Ознакомительная версия.
— Резину скоро надо будет на зимнюю менять, — помогая открыть ворота, не преминул наставительно напомнить Петр Петрович, с тем превосходством в голосе, которое слышится у всех пожилых и многоопытных водителей по отношению к женщинам, не способным отличить аккумулятор от генератора.
— Посоветуйте потом, Петр Петрович, какая лучше, «Гудиер», «Мишлен» или «Пирелли»? — небрежно бросила Александра названия, усвоенные из рекламы, и снова села за руль, чтобы загнать машину в гараж. — Ворота закроете? — попросила Петра Петровича, который, погрузившись в размышления над тайнами качества шинной продукции, молча кивнул…
…Кузя, удобно расположившись на диване перед телевизором, что-то жевал.
— Добрый вечер, Сашенька! — радостно пробасил он и поднялся навстречу, раскинув руки.
— Алексей Викторович! Вы когда соизволите мне ключ от дома отдать? — Александра увернулась от объятий. — Может, я с любовником приехала, а тут ты сидишь.
— Ага. Ключ отдам, — пообещал он. — На таможню тоже с любовником поедешь? — все же бросил обеспокоенный взгляд ей за плечо. — А где ж любовник-то? — спросил подозрительно.
— Отстань! В багажнике — в пакете! — отмахнулась Александра, решительно направляясь к холодильнику. — Мне не до шуток, когда я голодная. Когда я голодная — убить могу!
— Голодная? — удивленно переспросил Кузя.
— Так спрашиваешь, будто обед приготовил, — она печально осмотрела содержимое холодильника и, повертев в руках упаковку со сметаной, украшенную молодецкой надписью «Подружись с Изидой новой, будешь сытым и здоровым!», возмущенно воскликнула:
— А где мой сыр?
— Ты имеешь в виду такую ма-аленькую сухую корочку? — смущенно спросил Кузя, отводя глаза в сторону.
Она кивнула.
— Грустную такую, скукоженную? — на всякий случай уточнил он.
Александра подозрительно прищурилась и кивнула еще раз.
— Я, Сашенька, понимаешь ли, ее съел. Чтоб не мучилась. Переживешь?
— Всю?! — голосом, который шел из самой глубины измученного очередной диетой желудка, воскликнула она, гневно глядя на Кузю, который старательно изображая смущение, съежился и вжался в спинку дивана.
— Это, между прочим, был мой обед! — сообщила Александра трагическим голосом. — Твердый сорт сыра с пониженной жирностью.
— Бедная моя, опять на диете, — фальшиво посочувствовал он.
— Теперь уже пощусь, — ехидно уточнила она. — По твоей милости, между прочим.
Вероломный пожиратель сыров виновато потупился.
— Не переживай, Сашенька. Там в уголке холодильника в фольге полкусочка еще осталось. И вот вино еще есть, — указал на открытую бутылку. — А я тебя после таможни в рестора-а-анчик хотел сводить, — пряча змеиную усмешку, голосом демона-искусителя протянул он. — Очень, кстати, прилично готовят. Особенно— рыбу. Речную форель. Как в рекламе.
Александра, бросив на него негодующий взгляд, снова открыла дверцу холодильника, извлекла из фольги остатки сыра и с наслаждением принялась грызть низкокалорийный продукт, запивая красным вином — второй и последней составной частью диеты.
— Сашуль! — Кузя благоразумно решил перевести разговор на другую тему и потому ткнул пальцем в экран телевизора, где парочка ведущих — один средних лет в очках, другой помоложе, нежно переглядываясь и манерничая, беседовали с гостем передачи — субъектом с наглыми глазами, старомодно подкрученными усами, одетым в яркий пиджак в крупную клетку, с красным галстуком-бабочкой и руками в перстнях. Гость небрежно поигрывал курительной трубкой, вероятно, призванной подчеркнуть неординарность его личности и несомненную принадлежность к когорте великих, богемных и общественно-признанных. Закинув ногу на ногу и обнажив волосатую полоску кожи между брюками и краем носков, гость демонстрировал окружающим ботинок с золоченым носочком, который немедленно заворожил телеоператора концептуальностью кадра.
— А вот такой прикид у мужика, это как, по-вашему, называется? — живо поинтересовался Кузя.
— Ну, посмотри сам на этого эпатажника, — Александра проглотила кусочек сыра и сделала глоток вина. — Держит себя вычурно, театрально, перебивает собеседников, беседу переводит в собственный монолог. Типичная истероидная акцентуация, — поставила она диагноз.
— Ой, умна-а-я-я… — заискивающе протянул Кузя.
— Ладно, чего уж там! — примирительно проговорила она, медленно пережевывая сыр, чтобы растянуть удовольствие.
В связи с тем, что отвлекающий маневр удался, пожиратель сыров решил развить успех.
— Скоро на телевидении сексуальные меньшинства станут мажоритариями, — проговорил он глубокомысленно, снова указывая на экран, где сладкая парочка продолжала любезничать друг с другом, почти позабыв о госте программы.
— Только на телевидении? А у вас во власти? — разочарование по поводу сыра, съеденного поклонником, оставило в ее душе слишком глубокий след.
— А что у нас во власти? — Кузя изобразил недоумение.
— Не делай вид, что не знаешь. Сексуальная ориентация легко распознается по жестам, походке и мимике человека. Большинству людей требуется всего одно мгновение, чтобы безошибочно понять, кто именно перед ними в данный момент — гетеро– или гомосексуалист.
— Ну-у, — замялся Кузя, — и у нас встречаются, конечно, представители влиятельной группы с… — он запнулся, подбирая слова, — … с красноречивыми движениями и интонациями.
— Впрочем, — Александра сделала еще глоток вина, — среди мужчин с нетрадиционной сексуальной ориентацией есть вполне приличные люди с точки зрения человеческих качеств и приятные в общении по сравнению с волосатыми обезьяноподобными особями, дышащими перегаром и тупостью.
— Ты шутишь?! — удивился Кузя. — Педики — нормальные? Нормальные — это мы! — хлопнул себя ладонью по выпяченной груди. — Мужчины, ведущие здоровый образ жизни, — сказал, явно напрашиваясь на комплимент.
— Не шучу. Не забывай, что человек по природе своей андрогинен — в нем присутствует и мужское и женское начало. Под влиянием многих причин может произойти сдвиг, который…
— Вот именно — сдвиг! — перебил Кузя. — Когда в старом уголовном кодексе была статья, гомики хотя бы этот самый сдвиг не демонстрировали.
— Во всяком случае, — Александра медленно, с видимым наслаждением дожевывала драгоценный продукт, постепенно успокаиваясь, — я знаю несколько чудесных ребят, мой стилист, например, — сказала с вызовом, намекая Кузе, что еще не забыла его дурацкую ревность, — которые отличаются от вас — гетеросексуалов тем, что у них другое восприятие окружающего мира. Они способны любить, жертвовать собой ради любви, чувствовать прекрасное так, как вам и не снилось…
— Ага, чувствовать прекрасное! — передразнил Кузя, неожиданно хлопнув себя по бедру.
— Глупо, — пожала она плечами, — и печально, когда власть с одной стороны запрещает и разгоняет собрания геев и лесбиянок, являющихся полноправными гражданами страны, а с другой, награждает орденами и называет улицы именами лиц нетрадиционной ориентации, которые ей прислуживают. А в СМИ, — ткнула пальцем в экран, — и на эстраде не останавливает навязчивую пропаганду этих специфических отношений и их внешней атрибутики. Заметь — между мужчинами. Лесбиянки — умнее! И скромнее! — сказала не потому, что действительно так думала, а потому, что последние были все-таки женщинами, и женскую солидарность пока никто не отменял.
Остатки сыра были с сожалением отправлены в рот.
— Впрочем, как и все женщины вообще, — она с вызовом посмотрела на поклонника, ожидая услышать возражения, но Кузя почему-то решил не спорить.
— Ладно, — Александра облизнула пальцы, еще хранившие волшебный сырный запах, — пойду переоденусь, и поедем на таможню.
Кузя, расслабившись, откинулся на спинку дивана.
— Ключи от дома положи на стол. Последний раз прошу! — строго сказала она поклоннику.
Тот неожиданно покорно кивнул и с притворным вздохом извлек ключи из кармана.
— Дубликат — тоже, — Александра приостановилась в дверях, но Кузя посмотрел таким невинным взглядом, что она решила не настаивать.
* * *
— Ты, блин, что ж, даже бабу до дома проследить не смог? Ничего нельзя доверить! Как бабки из шкатулки делить, небось первым прибежишь? А дело простое сделать слабо…
— А что я? На посту на выезде из города мент ей козырнул, а меня тормознул.
— Козырнул-тормознул. Ты хоть фамилию ее узнал?.. Как, как! По номеру тачки. База данных «гаишная» на каждом углу продается…
* * *
На таможню они с Кузей съездили впустую, если не считать радушный прием, оказанный местным начальством. Да что толку? А еще говорят, что они там все могут просветить.
«Мы не можем дать определенного заключения, позволяющего идентифицировать природу того, что находится внутри шкатулки», — мысленно передразнила Александра таможенника, битых пятнадцать минут нажимавшего кнопки на своем аппарате. А потом — на другом, потому что первый вроде как стал «глючить». Впрочем, второй тоже. Он даже собаку приводил понюхать. А на ее простой вопрос о том, есть ли в шкатулке вообще хоть что-нибудь, — только растерянно пожал плечами. «Во всяком случае, драгоценностей и наркотиков там точно нет». Кузя даже расстроился. Впервые не смог исполнить ее желание.
Ознакомительная версия.
