм Фрейзер-Смит, который сподобился на поле для гольфа в изумлении заглянуть в глаза эволюции гоминидов, пребывает в полном неведении относительно предыдущих стадий собственной эволюции. Он не знает о своем происхождении – всего три поколения назад – от горничной Мейзи Маккаллок, которая сначала выносила помои из поздне-викторианского шикарного, ныне объявленного национальным достоянием, особняка промышленного магната, а затем передала эту должность чернокожим представительницам своего пола, чтобы открыть бордель для мужчин с любым цветом кожи на Джепп-стрит.
* * *
До сих пор остается неизвестным, кто были хозяева павиана, от которых он так несчастливо удрал.
Точно так же не удалось установить происхождение статуэтки – изображения священной обезьяны, – хранящейся в городской художественной галерее, Ее относят к XVIII веку и считают копией статуи, созданной в VII веке в Маллапураме, Индия. Пожилая леди, передавшая ее в дар галерее, эмигрировала в Южную Африку, спасаясь от расового геноцида в Европе. Она не знала о художественной ценности статуэтки и не подозревала, что, пускаясь в бегство, спасает не только свою жизнь, но и часть европейской культуры.
