«Да чтоб я еще раз так напился!» – подумал я. А вслух произнес:
– Вы, наверное, очень любите своих воспитанников! Сразу видно, что они находятся в надежных руках. – Мне было необходимо расположить Евгению Ивановну к откровенному разговору.
– Вы правы. Я в них души не чаю. Редко случается, что дети находят здесь своих родителей, но когда от нас уходит какой-нибудь малыш, я все переживаю, думаю: «Как он там? Хорошо ли ему живется?»
– Вы говорите – малыш?
– Как правило, взрослых детей не берут. У них уже и характер сформировался, да и называть чужих людей мамой и папой они вряд ли станут. Могут и сбежать обратно. Были у нас и такие случаи.
Я понимающе покачал головой:
– Так что за история, вы говорите, приключилась в тот день, когда девочку хотели забрать от вас?
– Ах, да! Мы вышли во двор, чтобы посмотреть, где гуляют наши воспитанники. Дети играли в песочнице. Ева дружила с одним мальчиком. Грустный такой, меланхоличный. Звали его Боря. Остальные дразнили его, оттого что он заикается. А заикался он так сильно, что приходилось подолгу ждать каждого вымученного слова, поэтому Боря почти все время молчал. Тогда Ева научила его как бы пропевать слова. Она показывала, а он повторял за ней. Ведь когда люди поют, заикание прекращается. Ева всегда защищала мальчика и заботилась о нем. И вдруг ни с того ни с сего, увидев, что мы стоим и смотрим на них, она взяла в руку горсть песка и кинула ее прямо в глаза своему другу.
– Вы думаете, она поняла, что это за ней?
– Уж не знаю, что там взбрело ей в голову, только Боря схватился за глаза и тут же закричал, а точнее – запел от боли. А эта негодница, вместо того чтобы извиниться за свои поступок, начала посыпать песком его голову, будто пыталась засыпать его живьем. Женщина, увидевшая такое безобразие, тут же подбежала к бедному мальчику, оттолкнула от него хулиганку и начала протирать его глаза носовым платком. А Боря громко плакал и все время повторял: мама, мама. Да так жалобно! Решение было изменено, и родители, пришедшие взять на воспитание девочку, усыновили Борю.
– А как отреагировала на это она? – вкрадчиво спросил я.
Евгения Ивановна нахмурила брови, пытаясь припомнить.
– Девчонка сначала как будто радовалась тому, что Борю забирают приемные родители. А потом вдруг разозлилась, начала стучать кулаками по стеклу, бить себя по лицу, переворачивать все вверх дном. Нам пришлось удерживать девочку, чтоб она не натворила глупостей. На следующий день Ева словно вычеркнула его из памяти. И когда мы говорили с детьми о том, что за ними когда-нибудь придут родители, как за Борей, упоминание его имени не вызывало у нее никакой реакции. Она будто не слышала его. Это тоже было странно.
– Действительно. А что же было потом? Как долго девочка оставалась в детдоме?
Евгения Ивановна встала и пошла к шкафу, закрытому на специальный ключ. Оттуда она достала большую папку, в которой разыскала дело Карауловой.
Я удивился, что фамилия была другая. Женщина тут же прочитала этот вопрос на моем лице.
– Фамилию мы меняем в том случае, если родители не пожелали продолжать дальнейшее опекунство над ребенком, да и согласитесь, фамилия Вильмонд могла доставить девочке немало неприятностей.
«Караулова – фамилия хоть и немного паническая, но вполне русская. Какие уж тут могут быть вопросы?» – Я мысленно согласился с заведующей.
– Ева покинула детдом, закончив девять классов, после чего была распределена в Самарское сельскохозяйственное училище. Больше я о ней ничего не слышала.
Я с досадой проследил за тем, как Евгения Ивановна захлопнула папку и поставила ее обратно в шкаф. Мне до смерти хотелось самому покопаться во всех материалах. Уверен, я нашел бы там еще много интересного. Но всему свое время.
– Разрешите последний вопрос.
– Говорите, но побыстрее. У меня обход.
Заведующая убрала под стол бутылку вина, конфеты и шикарный косметический набор – все то, что я принес в надежде добиться ее расположения. Она сложила руки в замок перед собой, давая понять, что разговор окончен.
– Евгения Ивановна, не хотите ли вы после обхода поужинать со мной? Я разузнал, что в вашем городе есть один интересный ресторанчик.
В глазах заведующей появился неподдельный испуг. Видимо, таких предложений ей не делали давно.
– Я... я не готова к такому походу, да и что это вы себе вообразили, в конце концов!
Я постарался войти в ее положение и начал подбирать слова более тщательно:
– Дорогая Евгения Владимировна, я чертовски устал сегодня. Бокал красного вина и хорошо приготовленная рыба были бы хоть каким-то вознаграждением за мои труды. Уверен, что вы чувствуете то же самое. Право же, будьте гостеприимны, скрасьте мое одиночество, я же тут совсем никого не знаю. Поговорим о нашей молодости. Мы можем пригласить вашего мужа... – Эту фразу я произнес с уверенностью, что никакого мужа нет. Не нужно быть детективом, чтобы узнать женщину, которая проводит одинокие вечера перед телевизором с любимой кошкой на коленках.
– У меня нет ни мужа, ни детей! – Ответ был резким, и я испугался, что мог все испортить.
– Но зато есть любимая кошка?
– И собака. – Взгляд женщины смягчился.
– Вот что! – У меня появилась надежда. – Есть отличная идея! Мы купим еды для ваших домашних питомцев, накормим их, чтобы они смогли спокойно дожидаться хозяйку, а сами закажем столик в ресторане.
– Это замечательно! Если мы заедем ко мне домой, то я смогу переодеться в свое любимое платье!
«Если у женщины в шкафу есть любимое платье, то еще не все потеряно». – Я был почти уверен, что личное дело Евы Карауловой у меня в руках.
Мария танцпол, «Советское» и другие неприятности
Открыв глаза, Мария не сразу поняла, где находится. Так бывает после глубокого, наполненного разными событиями сна. Она увидела над собой разноцветный балдахин из простыней и кусок двойной рамы, заклеенной глиной, видимо, еще с прошлой зимы.
«Какая безвкусица! Надо же было раскрасить эти тряпки и развесить их тут сушиться!» – Она не могла вспомнить, чем закончился вчерашний день, но настроение у нее было паршивым. Затем она залезла на подоконник и начала дергать верхнюю раму.
От стука проснулась Лиза.
– Ты что делаешь? – спросила сонная соседка.
– Пытаюсь открыть эту темницу. Лето в самом разгаре, а у нас все окна заклеены. Без окон, без дверей – полна горница людей.
– Почему же, двери есть. Сама в них вчера с трудом заходила. Помню. Может, ты перестанешь долбить по стеклу, а то оно сейчас выпадет. – Лиза с трудом открывала глаза. – А еще хуже, если сейчас проснется Кристина, и тогда выпадешь ты.
– Готово! – Счастливая Мария спрыгнула с подоконника. – Теперь мы можем дышать свежим воздухом и слушать птиц.
– Ты хотела сказать: дышать выхлопными газами и просыпаться от визга тормозов. – Кристина встала с кровати и побрела в ванную.
– Долго не занимать! – крикнула ей вслед Мария. – У меня сегодня насыщенный день!
Костя ждал ее у подъезда соседнего дома. Обойдя здание с другой стороны, Мария незаметно приблизилась к машине и постучала в окно.
– На танцы не подвезете? – Настроение у нее стало игривым. Только она одна знала, какой результат должна получить от сегодняшнего вечера. Другие девушки ходят на дискотеки потанцевать, попить коктейлей, показать свою новую юбку или познакомиться с парнем. Мария шла туда искать работу. Любое развлечение должно иметь смысл. Иными словами, развлекаться без смысла нет никакого смысла!
– Как ты меня напугала! – вздрогнул от неожиданности Костя.
– Так плохо выгляжу? – Мария решила продолжить легкий флирт.
– Нет. Выглядишь ты отлично! Просто появилась неожиданно. – Костя не упустил возможности поцеловать девушку, пока та усаживалась рядом с ним на переднем сиденье.
– Пристегиваться обязательно? – Мария отстранилась под видом поиска ремня безопасности.
– Нет. Со мной ты можешь чувствовать себя свободно. Пристегивать я тебя не буду, если только ты сама не захочешь. – Костя посмотрел на девушку раздевающим взглядом.
Мария сделала вид, что не поняла намека, хотя внутри у нее все перевернулось. «Да что он себе воображает, в конце концов?!»
Клуб горел разноцветными огнями. Возле входа стояли двое охранников, отвечающие за фейс-контроль. «Хотела бы я видеть, какой контроль прошли бы их лица. Интеллигентность не купишь, не нарисуешь косметикой и не спрячешь под камуфляжем. Она либо есть, либо нет!» – подумала Мария, пытаясь разглядеть хоть какие-то ее проблески на лицах охранников, пока те разглядывали содержимое ее сумки.
