Опьянение было Жэкиным личным методом борьбы с неприглядными аспектами реальности.
— Даёшь истину! Ту, которая в вине! — Жэка даже классиков принялся цитировать для наглядности.
— Да ради бога! Мне не жалко! — соврал Игорь, — Но только я с тобой даже посидеть не смогу, мне уже идти надо…
— Да не надо со мной сидеть! Я что, больной, что ли? Я и сам тут торчать не собираюсь. Я с тобой лучше до «Пробела» пройдусь. Там хоть люди! Есть с кем потрепаться…
— Ты ж домой шел…Какой «Пробел»? Чего ты туда попрёшься?
В этот момент от троллейбусной остановки отделилась бомжеобразного вида тень.
— Хлопчику, — сипло обратилась тень, оказавшаяся старухой-оборванкой, к Игорю, — Не трави душу, купи пиво другу! Сам, что ли, никогда потребности не испытывал…А грошей жалко — так и скажи…
Игорь хотел возмутиться, потом молча повернулся к киоску и стал выбирать пиво. Ему не было жалко денег, ему было жалко Жэкину маму и собственную совесть. В смысле загулов Женька останавливаться не умел, и почти каждый его выходной заканчивался дракой или посиделками в милиции. Посему, встретив подвыпившего Жэку, следовало бы оттащить его домой, а не провоцировать на начало нового витка познания истины… «В конце концов, что может изменить какая-то бутылка пива?» — мысленно провозгласил Игорь и наклонился к окошку киоска.
Девочка-продавщица жалостливо всхлипывала и доказывала что-то задумчиво зависшему над кассовым аппаратом мужчине.
— Девушка! — позвал Игорь продавщицу.
— Я занята, — неожиданно грозно отрезала продавщица, и, вновь нацепив робкое выражение лица, обернулась к мужчине.
Игорю стало смешно. Пожав плечами, он обернулся и тут же наткнулся на осуждающий взгляд старухи-бомжа. Отступать некуда. Игорь снова согнулся пополам и нырнул в киоск. Интересно, почему никому до сих пор не пришло в голову делать окошко киоска на уровне головы клиента? Продавца тогда можно было бы посадить на высокий стул, и ему тоже было б удобно… «Всё для неловкости покупателя!» — лозунг, доставшийся в наследство от советских времен, действовал и по сей день.
— Девушка! — Игорь старался говорить как можно мягче, — Простите, вы здесь работаете?
— Да… — киоскёрша растерялась и не сразу сообразила, как правильно нахамить в данной ситуации.
— Продавщицей?
— Да…
— Разрешите представиться, я — покупатель…
Продавщица возмущенно набрала полную грудь воздуха, но мужчина, явно хозяин киоска, одобрительно кивнул в сторону Игоря.
— Слушаю? — улыбка киоскёрши получилась весьма посредственной.
— Бутылочку «Балтики», пожалуйста.
Вообще-то Игорю уже опротивел и разыгравшийся спектакль, и собственная роль в нем. Девочку-киоскёршу было жалко, а её хозяин отчего-то вызывал подсознательное желание побить стёкла киоска.
— Спасибо большое.
— Не за что. Приходите еще.
— Бутылочку оставишь? — старуха-тень тут же подскочила к Жэке.
— Это ж надо, — беззлобно усмехнулся Игорь, на этот раз говоря довольно тихо, чтоб никого не обидеть, — Ладно, бомжи бутылки почти из рук забирают… К этому все уже, в общем, привыкли… Но чтоб они еще и сами на пиво раскручивали… Молодцы! Налицо явный профессиональный рост.
— Ну, положим, раскрутил тебя на пиво я, а не она, — обиженно заметил Жэка.
— Нашел с кем конкурировать, — рассмеялся Игорь.
Приятели, не спеша, пересекали свежепозеленевший центральный парк. Старуха-тень, выдерживая почтительную дистанцию, следовала за ними. Видимо, не так-то много людей оставляли после себя пустые бутылки в такую рань.
Игорь пинал невесть откуда взявшееся колесо от игрушечного автомобиля, искоса поглядывая на приятеля. Нет, были, конечно, и положительные стороны в общении с Жэкой: он жил в центре (снимал в коммуналке уютную комнатушку с зелёным потолком и настоящим камином); он жил один (периодически появляющиеся из небытия женщины Жэки довольно быстро исчезали обратно); и еще он был близким другом Игоря. Других достоинств в последнее время за Жэкой не замечалось. Впрочем, за Игорем не числилось и этого.
— Слушай, — Игорь и сам себя презирал за назидательные нотки в обращенных к бывшему однокласснику интонациях, — Я ж тебя, типа, домой вёл…
— А я туда, типа, и пойду… Но потом…
Жэка заметно погрустнел и через пару шагов вообще передумал следовать за Игорем. Приятели сухо попрощались, после чего Жэка галантно отряхнул джинсы, поправил пёстрый нашейный платок, гордо вскинул чуб и исчез в зелени лесопосадки, явно намереваясь выйти в свет с другой стороны парка. Эскорт в виде старухи настойчиво последовал за обладателем бутылки.
Игорь закурил, смешав весеннюю свежесть с горьковатым привкусом первой утренней сигареты, и озабоченно покачал головой вслед катящейся под откос Жэкиной судьбе. Несмотря на то, что бывшему однокласснику было уже 25 лет и он имел вполне оплачиваемую и перспективную работу (работал он в компьютерном центре «Пробел», менеджером по продажам техники), будущее его, если когда и показывалось, то в весьма устрашающем виде.
Справедливости ради, стоит заметить, что на самом деле Жэка пил и дебоширил всегда осознанно и за свои. Да и не пил он даже. Так, выпивал по выходным и искал приключений. Просто Игорю надо было куда-то девать свои педагогические способности, о ком-то беспокоиться, кого-то выручать… Плюс, конечно же, возможность выгодно отличаться на чьем-то фоне… Впадая в самоанализ, Игорь всегда ругал себя за такое отношение к приятелю, но потом прощал самолюбию эти слабости. Ведь Жэке было, по сути, всё равно, а ему, Игорю, так жилось легче.
Парк закончился вместе с расслабленно-мечтательным настроением. Прямо по курсу возвышался главный редактор журнала. Того самого, из которого две недели назад скандально уволился Игорь. Редактор обладал редким даром, отнюдь не литературного характера: умел изменять свои габариты в зависимости от статуса собеседника. Огромный и громогласный в общении с авторами, редактор моментально скукоживался и притихал, оказываясь рядом с кем-нибудь из учредителей журнала. Заметив Игоря, редактор превзошел самого себя, моментально возвысившись еще на полголовы над происходящим. Нежелание общаться друг с другом сотворило чудо: на миг превратило автора и редактора в единомышленников.
— Критовский! Вот так встреча! Давно в городе? — наигранно приветливо пробасил редактор. Абсурдные догмы морали и положение редактора заставили его заговорить первым.
— Неделя уже.
— Как съездил? Как отдохнул? Как море?
— Вообще-то я ездил в деревню, навестить больную бабушку…
— Да? Вот это новость…
— Это не новость. Вы сами мне отказывались отпуск давать…
— Я? Вот это новость…А, точно, — редактор, на секунду опередив Игоря, стукнул себя по лбу, — А на море другой Игорь ездил, из отдела рекламы… — по-хорошему, редактору надо было бы сейчас спокойно пойти своей дорогой, но пожелания начальства обязывали провести с Критовским переговоры, — Ладно, не будем о грустном. Учредители там, это… Ну… Соскучались… Ты б зашел в гости…
— Что нужно? — Игорь прекрасно знал, что ему должны предложить продолжать вести обозрение литературных новинок, и почти дословно продумал свой хладнокровный отказ.
— Обозрение. Будешь писать, как внештатник… И подработаешь, и себя проявишь… — тон редактора, трижды за последнюю неделю мысленно обрисовывавшего себе, как голодный Критовский сам придёт проситься обратно, энтузиазмом не отличался.
— Договорились, — сквозь зубы произнес Игорь и, не прощаясь, зашагал прочь.
«Думаем одно, говорим другое, делать будем десятое… Тьфу!» Игорь всегда завидовал Жэке, считающему, что нестыковки желаемого с действительным развивают в человеке самоконтроль и бойцовские качества. В Игоре они развивали только чувство безысходности и желание застрелиться. Но нельзя же было отдать своё Обозрение на растерзание редакторских прихвостней?! Хотя, наверное, Обозрению это пошло бы на пользу. Недавно, испытывая на Марийке действие одного из своих новых рассказов, Игорь понял, что исписался. Талантливым его считали лишь из уважения к предыдущим работам. Всё, написанное за последний год, или поросло штампами, или было совершенно нечитабельно. «Когда на прочтение вещи уходит больше времени и сил, чем на её написание, автору пора менять профессию», — мрачно констатировал тогда Игорь, пижонски решив закинуть свой филологический диплом подальше и никогда больше не работать по специальности.
За несколько шагов до «Пробела» Игорь остановился и попытался переключиться. По его внутренним принципам, на работу надлежало являться в благом расположении духа. Дух, между тем, располагался совершенно неправильно: предательски жалуясь на вселенскую тоску, он кричал о нудном однообразии жизни, серости будней и придурке — редакторе. «Вот возьму сегодня вечером и напьюсь, как Жэка!» — успокоил его Игорь. Это было последнее сознательно несдержанное обещание Игоря.
