Вскоре лошадку распрягли и увели, и только повозка несколько дней так и лежала у опоры моста.
У брошенной повозки под дождем стоял мальчуган без зонта. На повозку наброшена рогожа, а под ней так и лежит металлолом.
Чувствовалось, что приближается тайфун. Домишки словно испуганно съежились, ожидая его, их хозяева спешно забивали досками окна. Ветер с мелким дождем разносит по дороге клочки соломы и сломанные доски от ящиков.
Нобуо потихоньку приоткрыл ставни на втором этаже и стал смотреть на стоящего спиной к нему мальчугана. Он впервые за кем-то подглядывал. Казалось, спутавшаяся листва огромной ивы вот-вот поглотит и людей, и машины, и одиноко стоящего на краю пыльной, враз опустевшей дороги мальчугана. Осторожно, так чтобы не заметили родители, Нобуо спустился по лестнице и выскользнул на улицу. Он подошел к мальчугану. Какая-то непонятная сила влекла Нобуо к нему, и он уже не обращал внимания ни на дождь, ни на ветер.
Нобуо встал у мальчика за спиной, немного постоял так же молча, а потом из его груди вырвался такой неестественно звонкий голос, что он сам на миг ему удивился.
— Что ты здесь делаешь?
Мальчуган испуганно оглянулся и уставился на Нобуо. По его лицу стекали капли дождя. Потом он засмеялся и сказал: «Эти железки можно дорого загнать». И тут до Нобуо дошло, что мальчуган хочет украсть металлолом.
— Нельзя! Это чужое! Чужое нельзя брать! — взволнованно выкрикнул он, потому что знал, что эти железки были дороги умершему дяденьке.
— Да я знаю… Не возьму я ничего. — Мальчуган еще раз засмеялся, но уже как-то угодливо. Нобуо по-прежнему настороженно наблюдал за ним.
Откуда-то издалека послышался гудок грузового судна, дождь припустил еще сильнее. Нобуо снова украдкой посмотрел на лицо мальчугана. У него были симпатичные, странно притягательные большие глаза. За полуоткрытыми пухлыми губами виднелись мелкие белые зубы.
— Это ведь железки того дядьки с повозкой, — сказал мальчик.
— Ну да, — кивнул Нобуо и подумал о том, откуда он может об этом знать. — Этот дядя помер здесь на днях, — пробормотал Нобуо, бросил быстрый взгляд на мальчугана и снова опустил глаза. Обычно, когда он терялся и не знал, что сказать, то не смотрел на собеседника.
— Он иногда к нам приходил, — выдохнул мальчуган и пристально взглянул в лицо Нобуо. Несколько минут мальчики молча и насупившись смотрели друг на друга.
— А мой дом вон там, — неожиданно сказал мальчуган и показал рукой куда-то вдаль, в сторону Досабори-гава, но там, в тумане, угадывались только очертания опор маленького моста.
— Где? Там ничего не видно.
Мальчуган перешел трамвайные рельсы и добежал до середины моста Хататэкура. Нобуо последовал за ним.
— Да вон там, под тем мостом. Видишь, там наш катер стоит.
Когда Нобуо вгляделся получше, то увидел, что под Минато-баси и вправду привязано суденышко, казавшееся щепочкой, которую прибило к опоре моста.
— Ты прямо на катере живешь?
— Ну да. Раньше мы жили выше по течению, а потом переехали сюда.
Мальчуган прислонился к перилам моста, подперев рукой щеку. Нобуо встал рядом и последовал его примеру. Нобуо был чуть выше ростом.
— Тебе не холодно? — спросил мальчуган.
— Не-а.
Оба промокли до нитки. Дождь то припускал вкосую, то затихал, и казалось, что он никогда не кончится. Мальчики молча наблюдали за тем, как мутная вода подбирается к домикам на берегу, и вдруг мальчуган вскрикнул и схватил Нобуо за плечо.
— Смотри! Там оборотень!
— Что? Какой еще оборотень?
Нобуо заглянул в темноватую глубь реки — туда, куда был устремлен взгляд мальчугана.
— Да карп-оборотень… Видишь, там большущий карп плавает?
От дождя по глиняно-мутной реке идет рябь. В темно-синем омуте видны груды мусора, которые сталкиваются с опорами моста и несутся дальше, кружась по воде.
Вытирая ладонью лицо, Нобуо изо всех сил вглядывался в реку, и вдруг из его груди невольно вырвался крик.
Огромная светло-серая рыбина медленно чертила круги на воде. Казалось, она всплыла для того, чтобы подставить свое тело дождю.
— Я никогда такой большущей рыбы не видел.
Действительно, карп был размером с самого Нобуо. Каждая чешуйка его была окаймлена нежным рубиновым ободком, и казалось, от всей огромной круглобокой рыбины исходит странное сияние.
— А я уже третий раз ее вижу. Там, где мы раньше жили, два раза видел.
Мальчуган приблизился к уху Нобуо:
— Ты никому не говори, ладно?
— О чем?
— О том, что мы карпа этого видели.
Нобуо было не совсем понятно, почему об этом нельзя никому говорить, но он кивнул в знак согласия. Какое-то странное волнение овладело им оттого, что теперь его и этого незнакомого мальчугана связывает тайна. Рыба быстро перевернулась и скрылась в глубине быстрых вод Досабори-гава.
Нобуо показал в сторону своего дома.
— А мой дом вон там, где столовая.
— А-а, так вы столовую держите…
Мальчуган хотел что-то сказать, но вдруг резко повернулся и не оглядываясь побежал по мосту, потом скрылся за арочными перилами Сёва-баси. Ветер нес огромную доску прямо на Нобуо, и мальчик, спасаясь, побежал домой. В этот вечер у него резко поднялась температура.
— И что ты искал под таким дождем? — расспрашивала сына Садако, но тот молчал.
Он слушал звуки усиливающегося дождя и завывание ветра, и казалось, что запах пота склонившейся над ним матери липко обволакивает его и без того влажное от жара тело. Нобуо закрыл глаза — по мутной реке на огромном карпе плыл мальчуган.
— Лежи тихонько. Надо пропотеть как следует, чтобы жар вышел, — ласково сказал отец и укутал Нобуо в одеяло. «Наверное, отцу можно рассказать про карпа».
— Пап, там карп здоровущий…
Отключили электричество, и повсюду погас свет. На миг стало темно, хоть глаз выколи, и пока разгоралась свечка, Нобуо вдруг вспомнил умершего мужичка и его лошадь. Он поискал руку отца. Огонек спички, зажженной Симпэем, бабочкой вспорхнул в темноте.
— Ну и что тот карп?
Тень отца плясала на потолке.
— Да я хотел бы поймать здоровущего карпа.
— Лады, папка в следующий раз поймает и тебе принесет.
— А где?
— Да на рынке центральном…
Отец с сыном, захихикав, растянулись на постели.
Подождав, пока отец с матерью заснут, Нобуо тихо поднялся, подбежал к лестнице и стал смотреть в маленькое окно, которое отец забыл забить. Он поискал глазами дом мальчугана. Свет от свечей в домах на противоположном берегу едва пробивался сквозь разбушевавшийся ливень. И наконец, рядом с Минато-баси, низко, почти над самой водой он нашел одинокий, словно призрак, желтый огонек, раскачивающийся сверху вниз. Нобуо понял, что это дом того мальчугана и, припав лицом к стеклу, словно завороженный, стоял и смотрел вдаль.
От утреннего солнца на реке парит. Лохматые облака рассеялись. Слышатся жужжание пилы и стук молотка, к этим звукам примешиваются возбужденные голоса детей.
Что только не несет по реке после тайфуна — тут и циновки, и оконные рамы, и картины прямо в рамах, и какие-то деревяшки! Окрестная детвора собирается у реки и, вооружившись длинными баграми и сетками, вылавливает эти сокровища и сушит их на берегу.
Это самое главное развлечение после тайфуна. Именно в это время утомленные непогодой косяки карасей и карпов весь день плавают на самом верху для того, чтобы отдохнуть.
— Мне уже можно встать? — несколько раз спрашивал Нобуо у матери.
— Ты с ума сошел! Сегодня тебе весь день лежать надо. Ты ж у нас слабенький, чуть что, температуришь сразу.
Гвалт детей усилился. Оказывается, братья-близнецы Тойода, сидя в лодке, шарили шестом по воде. Братья учились в средней школе, и у них была своя лодка. А уж если есть лодка, можно доплыть до того места под мостом, где течение разделяется, и там хоть голыми руками рыбу лови. После уроков братья на зависть окрестной детворе всегда садились в лодку. Нобуо и его друзья не любили их, но старались с ними не ссориться. Очень хотелось на лодке покататься, но еще больше хотелось посмотреть огромный пруд, вырытый во внутреннем дворике их дома. Сколько раз Нобуо слышал, как братья похвалялись — мол, у нас там такие огромные карпы живут, какие вам и не снились.
И сегодня братья, как обычно, выбирали шестом самое хорошее из того, что принесла река. Нобуо смотрел и чувствовал свое превосходство. Сколько бы они ни хвастались, а их карпы уж явно не больше того карпа-оборотня. Нобуо напряг глаза и посмотрел на другой берег. На реке серебрились блики утреннего солнца, у самого берега стоял плавучий домик. Солнце аккуратно очертило тень складов, домов и столбов, и домик словно качался в лоне этой тени.
Садако сразу заметила, куда смотрит сын.
— Какое странное судно. — Симпэй отдирал доску от окна.
