София кивнула из вежливости. Когда вообще ничего не ешь, выбор еды не вызывает затруднений.
Воздух был теплый, асфальт разматывался под колесами гладкой лентой, поездку сопровождала приятная музыка. Казалось бы, счастливый момент, глупо им не воспользоваться… Машина съехала со скоростной трассы на прилегающую и скоро остановилась в рыбацком порту Сосалито, на стоянке напротив пирса Лукас обошел машину и распахнул для Софии дверцу.
— Прошу!
Он подал ей руку и помог выйти. Они зашагали по тротуару вдоль моря. Шедший по другой стороне мужчина выгуливал на поводке роскошного золотистого ретривера. Мужчина так засмотрелся на Софию, что налетел на уличный фонарь и шлепнулся на асфальт. София хотела броситься ему на помощь, но Лукас ее удержал, сказав, что для этого у бедняги есть настоящая собака-спасатель.
Женщина-метрдотель захватила два меню и проводила их на террасу. Лукас усадил Софию на банкетку, лицом к морю, заказал игристое белое вино. Она отломила кусочек хлеба, чтобы бросить его чайке, сидевшей на перилах и не сводившей с нее глаз. Птица поймала хлеб на лету и взмыла в небо. Казалось, ей нужно всего несколько взмахов крыльев, чтобы оказаться по другую сторону залива.
В нескольких километрах, на другом берегу, по пристани прогуливался Джуэлс Ловко поддетый носком его башмака камешек семь раз подпрыгнул на воде, прежде чем кануть в глубину. Джуэлс поглубже засунул руки в карманы старых твидовых штанов и стал вглядываться в противоположный берег. Вид у него был не менее встревоженный, чем у моря, настроение и того хуже. От размышлений его отвлекла машина инспектора Пильгеса, устремившаяся от «Рыбацкой закусочной» в город с включенной на полную катушку сиреной. Очередная драка в Чайнатауне грозила перерасти в бунт, и к месту событий вызвали все патрули и экипажи. Джуэлс нахмурился, поворчал себе под нос и вернулся под арку. Там, усевшись на деревянный ящик, он погрузился в размышления: что-то не давало ему покоя. Газетный лист, принесенный ветром, оказался в лрке прямо перед ним Лист намок, и постепенно Джуэлс смог рассмотреть фотографию Лукаса на обратной стороне. По спине у него пробежал противный холодок.
* * *
Официантка поставила на столик горячую миску с клешнями крабов. Лукас наполнил тарелку Софии, покосился на матерчатые манишки, поданные вместе с мисочкой для споласкивания пальцев. София отказалась повязываться, он тоже.
— Не знаю, кому к лицу эти нагрудники… Вы не едите?
— Боюсь, что нет, — призналась София.
— Вы вегетарианка!
— Поедать живых тварей всегда казалось мне непорядочным.
— Ничего особенно, это в порядке вещей.
— Все-таки что-то здесь не так…
— Все обитатели земли едят друг друга, чтобы выжить.
— Пусть так, но крабы не сделали мне ничего дурного. Мне очень жаль. — И она вежливо отодвинула тарелку, вид которой, судя по всему, вызывал у нее тошноту.
— Вы ошибаетесь, это закон природы. Если бы пауки не питались насекомыми, то насекомые сами бы их пожрали.
— Вот именно: крабы — все равно, что большие пауки, лучше оставить их в покое!
Лукас обернулся и подозвал официантку, чтобы попросить десертное меню и в чрезвычайно вежливой манере сообщить, что с горячим они закончили.
— Я не должна мешать вам есть, — сказала София, краснея.
— Вы превратили меня в своего соратника по борьбе за права ракообразных!
Он развернул десертное меню и ткнул пальцем в красочное изображение шоколадного мусса.
— Вот этим мы навредим разве что самим себе. Лучше не считать калории: со счету собьетесь!
Софии не терпелось проверить, правильно ли она угадала в Лукасе ангела-контролера. Но он уклонился от ответа на вопрос, в чем заключаются его истинные обязанности. Хватало других, более интересных тем, которые ему хотелось с ней обсудить. Хотя бы такая: чем еще в жизни она занята, помимо соблюдения безопасности в торговом порту? Чему посвящает свое свободное время? София ответила, что «свободного времени» у нее нет: отработав в доках, она помогает различным ассоциациям, преподает слабовидящим, занимается престарелыми и детьми на больничной койке. Ей нравится их общество, между ними существует какое-то волшебное единство… Только дети и старики видят то, чего не замечает большинство людей: состояние «взрослости» — потерянное время! Для нее старческие морщины — это красивейшие письмена жизни, по которым дети учатся читать свои мечты. Лукас смотрел на нее в восхищении.
— Вы действительно все это делаете?
— Да.
— Зачем?!
София не ответила. Лукас допил свой кофе и заказал еще, хотя ни на минуту не забывал о манерах. Вторую чашку он пил невыносимо медленно, пусть кофе успел совсем остыть, пусть на улице уже сгущались сумерки. Ему хотелось, чтобы этот разговор не кончался: только не сейчас! Он предложил Софии пройтись по берегу. Она поправила ворот свитера и поднялась. Спасибо ему за сладкое: она впервые попробовала шоколад и оценила его непередаваемый вкус. Лукас решил, что она над ним издевается, и поделился с ней своим подозрением; впрочем, ее радостное выражение свидетельствовало, что она не шутит. Кроме того, его окончательно сбило с толку то, что он прочитал сейчас во взгляде Софии: не приходилось сомневаться, что она вообще никогда не говорит неправду! Впервые его посетило подозрение, и он замер с разинутым ртом.
— Не знаю, что я такого ляпнула, но пауков вокруг незаметно, так что вы сильно рискуете.
— Простите?
— Если так и останетесь с открытым ртом, то проглотите муху!
— Вам не холодно? — осведомился Лукас, резко выпрямляясь.
— Как будто нет, но лучше не стоять на месте.
Песчаный пляж был почти пуст. Огромная чайка бежала по воде, пытаясь взлететь, и взбивала лапами пену на гребнях волн. Наконец взлет состоялся, птица заложила медленный вираж и лениво удалилась в луче света, пронзающем облачный покров. Хлопки ее крыльев смешались с шумом прибоя. София подняла плечи, борясь с порывами ветра, швырявшимися песком. Лукас снял пиджак и галантно набросил его ей на плечи. Мокрый воздух хлестал ее по щекам. Она широко улыбалась, словно сопротивляясь из последних сил приступу беспричинного смеха
— Что вас рассмешило? — спросил Лукас.
— Понятия не имею!
— Все равно смейтесь, это вам очень идет.
— Смех всем идет.
Начался мелкий дождик, пляж сразу покрылся несчетными мелкими кратерами.
— Смотрите! — крикнула она. — Прямо как на Луне, правда?
— Вроде того…
— Что это вы погрустнели?
— Мне бы хотелось, чтобы время остановилось. София опустила глаза и прибавила шаг.
Лукас забежал вперед и стал пятиться, чтобы оставаться с ней лицом к лицу. София старалась ступать в его следы в песке.
— Я не знаю, как говорить такие вещи, — признался он с видом ребенка.
— Тогда ничего не говорите.
Ветер трепал Софии волосы, они задевали ему лицо. Она отбросила их назад. Тонкая прядь зацепилась за ее длинные ресницы.
— Можно? — Он протянул руку.
— Странно, что это вы вдруг заробели?
— Это происходит помимо меня.
— Не боритесь с робостью, она вам очень идет.
Лукас подошел к Софии вплотную, и у обоих изменились лица. Она ощутила глубоко в груди нечто, над чем не имела власти: биение, трепет, отдававшиеся в висках. Пальцы Лукаса дрожали, суля робкую ласку. Потом они скользнули по щеке Софии…
— Вот, — вымолвил он, отводя глаза.
В нахмуренном небе блеснула вспышка, грянул гром, на них обрушился ливень.
— Мне бы хотелось увидеться с вами опять, — сказал Лукас.
— Мне тоже. Только не в ливень, — ответила София.
Он схватил Софию за плечо и поволок ее обратно к ресторану. На белой дощатой террасе никого не осталось. Спрятавшись от ливня под крытым шифером козырьком, они уставились на несущийся по сточному желобу поток воды. Бесстрашная чайка сидела на перилах, не обращая внимания на ливень, и следила за парочкой. София потянулась к ближнему столику, схватила кусочек намокшего хлеба, скомкала его и бросила чайке. Та заранее взлетела и поймала угощение уже в воздухе.
— Как мне вас теперь увидеть? — спросил Лукас.
— Из какой Вселенной вы явились? Он помялся.
— Скорее, из ада.
София тоже помялась, внимательно на него посмотрела и с улыбкой проговорила:
— Так часто говорят жители Манхэттена, когда оказываются здесь.
В разыгравшуюся грозу им уже приходилось не разговаривать, а перекрикиваться. София взяла Лукаса за руку и сказала неожиданно тихо:
— Для начала вы мне позвоните, справитесь, как я поживаю, в разговоре предложите встречу. Я вам отвечу, что у меня работа, что я занята, вы предложите другой день, и я скажу, что это другое дело, я как раз отменила одну встречу…
Почерневшее небо прочеркнула новая молния. На пляже ветер уже походил на шквал. Казалось, сейчас наступит конец света.
