Ознакомительная версия.
Последний аргумент темного ангела, не оставил выбора.
Самолет уже шел на посадку. Пилот передал какая за бортом температура, поблагодарил за выбранную авиакомпаниюи отключился.
Когда самолет совершил мягкую посадку, послышались радостные возгласы и бурные аплодисменты.
Мишель стала сразу набирать отца, рассказала, что ее рейс перенесли и что она уже дома.
– Папа, не переживай, я доеду сама! Я возьму такси, у аэропорта их очень много! Я не сяду к попутчику, я возьму настоящее такси при аэропорте. Да, обещаю. Со мной все будет нормально! Не переживай, я уже взрослая девочка! Господи, папа, как ты вообще меня одну отправил, до сих пор удивляюсь!
Мишель положила трубку и дала себе слово, что про приключение в Париже она точно отцу не расскажет. Раз он так переживает, что к чужому незнакомцу в такси может сесть, то как он на нее посмотрит, когда узнает, что она к чужому на квартиру переехала! Да, лучше пусть это останется тайной, о которой будет знать только она сама.
Она вышла в Пулково, вдохнула глубоко в легкие воздух и подумала: «Да, это не Париж! Пахнет совсем по-другому. Но, это мой родной, любимый город, это мой Петербург, со своими улочками, со своей архитектурой и со своими трудностями. Я люблю тебя, мой город!!!»
Мишель села в такси, и помчалась по Московскому шоссе, домой, навстречу обыденным будням, покидая сказку, словно Золушка, у которой ровно в двенадцать бал закончился. Теперь она наденет старое платье и будет мыть полы дома, вспоминая, прекрасного принца и счастливый бал, на котором она горела ярче, чем звезда!
Не успел Роман войти внутрь дома, как на пороге его ждали мать и отец.
– Сынок, где ты был, на тебе лица нет! – завела разговор мама.
– Я делами занимался… – расстроенный и растерянный ответил Рома.
– И как у этого дела имя? – спросил отец.
– Имя? Мам, у тебя, что словесное недержание? – рассерженно спросил Рома.
– А мама, тут не причем. Я мужчина и могу видеть, что у моего сына на сердце проявляется… – твердо сказал отец.
– Я сам не понимаю, что со мной… – не успел Рома закончить, как его перебила мама.
– Дай себе время, сынок. Оно все правильно устроит, это конечно не лозунг для бизнеса, но что касаемо любви, оно действительно помогает.
Мишель подъехала домой, где у парадной ее встречал папа, с довольной улыбкой и со спокойным сердцем.
– Как перелет, милая?
– Спасибо, пап, просто замечательно. Ты лучше скажи, как ты тут без меня был, чем занимался? – Мишель не особо хотелось сейчас рассказывать о своем отдыхе в Париже, у нее было не то настроение, но она обязательно расскажет о Париже, когда немного отойдет.
– О, детка, понимаю, ты, наверное, очень устала для разговоров. Пойдем, поешь и приляжешь. А как отдохнешь, расскажешь о своей первой поездки.
– Спасибо, пап, за понимание.
Мишель действительно устала, Только сегодня она еще была в Париже, гуляла по Лувру, ужинала на Эйфелевой башне! Она действительно эмоционально устала больше, чем физически. А это расставание, многообещающее и не говорящее ничего, у нее столько в голове крутилось, что лучшее сейчас – эта чашечка крепкого чая и теплая постель.
Мишель проснулась в час дня, на кухне с завтраком и в хорошем настроение ее ждал отец.
– Я думал, ты выспишься и сиять будишь от счастья, что побывала в Париже… – недоуменно сказал Андрей Юрьевич.
– Прости, пап, ты прав! Но эта акклиматизация, она меня выбила из колеи.
– Понимаю, но я все равно рассчитываю на полный, подробный отчет о проведенном там времени, – с любовью сказал отец.
Мишель сразу стала перебирать в голове, что ей нужно сказать, а чего нет. Ей даже стало не по себе, когда она представила реакцию отца на ее настоящие приключения там. Но поймав на себе задумчиво подозрительный взгляд отца, она продолжила диалог:
– Пап, я обещаю, тебе поведать о приключениях во Франции. Все замечательно, я же здесь, не смотри на меня так, – с улыбкой виноватого человека продолжила Мишель. – Мне кажется, что у тебя есть куда более интересная история о проведенной неделе.
– Моя дочь видит меня насквозь, – довольно ответил ей отец, – действительно, мне есть, что тебе рассказать, а точнее, я должен тебя познакомить…
На кухне воцарилась тишина, Андрей Юрьевич нервничал подбирая слова и Мишель, которая никогда своего папу в таком состояние не видела, продолжила за него:
– И как звать ту прекрасную, надеюсь, что прекрасную женщину?
– Как ты догадалась? – с недоумением спросил ее отец.
А как Мишель может ему ответить как? Как она может сказать, что его все симптомы влюбленности видны на его лице. Что она все их знает не понаслышке.
«Интересно, – подумала про себя Мишель, – я так же выглядела, как счастливый идиот, как будто бы по голове ударили пыльным мешком счастья»:
– И когда настанет этот судный день знакомств? – с попыткой серьезного вида, и еле сдерживаемой улыбкой спросила Мишель.
– Доченька, не издевайся. Я и так нервничаю. Для меня это очень важно и я надеюсь, что сегодня вечером ты будешь вести себя как хорошо воспитанная девочка.
– Сегодня?! Папа, но я только приехала, – с досадой в голосе ответила Мишель.
– Ну, не только, а семь часов назад! Милая, поддержи меня, я за столько лет повстречал человека, который мне очень интересен и…
– И как давно ты знаешь ее? – спросила Мишель.
– Ну знаю давно, а вот общаться с ней начали дней десять назад. – Отец ждал ее реакции, ждал слов осуждения, что так мало ее знает и готов привести ее уже в дом.
– Пап, я постараюсь быть воспитанной. Ну ты же сам знаешь, что характер у меня не подарок…
– Конечно знаю! – с облегчением сказал отец, – Спасибо, что поддерживаешь меня, я знаю, ты могла сказать, что мы мало зна…
– Пап, все в порядке, – а как могла еще сказать Мишель, ведь она сама знала Рому ровно неделю и понимает, что у отца на душе, но действительно, что бы меньше всего она хотела, это переживаний его и разочарований. Он всю жизнь после смерти жены жил только для дочери и не пытался строить своего счастья, так пусть хоть сейчас у него что – нибудь получится. Мишель даже забыла о своем отдыхе, о своих эмоциях разлуки, она настолько разволновалась за отца, стала просить что у Бога одно единственное, чтобы папа был по-настоящему счастлив. И именно при этих мыслях, она поняла, что дороже мужчины на этом белом свете, у нее кроме отца нет.
– Папочка, я так сильно тебя люблю… – со слезами на глазах сказала Мишель. Увидев, как у отца выступают слезы, она не смогла сдержать комка подступившегося к горлу и разрыдалась, как маленький ребенок.
– Доченька, я тоже тебя люблю. Для меня так важны эти слова! – обнимая свою дочь сказал Андрей Юрьевич.
– Я знаю, пап, но, наверное, чем старше мы становимся, тем яснее понимаем ценность своих родителей. Я очень не хочу, чтоб ты страдал и искренне надеюсь, что она достойная женщина. Я предупреждаю тебя сразу, я никому тебя в обиду не дам!
– Спасибо, милая, только вот думается мне, если бы я твоего ухажера отругал за твои слезы, ты бы мне много нехорошего сказала, – с улыбкой на лице сказал он.
– Ну, пап, ты же понимаешь, что я еще слишком молодая для мудрых решений в своей личной жизни и, конечно же, такого поступка не оценила бы. Но уверена, спустя время, поблагодарила бы тебя. Ведь ты тоже хочешь, чтоб я была счастлива!
На этой оптимистической ноте они закончили завтрак и принялись за уборку дома, ведь сегодня вечером к ним придет важный для Андрея Юрьевича гость.
Время уже пять вечера, в квартире чисто, стол ломиться от вкуснятины, настроение у всех приподнято.
В дверь позвонили, Мишель и Андрей Юрьевич конечно же знали кто это.
Андрей Юрьевич открыл дверь, помог разуться и проводил в гостиную, где и произошло знакомство Мишель с Анной Ивановной.
Анна Ивановна, очень милая женщина, спокойная, уравновешенная, на жизнь смотрит оптимистично, несмотря на трудности и все несчастья, которые были в ее жизни. Десять лет назад вся ее семья погибла в авиакатастрофе, по чистой случайности она опоздала на самолет. Это горе выбило ее из колеи, когда она похоронила своих родных, Она пыталась покончить с жизнью., Ее спас сосед, Затем год она проходила реабилитацию, Пару лет после, жила и трудилась в монастыре, а затем вернулась в обычный повседневный ритм жизни, поняв, что надо продолжать жить, прошлое уже не вернуть и раз Богу было угодно их забрать на небеса, значит тому и быть.
О своей прошлой жизни, Анна Ивановна не любит говорить, она считает, что прошлое не вернешь, тогда зачем постоянно его ворошить, естественно в сердце это прошлое навсегда оставило глубочайший шрам, но раз жизнь продолжается, то надо уметь жить дальше с поднятой головой.
Ознакомительная версия.
