Ленка бесится.
Сын от первого брака совсем от рук отбился, бывшая жена чуть ли не через день звонит, требует, чтобы переговорил с парнем.
И нужно обязательно все эти траблы решить в самое ближайшее время, потому как через три недели — кровь из носу лететь в Астрахань, закрывать рыбацкий сезон, а то я его уже и так в этом году фактически пропустил.
Так что — хотя бы на закрытии отметиться.
Нет, я, конечно, не такой сумасшедший рыбак, как те же Димон с Русланычем. Обычный задолбавшийся вдрызг менеджер, которому надо время от времени глотать хотя бы немного свежего воздуха…
Попить с хорошими людьми вкусной водочки на природе.
Это — как в фитнес-зал ходить в почти ежедневном режиме.
Надо, и все тут.
Иначе — сдохнешь очень быстро.
И кому, спрашивается, от этого будет хорошо?!
Так что извините — пусть сама выбирается.
Взрослая девочка…
10.А через пару недель она мне сама позвонила.
Голос дрожит.
— Ты мой адрес помнишь? — спрашивает. — Приехать можешь?! Помощь нужна…
— Хорошо, — говорю. — Выезжаю…
Долетел быстро, Москва пустая.
Выходной.
Открывает.
В каком-то халате.
Когда-то, видимо, дорогущем.
А теперь уже, хрен его знает, сколько времени не стиранном.
Волосы — аж сосульками висят.
В квартире — бардак неописуемый.
…Прошли на кухню.
— Чаю, — спрашивает, — хочешь?
— Ага, — ухмыляюсь. — Ты меня, конечно, в этот бардак специально пригласила, типа чайку попить. Какой, кстати, сорт собираетесь мне предложить, сударыня?! Я же вижу, как тебя ломает. Давай, выкладывай, чего надо-то?!
Вздыхает.
— Глеб, — говорит, — дай долларов пятьсот. Я знаю, у тебя есть. А то ломает, сил нет никаких. Я бизнес сейчас продам, верну. Ну, не сейчас, скоро, его же, блин, так быстро не продашь. Но ты же подождешь, да? Ведь подождешь, правда?! Или — квартиру. Продам, в смысле. Могу даже тебе, если возьмешь. Хорошая квартира, ты знаешь, дорогая. Доза нужна срочно, а то умру…
— Ага, — говорю. — Сейчас. Побежал я уже твою халупу покупать. Впереди собственного визга. Еще сейчас знакомых позову, тендер объявишь. Тут у тебя, дорогая, уже даже на стенах говно ровно на два пальца наросло. А может, и больше. В смысле — толще. Культурный слой, так сказать. Я лучше пока тебе в долг дам, только, уж ты извини — немного, чтобы ты чуть-чуть в себя пришла, и с тобой хотя бы разговаривать можно было по-человечески. Потому как в настоящий момент это совершенно бесперспективно. А по-русски говоря — глупо. Только водителя позову. А ты пока одевайся, только давай уж как-нибудь поприличнее. И душ прими обязательно, голову вымой. Шмотки-то чистые есть в наличии?! А то у меня с собой денег нет. Но ты не расстраивайся. Тут недалеко ехать…
— Хорошо, — вздыхает. — А ты сам не можешь никак привезти?
— Никак, — качаю головой. — Времени нет совсем, дел по горло. Ты же до вечера ждать не будешь?
— Нет, — вздыхает. — Просто не смогу…
Пошла, быстренько помылась, переоделась.
Тут и водитель мой поднялся.
А я ему, пока она там в ванной ковырялась, ситуацию объяснил.
И что делать, сказал.
Этому человеку я полностью доверяю, он со мной уже больше десяти лет работает.
Фактически член семьи.
Вовка понимающе усмехнулся и только головой покачал, оглядывая царящий вокруг бардак.
Он ведь бывал у нее раньше, отвозил пару раз по моей просьбе. Тогда тут все по-другому было.
А я пока номер один телефонный набрал.
По мобильному.
Чтобы ждали.
Спустились мы вниз, поехали.
Володя тут же двери заблокировал.
Так, на всякий случай.
Доехали быстро.
Тут я не соврал.
— Это ты куда меня привез? — спрашивает подозрительно.
— Да так, — отвечаю, — в одно место. Сейчас тебе укол сделают, ломку снимут. Не везти же тебя за деньгами в таком виде…
Она как про укол услышала — аж зашлась.
— Точно сделают?! — спрашивает с надеждой.
— Точно, — успокаиваю. — Не герыча твоего разлюбезного, разумеется. Это больница все-таки. Какую-то специальную медицинскую фигню, которая ломку снимает. Я в этом не разбираюсь ни фига, если честно…
— Знаю, — кивает, — о чем ты говоришь. Мне пару раз приносили эту гадость. Правда, помогает. Хоть и не вштыривает, а почему-то помогает. Правда, ненадолго. Пойдем скорей…
— Пошли, — жму плечами и поворачиваюсь к водителю. — Вов, двери разблокируй, пожалуйста…
В общем — сдал я ее туда.
В эту самую непростую больницу.
С потрохами.
Игорь, приятель мой близкий, — нарколог опытный.
И психолог великолепный.
От него не сбегают.
Таких пациентов лечил — пристрелили бы уже за одно случайное упоминание фамилии.
Единственная беда — ну, очень дорогой.
Но это уже — не ее проблемы.
Мои.
Вот ведь, блин…
Не было у бабы заботы — купила себе порося…
И на фига мне все это, дураку, надо?!
Почему любое, даже из самых благих побуждений, мое вмешательство в чужую человеческую жизнь обязательно должно приводить к таким самым что ни на есть говенным результатам?!
Почему я потом за это должен платить?!
Ну, почему?!
11.…Я ее иногда встречаю, когда иду заниматься в клуб, а она бегает по дорожкам сквера возле своего элитного комплекса.
На фитнес она больше не ходит.
Нельзя.
Она так почему-то сама решила.
Игорь избавил ее от наркозависимости, но вот от СПИДа у нас пока что не лечат.
И не только у нас, к сожалению.
Нигде.
Хотя у нее — пока еще не СПИД.
Она просто ВИЧ-инфицирована, и если будет следить за собой, вовремя делать необходимые процедуры и заниматься спортом, то может прожить еще довольно долго.
Может, еще и нас всех переживет.
Денег на очень дорогие лекарства, по крайней мере, у нее пока что, слава Богу, хватает.
Бизнес, который она так старательно создавала всю свою прежнюю, «зафутляренную» жизнь, за время ее «кувыркания», конечно, пошатнулся.
Но устоял.
А там, глядишь, и изобретут когда-нибудь все-таки эту чертову вакцину.
По крайней мере, она на это очень надеется.
Она по-прежнему отлично выглядит.
Подтянута, улыбчива.
Много читает.
Смотрит все новые фильмы, часами слушает свою любимую классическую музыку.
В последнее время к ней прибавился джаз.
Короче — живет.
Вот только друзей у нее, кроме меня, — наверное, и нет.
Да что там друзей — даже просто знакомых.
Девушка гордая.
Да и я ее, честно говоря, в последнее время как-то слегка сторонюсь.
Слишком уж неприятным напоминанием она выглядит.
Глядишь на нее и понимаешь, что вечно балансировать на краю уже не получится.
Когда-нибудь эту самую проклятую черту — все равно переступишь.
Хотя как-то раз — расчувствовался.
День уж слишком необычный выдался, светлый какой-то необычайно, такие только во время предзимья и бывают.
Она бегала.
Я возвращался из клуба.
— Привет.
— Привет.
— Как дела? — спрашиваю.
— Да как обычно, — кивает.
— Пойдем, — говорю, — по набережной прогуляемся?
— С удовольствием, — улыбается. — Только давай я быстренько домой поднимусь, пуховик накину, а то разогрелась прилично. Простужаться не хочется, особенно в моей ситуации. Приличную нагрузку сегодня дала, километров семь в хорошем темпе, да еще — с ускорениями…
— Конечно, — говорю, — накинь. Я тебя здесь подожду.
— Я быстро, — смеется.
— Не сомневаюсь, — улыбаюсь в ответ.
…Она, кстати, действительно быстро обернулась.
Пошли гулять.
Идем.
Я курю, она ладошкой в пушистой варежке свежий снег с гранитного парапета задумчиво собирает.
Раскрасневшаяся.
— Тебе, — спрашиваю, — Даш, как, не страшно?
— Конечно, — вздыхает, — страшно. А ты попробуй, узнай, каково это — жить, зная, что где-то в тебе свернулась клубочком и дремлет твоя будущая смерть. Может быть, пока что маленькая, как котенок. Но — уже в тебе. Впрочем, это и тебя, Ларин, касается, и вас всех, а не только нас, ВИЧ-инфицированных…
— Какая же я все-таки сука, — вздыхаю.
— Это еще почему?! — удивляется.
— Да если б, — закусываю губу, — я тебя тогда не встретил…
Она как-то очень странно на меня посмотрела.
— Дурак ты, — говорит, — Глеб. Был дураком, дураком и помрешь, наверное. Кем бы я была, если бы жила как прежде?! В той самой моей оранжерее, которую всю жизнь строила?! Животным?! Да нет, даже не животным. Растением. Причем декоративным, которому требуется специальная среда обитания. А так — у меня теперь хотя бы смысл жизни появился.
