— И она ушла?
— Да.
— Ничего больше не сказав?
— Да.
Ник засмеялся:
— Она взяла с собой видеокассету?
— Нет, — ответил я, едва улыбнувшись. — Может, ее и вправду жгло чувство вины за произошедшее; может, она не хочет порывать с Деймоном.
— Возможно, ты прав. Они уже долгое время вместе. Все время учебы в университете и потом. Очень нелегко разорвать такие отношения, даже если понятно, что они ведут в тупик.
— Весомый аргумент. А мне-то что делать?
— Она тебе нравится? — Я киваю. — Тогда тебе нужно предпринять что-то такое, что позволит ей понять истинный смысл произошедшего, после чего она поверит, что это не дело одной ночи. Что она — та самая, единственная. То, что убедит ее в твоей вечной преданности.
— Я точно знаю, что делать, — говорю я, хватаясь за кружку. — Ей это очень понравится.
14.55
Я все еще лежу в постели и обдумываю, насколько все в моей жизни перепуталось, как вдруг кто-то стучит в дверь спальни.
— Кто там?
Это Джейн.
— Я сплю, — говорю я ей из-под одеяла. — Заходи попозже.
Джейн все-таки вошла и села на кровать рядом со мной.
— Где ты была прошлой ночью? Я себе места не могла найти, когда вернулась от родителей, а тебя не было.
— Прости меня, — ответила я, высунув голову из-под одеяла. — Я, конечно же, должна была оставить тебе записку, но как-то не подумала об этом.
— Ну ладно, я думаю, тебе следует знать о том, что Деймон звонил утром.
— Он спросил, где я?
— Я сказала ему, что ты съела что-то недоброкачественное, что тебя всю ночь тошнило и ты только что заснула.
— Ты что, не могла ему просто сказать, что меня нет дома?
— Я же не знала, когда ты вернешься, — рассудительно заметила Джейн.
Я тяжело вздохнула, задумавшись о своей горестной судьбе.
— Как ты добра ко мне, если бы ты только знала.
— Да я, наверное, знаю. Так где ты была прошлой ночью?
— У… у… Джима.
— Как? У Джима Оуэна?
— Ну да. Прошлым вечером мы столкнулись с ним нос к носу. Совершенно случайно. Хотели взять напрокат одну и ту же видеокассету. Кстати, он живет через дорогу, напротив нас. Ну, ты же знаешь этот дом с портретом Джима Моррисона в эркерном окне? Дом тридцать шесть. Вот в нем и живет Джим вместе с Ником.
— И вы оба все еще нравитесь друг другу, несмотря на то что прошло столько времени?
— Мне кажется, что я всегда ему нравилась.
— Короче, так что все-таки произошло?
— Он предложил мне посмотреть этот фильм у него… ну и… сама можешь догадаться, чем это закончилось. Но дело в том, что сегодня утром я по-настоящему испугалась. Я почувствовала себя виноватой по отношению к Деймону и ушла, не сказав Джиму ни слова. Теперь он, должно быть, ненавидит меня.
— Да не ненавидит он тебя, поверь мне.
— Откуда ты можешь об этом знать?
— Откуда я могу знать? Да я готова держать с тобой пари на что угодно, и знаешь почему? Да потому что он только что стучался к нам в дверь и что-то оставил для тебя внизу.
В изумлении я кричу:
— И что это?
— Я не знаю. Он положил это в коробку из-под крекеров; она стоит на полу в прихожей и к тому же движется.
Мы с Джейн скатываемся по лестнице вниз. В прихожей стоит Мэри, девушка, живущая в доме вместе с нами, и рассматривает адресованную мне посылку.
— Здесь еще и письмо, — говорит Джейн, открепляя от коробки конверт и передавая его мне. Я открываю конверт и читаю письмо вслух:
Дорогая мисс Смит!
Я долго ломал голову над тем, какой самый неподходящий подарок мог бы подарить вам, и вот он перед вами.
Люблю вас всем сердцем.
Мистер Оуэн (живущий через дорогу от вас)
ххх[31]
Я осторожно раскрываю коробку — то, что в ней находится, вдруг начинает метаться и шумно скрестись, — заглядываю внутрь и не могу поверить глазам своим. Из коробки прямо на меня смотрят огромные зеленые глаза крошенного полосатого котенка.
— Ну и ну, — говорит Джейн. — Ты что, говорила ему, что хочешь котенка?
— Нет.
— Может, ты говорила ему, что любишь котят?
— Да нет же, насколько я помню, мы вообще никогда не говорили о котятах.
— А почему же он вдруг подарил тебе котенка? — спрашивает Мэри.
— Не знаю, — отвечаю я. — Но я это выясню.
16.20
Я перехожу через дорогу, держа в руках извивающегося котенка. А когда стучу в дверь, котенок едва не выпрыгивает из моих рук. Через несколько секунд дверь открывается и передо мной появляется Джим в ослепительно белой футболке и джинсах.
— Я уж думал, вы никогда не придете, мисс Смит, — говорит он.
— У меня к тебе один-единственный вопрос. Чего ради ты подарил мне котенка?
— Это не просто котенок. Это кошечка, и ее зовут Алан[32]. Ей шесть недель от роду, и она твоя.
— Если она моя, то как получилось, что у нее уже есть имя?
— Я назвал ее так, потому что не мог придумать ни одного подходящего женского имени, да и она, наверное, не возражает, ведь она же кошка. К тому же, — добавляет он, — я не думаю, что тебе было бы интересно придумывать имя для кошки.
— Допустим, ты действительно так думал, но почему ты для начала не предложил мне взять котенка?
Джим отходит на шаг назад и садится на порог.
— Потому что загадал: если я смогу уговорить тебя взять этого котенка, тогда я, может быть, смогу убедить тебя встречаться со мной.
— Хорошо придумано, — отвечаю я, голос мой дрожит от волнения. — Ну а тебе не приходило в голову, что я могу не захотеть взять Алан. Я имею в виду котенка. Я даже и не знаю, разрешит ли хозяин дома держать животное.
— Отлично, — говорит Джим, протягивая ко мне руки, — давай мне Алан назад, а взамен я куплю тебе в киоске коробку шоколада.
Я инстинктивно прижимаю котенка к себе.
— Ты не можешь подарить мне котенка и тут же отобрать свой подарок.
— Но ты же сказала…
— Послушайте, мистер Оуэн, если мы намерены быть вместе, то вам необходимо научиться читать между строк хота бы по складам. Я хочу иметь котенка. И не собираюсь отдавать его. Эта кошечка теперь моя. Я просто хочу, чтобы вы знали о том, что вы больше не должны бегать за девушками и одаривать их котятами, вам ясно? А котят, как вам известно, дарят не только на Рождество.
— Так это и не рождественский подарок.
— Но и не подарок женщине, за которой ухаживаешь.
— Ухаживаешь?
— Да, ухаживаешь. Кошки не для ухаживания, а для совместной жизни. И только посмей забыть об этом.
— Я знаю, — тихо произносит он.
Наступает долгое неловкое молчание. Мы оба осознаем смысл того, что было сказано.
— Я люблю котят, — говорю, овладев собой и успокоившись, — но не могу называть ее Алан, поскольку это имя с лингвистической точки зрения звучит глупо.
— Ну и как же ты собираешься ее назвать?
— Диско.
— Диско?
— Можно, конечно, называть ее полным именем — Лучшие мелодии в стиле диско. Том второй. Это мой самый любимый альбом.
— Это твой самый любимый альбом?
— Да, потому что это единственный альбом, который у меня есть.
19.30
Я сижу на ступеньке лестницы не в силах оторвать взгляда от телефона. Только что я разговаривала с Деймоном, и это был самый трудный разговор в моей жизни. Он сказал мне, что уже довольно давно был готов к подобному исходу, потому что «практически невозможно продолжать жить прежней жизнью, будучи разделенными друг с другом большим расстоянием». Последним, что он сказал мне перед тем, как я повесила трубку, было: «Знай, что я всегда буду любить тебя».
Воскресенье, 28 февраля 1993 года
17.01
Конец воскресного дня. Я стою в прихожей, по которой гуляют неизвестно откуда берущиеся сквозняки, и не свожу глаз с телефона.
— Что-нибудь не так, дружище? — спрашивает Ник, появляясь на пороге кухни. — Ты выглядишь каким-то встревоженным.
— Есть от чего. Я только что говорил с Элисон и… ну, согласился сделать то, что я вообще-то делать не хочу.
— Что, например?
— Все обстояло примерно так, — начал я. — Элисон позвонила мне, чтобы сообщить о том, что у нее с Деймоном все кончено. Несмотря на то что я был безмерно счастлив услышать эту новость, подсознательно понимал, что в такой ситуации следует хотя бы внешне соблюсти приличия, к примеру не завопить от радости, поэтому издал серию сочувственных звуков, дабы показать ей, что я не какой-нибудь невоспитанный чурбан. Я все-таки чувствую свою вину перед Деймоном. Честно, говорю это совершенно искренне. Даже думаю, не позвонить ли ему.
— Что? Уж не собираешься ли ты просить прощения за то, что увел у него девушку? Я вообще не вижу здесь предмета для обсуждения, а ты?
