— Ну, Валентина Павловна, мы ж на целые экзамены прощаемся! — нашёлся Робка.
— Ага, вот и я про то же — девчонке завтра вставать на экзамены ни свет, ни заря, а вы всё прощаетесь. Знаю я вас — всё равно ж каждый день с экзаменов встречать будешь, да, небось, и на экзамены провожать тоже.
Робка улыбнулся — тётя Валя была абсолютно права.
— Да, только по вечерам уже не погуляешь, — грустно возразил Робка.
— Так, минуту на прощание и разбежались! — скомандовала добрая тётка.
— Йес, мэм! — хором взяли «под козырёк» Аля с Робом и расхохотались.
— Да ну вас. Спелись уже. — Улыбаясь, проворчала тётя Валя и закрыла дверь.
Все дни приёмных экзаменов Аля вставала, ложилась и питалась по режиму, за соблюдением которого ревностно следил Робка, а любящая тётка помогала ему, контролируя время алиного засыпания. Робке так понравилось за эти дни заботиться и опекать, что он даже подумал, что ему будет не хватать этого, когда приёмные экзамены подойдут к концу.
Ну, разумеется, они закончились. В тот день Аля сдала на «отлично», как она поняла по удовлетворённому кивку экзаменатора, последний экзамен — русский устный. Они возвращались не спеша любимым маршрутом, расслабленно щурясь на полуденное солнце. Они уже ни капельки не сомневались, что девочка поступит, и договорились, что завтра они сначала идут в училище, чтобы воочию в этом удостовериться, а затем устраивают праздничный банкет на двоих в любимой кафешке по поводу её поступления.
Аристарх рассказал Робу по секрету, что когда мэтры просмотрели пухлую папку алиного «домашнего» пленэра, они единогласно проявили благосклонность к абитуриентке. А когда уже на первом экзамене всем стало ясно, что это действительно работы «энтой фифочки», Патриарх понял, что её досрочно приняли. Но Аля до конца экзаменов не должна была знать этого. И Роб честно держал слово.
За эти дни он многое понял и почувствовал по-новому и сделал вывод, что хватит обманывать себя и Алечку. Да, он действительно любит её и должен, просто обязан признаться в своём чувстве. Он решил сделать своё признание завтра в кафешке во время их банкета. И будь что будет!
Они до позднего вечера бродили по городу, по набережной, по скверикам и паркам. Им было абсолютно всё равно куда идти, лишь бы идти рядом, держась за руки. Уже в сумерках добрели они до алиного дома, поднялись к дверям квартиры. Пришло время прощаться на ночь. И тут вдруг у Робки так странно защемило в груди, и он понял, что просто не может ждать до завтра. Ему нужно было, просто необходимо было сказать это именно сейчас или с ним что-то случится. Ну не мог он больше носить в себе это! Он взял Алечку за обе ладошки, прижал их к своей груди и, глядя немигающим взглядом прямо в её бездонную синеву, произнёс:
— Мне нужно сказать тебе что-то очень важное!
Ещё секунду назад безмятежно-расслабленная Аля вдруг вся сжалась и напряглась. Роб вдруг почувствовал, как её ноготки с неизвестно откуда взявшейся силой впиваются в его ладони. Ею овладевал какой-то необъяснимый страх, который уже начал передаваться Робке. Он высвободил из её коготков одну руку, нежно привлёк девочку к себе, погладил её по голове, мягко прижимая голову к своей груди и ласково спросил:
— Что с тобой, Аленький?
— Ты что-то хотел сказать? Говори, пожалуйста! — ответила Аля, почти не расслабившись.
— Это очень важно…
— Говори! — Она смотрела на него своими уже тёмно синими, как ночное небо, глазами.
Роб оторопел.
— Ну? Говори!
— Я… тебя… люблю! — в три вздоха почти выдавил Робка.
Тело Али обмякло, она рефлекторно подняла глаза к свету и он увидел, как быстро их заливают слёзы, которые она была уже не в силах удержать. Она опустила голову и на жёлтый кафель лестничной площадки закапали крупные капли из её глаз, напоминавших уже свинцово-серые тучи.
— Нет!.. Зачем?… Я же не могу… Ты не должен был… Почему?… Ну, за что мне это?…
Плечи девочки задёргались, она зарыдала, высвободилась из его объятий, открыла своим ключом дверь и поспешно скрылась за ней, не переставая плакать.
Роб вообще не понимал, что всё это могло значить. Он находился в полном недоумении и растерянности. Сначала он хотел звонить и стучать в дверь, но друг понял, что может сделать только хуже. В бессилии он опустился на подкосившихся ногах на пол под дверью и стал прислушиваться. Алины всхлипы постепенно стихли под размеренное бормотание тёти Вали. О чём они говорили, слышно не было. Робка трезво рассудил, что если раздражителем в данном случае послужил он, то соваться за дверь, за которой Аля от него спряталась, сегодня уже не стоит. Утро вечера мудренее, а завтра он придёт и тактично попросит Алечку всё ему объяснить, выслушает её, постарается понять её точку зрения на происходящее и они вместе примут единственно правильное решение. Таким образом, успокоив свой разум и немного утешив душу, которая всё равно так и не угомонилась, он уговорил себя пойти домой и постараться уснуть.
Было около одиннадцати. Сон никак не шёл, и он включил ноут и подрубил сеть. Как ни странно, та, которую он хотел найти, объявилась почти сразу.
wild_kitty: Привет! Не спишь?
crazy_artist: Не спится! Лето! Время детское!
wild_kitty: Слишком много отмазок! Неубедительно!
crazy_artist: Не хами!
wild_kitty: Больно надо:[
crazy_artist: Только не маши хвостиком!
wild_kitty: Просишь?
crazy_artist: Прошу!
wild_kitty: С чего бы? Случилось что?
crazy_artist: Типа того.
wild_kitty: Поделишься?
crazy_artist: Консультация женская нужна!
wild_kitty: Ну, это не ко мне, это к гинекологу!:)
crazy_artist: Ну, перестань, Кить, я серьёзно.
wild_kitty: Тогда так и говори: «Мудрый женский совет».
crazy_artist: Хорошо, пусть будет по-твоему.
wild_kitty: Ну?
crazy_artist: Только ты не смейся, хорошо?
wild_kitty: Обещаю! Я — сама серьёзность!
crazy_artist: Ну, котён, ну не паясничай, пожалуйста, мне и так хреново, сжалься.
wild_kitty: Ладно уж, рассказывай, не томи.
crazy_artist: Понимаешь, я сегодня своей девушке, которая друг, ну ты ведь знаешь, короче, я ей сегодня признался в любви.
wild_kitty: Поздравляю!
crazy_artist: Ты опять?
wild_kitty: Извини. Ну и что она?
crazy_artist: Я вполне резонно предполагал, что в таких случаях может быть два, ну, максимум три типа реакции:
1) тоже люблю,
2) не люблю и, типа, останемся друзьями,
3) не знаю, мне надо подумать,
а здесь… 8[ Она заплакала и начала говорить что-то бессвязное, у меня до сих пор в ушах её слова: «Нет! Зачем? Я же не могу. Ты не должен был. Почему? Ну, за что мне это?» Я вообще ничего не понял. Кисюнь, может, растолкуешь?
wild_kitty: Судя по словам, тут все три варианта сразу. Только второй без первой части. А третий — с какими-то оговорками, если не сказать — препятствиями.
crazy_artist: А по-русски?
wild_kitty: Подожди, ща сформулирую для особо одарённых особей мужского пола.:)
crazy_artist: Вот ты всё-таки стерва, давно хотел тебе сказать.
wild_kitty: Не без этого! Принимаю как комплимент!:) Если женщина вообще не стерва, то мужчине с ней неинтересно!:) Но я отвлеклась от темы. В общем, расклад твоей «други»: она, по ходу, тебя любит, только что-то ей мешает быть с тобой, или кто-то, к кому она тоже неровно дышит. Но возможно, что это что-то — мистика, читай — проклятие, наговор, жизненный крест. Может, что-то со здоровьем, что может пройти или вылечиться. А может и всё сразу! Так что она просто ни в чём не уверена. Вот так!
crazy_artist: Ни хрена себе, диагноз! И откуда ты это вывела? Логикой такое вывести было бы невозможно!
wild_kitty: Интуитивно догадалась… А может из астрала считала… Кстати, ты мне так весной и не рассказал, поздравление дошло?
crazy_artist: А ты не спрашивала. Я до конца сам не верю, но кажется, дошло. Не знаю только, чьё — твоё или моё.
wild_kitty: Наверное, общее!:)
crazy_artist: Возможно… Ладно, Кис, спасибо, ты меня успокоила, я теперь хоть заснуть смогу. Главное, ты поддержала мою надежду на то, что она меня всё-таки любит.
wild_kitty: Будь спокоен, я это чувствую! Но это ещё ничего тебе не даёт.
crazy_artist: Понимаешь, я сам душой чувствую, что она меня любит. Моя душа меня никогда не обманывала. Это я иногда отказывался своей душе верить…
wild_kitty: Может и зря!.. Доброй ночи хвостатый брат!:)
crazy_artist: Приятных сновидений, мурлыкающая сестра!:)
Роб моментально отключился и сны его в ту ночь вообще не посещали.
Утром наш влюблённый пришёл в договорённое время за Алечкой, чтобы ехать в училище за результатами экзаменов и далее по плану. Дверь ему открыла непривычно заспанная для этого времени тётя Валя, которая пригласила его войти, закрыла за ним дверь и тут же, прямо на пороге набросилась не него с упрёками:
— Ты что же, негодник, с девчонкой сделал? Признавайся немедленно! Вчера прибежала, плачет — никак не остановится и ничего не объясняет. Как успокоилась чуток, давай вещи собирать, — не переставая, тараторила тётя Валя, — как собрала, говорит, тёть Валь, вы завтра, сходите, точно узнайте, что я поступила и по этой вот расписке получите или мои домашние работы — там их немного (в этом месте Робка усмехнулся), или все документы, если не поступила…
