Федор Московцев - Таверна «Не уйдешь!»

Ознакомительная версия.

Прислушавшись, они с Артуром узнали зычный голос Карла Юргенса, а то, что он говорил, заставило их задрожать от страха. Потом его голос послышался почти рядом — он доносился из коридора, который от туалета отделяла тонкая стена.

Наступила тишина. Майкл с Артуром спокойно вздохнули, понадеявшись, что упырь убрался восвояси. Однако ночь, полная затаённых шумов и неожиданных событий, продолжалась. Карл вернулся в таверну, и они снова услышали его громкий голос. И новые выстрелы. Вжавшись в стену, они слушали этот голос, то приближающийся, то удаляющийся, вслушиваясь в то, что говорил Карл, угадывая его намерения. Помещение туалета наполнилось безумным страхом, страх стал осязаем, сжимал сердце, воображение рисовало самые ужасные картины. Духота сгущалась и давила. Майкл не мог унять мелкую дрожь. В ужасе, леденившем кровь, Артур осторожно вытер холодный пот со лба.

Тут они услышали грохот, звон разбитого стекла, рёв мотора, ощутили сильный удар, от которого стены заходили ходуном, посыпалась керамическая плитка, и в следующее мгновение Артур с Майклом оказались на полу. Через пробоину и трещины в стенах в помещение уборной проникал слабый свет. Поднявшись на ноги, Артур осторожно посмотрел сквозь пробоину и увидел капот машины.

— Чёрт, мы не сможем отсюда выбраться без посторонней помощи, — прошептал Майкл, потирая ушибленные места.

— Придётся ждать.

— Придётся. Но хорошие вещи стоят того, чтобы их подождать.

— Хорошие вещи?! — расслышав громкие вопли Джамала из-за стены, Артур непроизвольно повысил голос. — Ты говоришь: «хорошие вещи»? Наподобие тех, что тут недавно стреляли по людям, а потом въехали в ресторан на машине?

Сообразив, какие стены отделяют туалет от основного зала, а какая — от подсобного помещения, Артур стал бить ногой последнюю. Тонкий, треснувший от удара грузовика гипсолит легко поддавался. Артур отошёл к противоположной стене, и, с разбега ударив плечом препятствие, проломив его, вывалился в коридор. Майкл поспешил вслед за товарищем, но отверстие оказалось недостаточно широким. Артур схватил Майкла за руку и, что было сил, потянул на себя. Майклу показалось, что у него затрещали рёбра. В этот момент он дал себе ещё одну клятву: что, когда выберется отсюда, то непременно займётся спортом и начнёт худеть.

Наконец, он протиснулся в коридор. И они с Артуром бросились на выход — тем же путём, каким до этого воспользовался Клэй и по которому только что ходил Карл. Оказавшись на улице, они побежали прочь от этой чёртовой таверны, сквозь кусты, деревья, им хотелось бежать, бежать, бежать как можно дальше от этого проклятого места. Солнце уже давно не заливало всё жаром, воздух был прохладен и чист. Морской бриз доносил приятную свежесть. Ещё никогда они не ощущали, как прекрасно пахнет свобода.

И тут они услышали взрыв. Оглянувшись, сквозь заросли увидели то же, что Клэй с противоположной стороны таверны. Увидели, как рухнула стена с неимоверным грохотом, увлекая за собой часть здания. Над бесформенным нагромождением кирпича, камня, железа поднялся столб дыма и пыли. Дымное зарево охватило всё вокруг, и воздух как будто порыжел. Тяжёлый дым перемешивался с сыростью. Раздался второй взрыв. Из густого мрака выступал бугор, осыпаемый искрами пламени. Густой дым столбом поднимался над берегом. Дождь искр и пепла обрушился на деревья. Сажа, наполнявшая воздух — это всё, что осталось от заведения с таким странным названием и удивительной историей. Поднявшийся ветер раздувал пожарище, и пламя завывало, словно пасть прожорливого зверя.

В языках пламени плясала смерть.

— Там остались люди, — дрогнувшим голосом сказал Майкл.

— Но мы ничем не сможем им помочь.

Майкл посмотрел на часы: «Как говорится, дом горит, а часы идут». Артур увидел Клэя — тот промелькнул вдалеке и скрылся за деревьями.

— Талантливый говнюк этот Клэй: лучник, пиротехник, поэт.

— Да уж, — откликнулся Майкл. — Но чтобы понять и оценить этот талант, нужно забыть тысячу вещей: в первую очередь то, что убивать людей — это нехорошо.

Он всё ещё не отошёл от пережитого кошмара, всё отодвинулось в какую-то даль и поглотилось неким чувством дистанции, ослепительный свет пожарища разрушал материальность форм, а отсутствие звонков (мобильный телефон забрал и разбил Клэй) дополняло это чувство.

Как в бурю фонари на мачтах кораблей, тускло мерцали звёзды. Иссиня-чёрное небо источало мглу. Майкл сфокусировал взгляд на ярких огнях города, до его слуха донёсся шум автострады, вой полицейских сирен. И в этих звуках растворились крики миссис Юргенс, вопли умирающих, в этих звуках отчетливо слышалась яростная радость жизни.

КОНЕЦ

Ознакомительная версия.