Народ говорит:
– Ну и что? Вот до вас избрали одного в депутаты. У него через год коттедж, яхта, «Мерседес». Не успела прокуратура глазом моргнуть, уже коттедж не у него, а у дяди... по отцу, яхта – у дяди по матери, «Мерседес»– у тети.
Но кандидат хорошо подготовился, говорит:
– Зря вы мне не верите, я что обещаю, делаю.
И останавливается возле слепого. Слепой спрашивает его про пенсию. Кандидат:
– Если меня изберете, увеличу всем пенсию в четыре раза, а ты, слепой, прозрей и иди.
Коснулся его, тот глаза распахнул:
– Я вижу, вижу! Голосуйте за этого кандидата!
Повезло слепому. Жена мне еще сказала:
– Тебе бы там сесть с твоим геморроем-то.
Вот такие уже технологии. Но бывают и сомнительные чудеса. Женщина одна:
– Я лечусь уже десять лет, а детей у меня нет и нет. Бог не дает.
Кандидат:
– Я дам!.. Если меня изберете. – И рукой повел в ее сторону.
Она:
– Ой, я на третьем месяце! Голосуйте за него!
Мне чего-то кажется, что здесь подстава была. Уж больно быстро она... Но народ у нас простоватый пока, многие все равно поверили.
А вообще с подставами опасно работать. Одному кандидату сделали подставу – «инвалида» хромого. Кандидат должен был подойти, ударить его палкой по ноге, сказать: «Ты здоровый, иди работай». Тот должен был крикнуть: «Ой, я здоровый!» – и убежать работать.
А оппозиция заманила «подставу» в буфет, на его место посадила настоящего хромого.
Кандидат спускается в зал:
– Я не потерплю возле себя проходимцев, я всех заставлю работать!
И палкой хромого по больной ноге. А тот из бывших десантников. Прицелился костылем и по спине ему ка-ак хрястнет!.. Но немного промахнулся, попал в висок. Кандидат внешне ничего – наверное, ему что по спине, что по голове, но все-таки он забыл, что хотел обещать, и заврался... Проиграл, короче.
Нет, теперь как кампания избирательная – мы на все встречи всей семьей. Интересно, до чего технологии дойдут.
Хотя я не знаю, в принципе-то можно доказать, что если тебя изберут, то ты-то уж точно воровать не будешь?
Мне кажется, все равно, если даже докажут, – хоть немного, а будут подворовывать.
* * *
Инкассатор в универмаге поскользнулся – сам в одну сторону, сумка с деньгами в другую, где я стоял.
Выскакиваю на улицу – день как на заказ: сухо, солнечно, народу никого. Всего человек пять... бегут ко мне с автоматами.
Я как заору:
– Господи, помоги! Никогда больше на чужое не позарюсь!
Так орал, что Он услышал. Сперва замерло все, потом на улицу ворвался ветер, принес откуда-то колокольный звон и вместе с ним не то туман, не то дым – стоишь, носа не видишь. Правда, сумку все-таки кто-то увидел, вырвал.
Я вышел из тумана и скорее в церковь – свечку поставить за избавление от беды.
Иду, вдруг сверху – кошелек. Голову задрал – на балконе старичок стоит. Я кошелек поднял. Старичок сверху кричит:
– Это мой!
Я ему говорю:
– Дедушка, я не слышу ни черта.
Он на весь квартал:
– Это мой кошелек!
Я ему:
– Я не знаю, дедушка, какая это улица.
И пошел... к церкви. Но заблудился, вышел к пивной. Зашел, взял сосисок к пиву. А голодный ведь! Первую сосиску запихал в рот и подавился. Хриплю, задыхаюсь. Сознание уходит – кислород в мозг не поступает. Когда поступает-то, сознания мало, а тут ни грамма кислорода. Нелепая смерть. Успел только прохрипеть:
– Господи, прости за всё, если можешь, помоги в последний раз.
И в ту же секунду как будто кто-то крылом меня... по голове. Ка-ак грохнусь со стула. Сосиска вылетела, я задышал.
Вышел на улицу, иду, славлю Бога. Не за то, что кошелек исчез, а за то, что жив остался.
Как очутился в зоопарке, не помню. Помню только... мальчик какой-то стоит... ест гамбургер... Мальчик маленький, гамбургер большой... Я взял гамбургер... мальчик заплакал... Из кустов вышла его бабушка с собакой... Бабушка меньше мальчика... собака больше... Япобежал... собака за мной, за собакой мальчик, за мальчиком бабушка.
Как она пасть разинет!.. Собака, в смысле. Как я заору:
– Господи, помоги! В самый последний раз!
И может, мне показалось, но будто голос раздался:
– А-а-а?
Я:
– Помоги в последний раз!
Голос:
– А-а.
И я – хоп! – ногой на доску. Из земли доска торчала. Меня подбросило, я через забор какой-то перелетел, стою, гамбургер ем. Думаю: доем, пойду во славу Господа добрые дела делать.
Мальчик подбегает, говорит:
– Отдай гамбургер.
Я говорю:
– Хрен тебе.
Бабушка подбегает:
– Отдай гамбургер.
Я говорю:
– Хрен вам обоим.
И слышу – сзади шорох какой-то. Оглянулся – крокодил! И он цап меня за ногу. Я быстро-быстро говорю:
– Господи, Господи, Господи! Клянусь: буду помогать сирым и нищим, всем, кто бы о чем ни попросил.
Тишина наступила... Стало слышно, как дышит космос. Короче, у крокодила оказался кариес. Он на мне последние зубы потерял. Я ногу выдернул – ни одной царапины.
Выбрался из зоопарка, иду к церкви. По дороге нашел рубль, три раза по пять рублей, пять раз по десять и десять раз по пятьдесят. Что значит встал на хорошую дорогу.
Подхожу к церкви – нищий сидит на земле, полметра... одна рожа, просит подать на лечение от насморка.
Я говорю:
– Хрен тебе собачий, а не лечение.
Он встал – чу-уть меньше церкви. Размахивается. Как хрястнет!.. И серой запахло. То ли у него изо рта, то ли у меня что-то из ушей вылетело. И деньги тоже все из меня вылетели. И он снова размахивается. Я как заору:
– Господи, твоих бьют! Помогай!
И в ту же секунду... рожа как хрястнет! И я понял, что космос пустой, просто мне весь день сказочно везло.
На этом мои религиозные искания кончились, я понял, что Бога нет.
А рожа деньги подобра-ал, морду наглую задра-ал и сказал:
– Спасибо тебе, Господи!
* * *
– Доброе утро, дорогие друзья! В эфире «Новости». Сначала о главном. Всё выше уровень жизни россиян, всё радостнее и веселее смотрят они в будущее. Если раньше предметы первой необходимости были для большинства роскошью, то сейчас наоборот – предметы роскоши становятся для многих предметами первой необходимости. О других новостях. В Дальнерайском районе после затяжных проливных дождей, паводка и спуска воды из местной ГЭС несколько сёл оказались под угрозой наводнения. Слово нашему собственному корреспонденту в Дальнерайском районе... Вам слово, Сергей... Сергей, вам слово.
– Алло.
– Говорите, Сергей. Слушаем вас.
– Алло.
– Мы вас прекрасно слышим, Сергей. Здравствуйте. Говорите.
– Алло.
– Говорите, Сергей. Слушаем вас.
– Слушаю вас, Михаил.
– Доброе утро, Сергей. Говорите, мы вас слушаем.
– Да, Михаил, спасибо. Добрый вечер.
– Что нового у вас, Сергей? Почему плохая видимость?
– Да, Михаил. Хорошо видеть мешает дым от пожарищ.
– Если что-то горит, Сергей, значит, не всё под водой?
– Да, Михаил, иначе бы оно не горело.
– Что же местные жители? Много ли пострадавших от наводнения и пожаров?
– Да, Михаил, вы правы – пострадавших много, но местные жители говорят: «Ничего, бывает и хуже». Ловят рыбу и тут же ее на огонь.
– Так ведь это очень удобно, Сергей.
– Да, Михаил. Я не пробовал.
– Вот видите, есть свои выгоды и в этом положении. Как говорится, не было бы счастья, да несчастье помогло. А кто еще помогает, Сергей?
– Да, Михаил. Помогает то, что дожди кончились, воду с ГЭС уже всю спустили, больше нет воды.
– Я не понял. Вообще нет воды в районе?
– Вода есть, но больше не будет.
– А зачем больше, Сергей?
– Чтобы не стало хуже, Михаил.
– Понятно. Хуже уже не будет?
– Нет.
– Очень хорошо. Значит, будет только лучше.
– Лучше тоже не будет. Холодильники, телевизоры, всё под водой, мебель можно выбросить, скот плавает, урожай пропал.
– Хуже не будет и лучше не будет. То есть на редкость стабильная ситуация. Прекрасно. Сергей, спасибо за добрые вести. А что за звуки доносятся до нас? Как будто бьют в праздничные барабаны... Да, Сергей? Это звуки праздничных барабанов доносятся?
– Да, Михаил, это стреляют.
– Стреляют? Какой-то местный праздник, Сергей? Какой-то обычай?
– Да, Михаил, это – обычай. Здесь всегда с незапамятных времен стреляли по мародерам.
– Алло... Связь исчезает иногда. Приносим свои извинения... Алло, Сергей.
– Да, Михаил.
– Я говорю: по-моему, откуда-то доносится песня.
– Да, Михаил, песня доносится.
– Ну вот! Если люди поют, Сергей, значит, все хорошо. Вы меня поняли?
– Я понял, Михаил.
– Если поют, значит, все хорошо.
– Да, Михаил, я понял.
– Иначе чего бы они пели?
– Я понял, Михаил, понял.
– О чем песня?
– Это песня о том, что несколько молодых парней ждали большого урожая, но не дождались. Но ничего, все будет хорошо, поется в припеве... Вода погубила всю коноплю, и они не знают, как им жить дальше, но все будет хорошо.
