И вот сегодня Сашка должен приехать уже богатый, получив расчет.
Чтобы договориться с Наташей, когда венчаться пойдут и когда свадьба. А до этого, наверное, предстоит поход в ЗАГС. Как пошутил
Сашка, это Зал Автоматического Государственного Соединения. Или
Завод Агромадной Глупости Сибиряков.
Да разве только сибиряков? Да и не глупость это – жениться. Хорошее дело.
Антоша понимает перспективы.
2.
Они вошли вдвоем (за дверью, кажется, это они хохотали… а чего, плакать, что ли?): Сашка и священник с жидкой, рыжеватой бородкой в два ручья, на нем черная длинная ряса, в руке икона.
Переступив порог, раскрасневшийся поп погасил свой звонкий, почти женский смех, смиренно потупил глаза, поклонился:
– Мир дому вашему. Да пребудет Господь с нами.
Сашка явился в белом пиджаке и белых брюках, уже купил где-то, только штиблеты прежние, желтые, а через руку перекинуто, в прозрачной пленке, сияющее, как первый снег, подвенечное платье для
Натки.
– Держи, мадмуазель, – он подал его и два раза быстро улыбнулся -
Елене Игнатьевне и Антошке – смущался, что ли? – Поторопись, мадмуазель.
– А разве не в церкви? – растерянно спросила мама, кивком здороваясь с молодым попом.
– А сейчас допускается, мода такая, на дому, эксклюзив, – скороговоркой пояснил Сашка. – Садитесь, батюшка.
Священник улыбнулся, степенно сел на стул и принялся оглядывать жилье.
Наташа ушла в комнату, где она спала рядом с Антошкой все последние годы.
Священник спросил у Сашки:
– И сколько времени ты здесь работал, сын мой?
– Неделю.
– У меня сделаешь подобное?
– Сделаю.
Мать понимающе кивнула:
– Он не пьет, не курит.
– Знаю. Высоконравственный человек.
– В церкви-то, пожалуй, большие труды понадобятся.
– В церкви-то? Конечно. – Священник ответил, нажимая на "о". И повторил. – Конечно. – И зажурчал веселым смешком. Увидев удивленные глаза женщины, тут же серьезно пояснил. – Красота нужна. Духовность воспитывает…
Из спальни выпорхнула Наташа, став необычайно красивой в новом платье. Священник поднялся и насупился, поправил большой тусклый крест на груди.
– Встаньте рядом, – попросил он жениха и невесту. И когда Сашка и
Наташа встали рядышком, переглядываясь и улыбаясь – скуластая Натка чуть угрюмо, а Сашка отчаянно, поп спросил. – А никаких мужчин поблизости сейчас нету?
– Нету!.. – огорченно откликнулась мама. – А надо?
– Надо. Конечно, в нашем бывшем Советском Союзе и женщина как мужчина… по трудам своим… но все же… – И странный поп поманил
Антошу. – Ты давай, встань слева от сестры. Кого бы еще позвать… И в соседях нет?
Сашка хмыкнул, глянул на мать Наташи.
– Можно Никитку. Дурень, но если помолчит…
– А что с ним? – спросил поп.
Сашка подмигнул Антоше, и Антоша не удержался:
– Свиной язык вареный сунул в рот, высунул кончик, две иголки воткнул… мамка его в обморок.
Священник закашлялся – его, наверно, душил смех. Действительно смешно. Однако насупившись, важный гость попросил:
– Позови его, сын мой.
И Антошу назвал сыном. Так у них, у церковных деятелей, принято. И все же странного, странного священника нашел Сашка для венчания.
Очень уж молодой. Но ведь и времена новые. Говорят, даже по интернету венчаются. А кто венчает – и не узнаешь.
Антоша сбегал к соседям – Никитка сидел дома и с полу смотрел
"мультик". Зевая и спотыкаясь в разболтанных тапочках, он поплелся за Антошей.
Негромко объяснив ему задачу, священник поднял икону и, осенив ею
Наташу, торжественно вопросил:
– Раба Божия Наталия, согласна ли ты стать женой раба Божьего
Александра, помогать ему в горестях и болезнях до самого смертного часа?
Помедлив, побледнев, Натка тихо ответила:
– Да.
Осенив иконой Сашку, священник спросил:
– Раб Божий Александр, согласен ли ты взять в жены рабу Божию
Наталию, быть ей верным супругом и помощником во всех делах житейских, в горестях и болезнях до самого смертного часа?
– Ага, – как-то по детски ответил Сашка. – Ну.
– Целуйте! – произнес священник, и Наталья с Сашкой по очереди приложились к иконе, на которой Антоша никак не мог толком сбоку разглядеть, что изображено, какой-то суровый лик на черном. – Итак, именем Господа нашего объявляю вас мужем и женой.
Мать, утирая слезы, подошла к дочери.
– Поздравляю доченька… – обняла ее, затряслась. Потом смятенно поникла перед Сашкой. – Ты уж береги ее..
– А то! – Сашка весело поцеловал Наташу в щеку. Торопясь, проговорил. – По настоящему на свадьбе, бегу договариваться в ресторане, на пятницу или субботу?
Мать с дочерью не нашлись, что сказать.
– Наверно, на пятницу, – ответил сам себе жених, счастливо смеясь и глядя на наручные часики. – Я позвоню…
И они со священником поспешили из квартиры, Сашка весь в белом, как трудящийся дневной ангел, а поп в черном, как ангел сладострастных ночей… Между прочим, даже имени своего не назвал, не представился.
Важный какой.
3.
Прошла неделя – Сашка все не появлялся.
Мать вечером после работы спрашивала у дочери:
– Еще не решили, когда?
А Натка в ответ, пожимая плечами, смеялась.
– Зарабатывает!
В самом деле, свадьба свадьбой, а куда потом идти молодоженам?
Сашка обитает со своей матерью на окраине, в "полуторке", так называется квартира маленькая, с проходной узкой комнаткой. И конечно же, стеснять родительницу не хочет. А устраиваться в двухкомнатной квартире Калабутиных – да никогда! Он гордый. Натка сказала, что он заявил:
– Жених должен вести невесту к себе, а не на ее территорию.
Но чтобы заработать на новую квартиру, это сколько же надо потрудиться по чужим квартирам и дачам?! Говорят, нынче стоимость двухкомнатной больше полумиллиона. Может быть, Сашка снимет в аренду чужую пустующую квартиру, если не терпится связать судьбу свою и Натки.
Кто бы объяснил их планы. Но Сашка словно исчез из города, только иногда звонит невесте, видимо, смешит, потому что она, разговаривая с ним, хохочет, как дура, даже попрыгивает, как коза. Сашка очень остроумный. Хоть бы пересказала сестра братцу, о чем они говорили.
Но после разговора Натка сразу же утыкается в учебники – собралась поступать в университет.
Главное, что они с Сашкой повенчаны. Это имеет огромное значение, если, конечно, бог есть.
Однажды Антоша вышел за кефиром по приказу мамы и увидел знакомого священника. Да, это он, веселенький молодой поп, ехал в серебристой машине "Lexus", рядом с ним откинулась на спинку сиденья кудрявая, как пудель, девица в красном и курила, а он хохотал, и в одежде был совсем не церковной.
И никакой бороды – сбрил ее священник. Видимо, плохо растет, чего уж позориться.
А через пару дней, когда Антоша играл с пацанами во дворе в футбол, во двор вкатилась та самая иномарка. Рядом с попом, облаченным в зеленоватый костюм и сверкающий галстук с золотой иголкой, сидел
Сашка, только Сашка был не похож сам на себя – хмурый, губы кусал.
Они о чем-то говорили.
– Не жди меня, – донеслось до Антоши.
– Нет уж, подожду, – отвечал тоненьким голоском поп.
Раздраженно помедлив, Сашка кивнул и вошел в дом, а Антоша приблизился с мячом к машине.
– Здрасьте, – окликнул он священника. Тот недоуменно дернул румяной щекой, узнал подростка – и глаза его сверкнули.
– Привет, сын мой. – Он засмеялся.
– А чё сбрили? – спросил Сашка, показывая на подбородок.
– А сейчас все бреют, – отвечал дружески поп. – Я и волосы хочу – как Сашка. Он утверждает – мысли так лучше работают.
Говорить больше было не о чем. Не спрашивать же, есть бог или нет.
А Сашка все не возвращался.
– Ну, как ты учишься? – спросил безбородый поп. – Ты в восьмом?
– В девятом! – поправил Антоша.
– Учись, мой сын, наука совращает… – И молодой священник снова рассыпался бисером смеха.
Антоша помнил, эти строки из сочинения Пушкина, и там не совсем так.
Там что-то про трудности жизни.
– А сколько бензина жрет? – спросил Антоша, кивнув на машину.
– Немного. А что, мечтаешь о колесах? – И поскольку подросток молчал, подмигнул ему. – Будет у тебя машина. Со временем. Вот договоримся с Сашкой о работе…
– А что, много запросил? – удивился Антошка.
– Очень много! – весело отвечал поп. – Очень! Я понимаю, краска, клей, с точки зрения экологии вред… – Он не договорил, потому что из подъезда выскочил Сашка, он был угрюм, но, увидев возле машины
Антона, озарил его своими спутанными, как лапша, зубами.
– Ты чего тут? Все хорошо, – он быстро пожал Антошке руку. – Поехал дальше ковать желтый металл.
И "Lexus" укатил, увозя Сашку и забавного попа.
4.
И вдруг сомнения начали одолевать Антошу. Какой-то уж больно легкомысленный поп. Взял и бороду сбрил. А Сашка, добрая душа, с ним будто бы в ссоре. Почему?! Сашка всегда всем улыбается, даже дуракам, вроде Никитки, а с этим уехал – будто темный чулок натянул на лицо.
