– Послушайте, доктор, мы с Марси нравимся друг другу и намерены развивать наши отношения. В каменной статуе потекла живая кровь, – заверил я.
– Это – в общем, – предположил доктор Лондон.
– Это главное, – настаивал я. – Как вы не понимаете, что мне, наконец, хорошо?
Лондон молчал. Почему человек, который так хорошо понимал мою боль, теперь остается глухим к моему счастью? Я посмотрел ему в глаза.
Доктор произнес только одну фразу: «Встречаемся завтра в пять».
Я кивнул и выскочил на улицу.
Из Вермонта мы выехали в семь сорок пять. Пара остановок на кофе, заправку и поцелуи, в полдвенадцатого мы уже остановились перед крепостью в стиле «барокко» – домом Марси. Машину поручили швейцару. Я взял Марси за руку и привлек на расстояние приятной близости.
– На нас же смотрят! – запротестовала она. Впрочем, не слишком настойчиво.
– Мы же в Нью-Йорке. Всем до лампочки! – ответил я.
И поцеловал ее. Как я и предсказывал, никому в городе не было до нас дела. Кроме нас самих.
– Пообедаем вместе? – предложил я.
– Но сейчас время обеда, – ответила Марси.
– Отлично! Мы как раз вовремя.
– Я вообще-то занята, – сказала Марси.
– Не переживай! С твоим шефом мы договоримся, – подмигнул я.
– Но у тебя тоже есть обязанности. Кто стоял на страже гражданских прав, пока нас не было в городе?
Вот уж это она мне не впаяет!
– Марси, а я тут вообще-то реализую свое фундаментальное право на счастье. – Я взял ее за руку.
– Не на улице же! – одернула меня Марси.
– Хорошо. Поднимемся наверх и что-нибудь съедим, а? – предложил я.
– Мистер Барретт, будьте так добры, идите в свой офис и займитесь делом. К ужину вернетесь! – напутствовала Марси Нэш.
– Когда? – нетерпеливо спросил я.
– К ужину, – повторила она и попыталась вырваться. Но я не отпускал ее руку.
– А я уже голоден.
– Придется подождать до девяти! – поддразнила она меня.
– Шесть тридцать, – сделал я свою ставку.
– Полдевятого.
– Семь, – настаивал я.
– Восемь – и это последнее слово! – прикрикнула Марси.
– Ты безжалостна! – с грустью сказал я.
– Да, я безжалостная стерва, – ответила она. Потом улыбнулась и устремилась к своему невероятному замку.
Зевать я начал, когда зашел в лифт на работе. Мы почти не спали этой ночью, и сейчас усталость начинала сказываться. И вид у меня был помятый. В одном из автоматов на заправке я купил дешевую бритву и попытался побриться. К сожалению, рубашек там не нашлось. Поэтому я все равно выглядел так, будто всю ночь занимался тем, чем занимался.
– Здравствуйте, господин Ромео, – завопила Анита, увидев меня.
Откуда она, черт возьми, узнала?!
– Прочитала у вас на свитере: «Альфа-Ромео» и решила, что это Ваше имя. Ведь вы точно не мистер Барретт. Тот появляется в офисе с первыми лучами солнца.
– Я проспал, – сказал я и попытался укрыться у себя в кабинете.
– Оливер, там вас ждет сюрприз, – остановила меня Анита.
Я застыл на месте.
– Что такое?
– Ваш кабинет атаковали разносчики цветов.
– Кто?
– А вы разве не чувствуете запах?
Я вошел в свой кабинет… точнее, то, что было им еще вчера. Сейчас я угодил в теплицу. Повсюду меня окружали цветы. Даже рабочий стол превратился в огромную подставку для роз.
– Кто-то вас очень любит, – сказала Анита, с наслаждением вдыхая тонкие ароматы.
– Было письмо? – спросил я, от души надеясь, что она не вскрывала его.
– На ваших розах – то есть у вас на столе.
Я схватил конверт. К счастью, он был запечатан и помечен: «Личное».
– Очень плотная бумага, – сказала Анита. – Даже на просвет ни слова не смогла разобрать.
– Можете идти на обед, – сказал я, подарив ей не самый дружелюбный взгляд.
– Что случилось, Оливер? – спросила она, пристально разглядывая меня. А что такое – выгляжу я нормально, подумаешь, рубашка слегка помялась.
– В каком смысле? – не понял я.
– Вы забыли поинтересоваться, были ли сообщения.
Я еще раз посоветовал ей идти. И повесить на мою дверь табличку «Не беспокоить».
– Мы что, в отеле, что ли? – захлопнула она за собой дверь.
Я почти разорвал конверт в клочья, пока, наконец, открыл его и достал записку:
Не знаю, какие тебе нравятся, поэтому купила все сразу.
С любовью,
М.Я улыбнулся и тут же набрал номер Марси.
– Она на конференции. Могу я спросить, кто звонит? – ответил голос секретарши.
– Это ее дядя Эбнер, – ответил я голосом доброго дядюшки. Пауза, щелчок, и голос Марси в трубке:
– Слушаю?
Ее тон был сугубо официальным.
– А почему так сухо? – недовольно произнес я.
– Я на совещании с управляющими сети на западном побережье! – прошипела Марси в трубку.
Значит, собрала сливки общества. И теперь разыгрывает перед ними роль Снежной королевы.
– Я перезвоню позже, – сказала Марси, отчаянно пытаясь сохранить свой имидж недоступной бизнес-вумен.
– Я коротко. Цветы изумительны… – начал я.
– Отлично. Я перезвоню… – прервала она.
– И еще одно. У тебя самая прекрасная попка… – заговорил было я…
Щелчок! Ах ты ж зараза какая – трубку бросила!
В сердце заныло, а веки отяжелели под напором внезапно навалившейся усталости.
– Он что, умер?
Кто-то рядом издавал звуки, напоминавшие человеческую речь. Голос принадлежал Барри Поллаку, который недавно устроился к нам работать.
– Еще утром выглядел вполне здоровым. – А вот это уже Анита, которая, судя по всему, пробуется на роль безутешной вдовы.
– Как он вообще сюда зашел? – спросил Барри.
Я сел. Черт, оказывается, я заснул на своем ложе из роз.
– Привет, ребята, – пробормотал я, зевая, но пытаясь изобразить, что сиеста на рабочем столе – обычное дело. – В следующий раз сначала стучите, ладно?
– Мы стучали, – робко сказал Барри, – много раз. А потом решили войти, чтобы проверить… что с вами все хорошо.
– Все прекрасно, – ответил я, непринужденным движением смахнув с костюма пару лепестков.
– Я сделаю кофе. – Анита вышла.
– Что у тебя, Барри? – спросил я.
– Помните дело о школьном попечительском совете? Мы готовили его вместе, – начал Барри.
– Ага. – Я смутно начинал вспоминать, что где-то в другой Вселенной Оливер Барретт был адвокатом. – У нас, наверное, назначена встреча?
– Да. Сегодня в три, – ответил он, перебирая бумаги и переминаясь с ноги на ногу.
– О’кей, значит, встретимся здесь, – отмахнулся я.
– Так это… Сейчас почти полпятого, – сказал Барри, надеясь, что его пунктуальность не сочтут оскорблением.
– Полпятого! О черт! – я вскочил.
– Я собрал много материалов, – начал он.
– Нет. Слушай, Барри, давай встретимся завтра и поговорим об этом, о’кей? – И я направился к двери.
– Когда? – недоуменно спросил Поллак.
– Реши сам. Пусть рабочий день начнется с этого.
– Тогда в полдевятого?
Я замялся. Дело попечительского совета определенно не стояло на первом месте в списке моих завтрашних утренних занятий.
– Нет. Я встречаюсь с… важной шишкой. Лучше в десять, – произнес я.
– О’кей, – кивнул Поллак.
– В половину одиннадцатого было бы еще лучше, Барри, – добавил я.
– О’кей, – опять кивнул Поллак.
Вылетая за дверь, я еще слышал его бормотание:
– Я на самом деле собрал очень много материалов…
К доктору Лондону я пришел раньше назначенного, но сбежал оттуда с радостью. Лондон, похоже, был не особо настроен меня слушать, а у меня самого была куча срочных дел. Например, постричься. И подобрать гардероб. Надо ли надевать галстук? А брать с собой зубную щетку? Черт, все равно остается несколько часов. Так что я решил побегать в Центральном парке.
Убить время. И взглянуть на ее дом.
Замок принцессы охраняет целый полк. Вначале Страж Ворот тщательно проверит законность вашего нахождения на королевской территории. Затем, если чистота ваших помыслов сомнению не подлежит, он проведет вас в приемную, где верные слуги попытаются посредством коммутатора выяснить, снизойдут ли здесь до вас, простого смертного.
– Да, мистер Барретт, – произнес цербер в ливрее. – Можете войти.
Причем произнес таким тоном, что я понял: будь его воля, я вряд ли бы переступил порог этого дома.
– Восхитительно, – ответил я. – Вы не проводите меня в покои мисс Биннендейл?
– Пройдите через двор, дальний проход направо, лифт на верхний этаж, – сухо произнес цербер.
– Квартира номер..? – уточнил я.
– Там только одна квартира, мистер Барретт, – отрезал угрюмый лакей.
– Спасибо. Чрезвычайно благодарен. (Ах ты ж самодовольная задница.)
На площадке моему взору предстала единственная дверь, и та без номера. Впрочем, и без еще какой-либо информации. Сжимая в руке букетик, купленный здесь же на углу, я деликатно нажал на кнопку звонка.
