— Давным-давно, в стародавние времена, — начал рассказ Одуванчик, — у кроликов не было обоняния. Они жили так же, как и мы сейчас, но не чуяли ничего, и это была большая беда для всех них. Половина прелести летнего утра была для них потеряна, и находить по нюху вкусную травку они тоже не могли — рыскали в зарослях, пока не утыкались носиком во что-нибудь съедобное. И самым скверным было то, что кролики не чуяли запаха врага, и поэтому многие становились жертвами горностаев и лисиц.
И тогда Эль-Ахрейра подумал, что у всех других зверей, даже у птиц есть обоняние, и только кролики лишены этого дара, и поэтому твердо решил во что бы то ни стало помочь своему племени. И он начал спрашивать всех встречных и поперечных, где можно отыскать нюх для своих сородичей. Но никто не мог дать ему толкового ответа. И вот однажды Эль-Ахрейра повстречал одного мудрого старого кролика из своей колонии по имени Сердечник.
— Вспоминается мне одна история, — сказал Сердечник. — Случилось это, я был еще совсем молодым. Как-то раз наша колония приютила раненую ласточку; она прилетела откуда-то издалека. Ласточка пожалела нас, потому что мы совсем ничего не чуяли, и сказала, что путь к обонянию лежит через страну, где царит вечная тьма, и что границы ее охраняют полчища свирепых и кровожадных существ, называемых илипсами, которые живут в пещере.
Больше Сердечник ничего не знал.
Эль-Ахрейра поблагодарил старого кролика и, раскинув мозгами, наконец отважился пойти к Принцу Радуге. Он сообщил принцу, что собирается отправиться в эту страну, и попросил у него совета.
— Оставайся-ка лучше дома, Эль-Ахрейра, — ответил Принц Радуга. — Как ты будешь передвигаться по стране, где царит вечная тьма, если ты там ни разу не был и не знаешь, куда идти? Даже я никогда не забредал в те места, и, более того, у меня даже в мыслях не было совершить такое путешествие. Ты только погубишь себя понапрасну.
— Я иду туда ради моего народа, — возразил Эль-Ахрейра. — Мне тяжко видеть, как люди и звери охотятся на кроликов, и те погибают ни за грош каждый день, — а все потому, что у кроликов нет обоняния. Может, вы хотите дать мне еще какой-нибудь совет?
— Могу сказать только одно, — промолвил Принц Радуга. — Кого бы ты ни встретил на пути, не говори никому ни слова, зачем отправился так далеко. В этой стране ты можешь встретить очень странных существ, и если они узнают, что носом ты ничего не чуешь, это может обернуться для тебя плохо. Лучше придумай заранее какую-нибудь легенду. Я дам тебе звездный ошейник, и носи его, не снимая. Это подарок мне от нашего Господина Фриса. Возможно, он поможет тебе.
Эль-Ахрейра поблагодарил Принца Радугу и на следующий день отправился в путь. Долго ли, коротко ли, он шел и шел, и наконец добрался до границы страны вечной тьмы. Уже у самой кромки было сумрачно, и чем глубже он заходил, тем темнее становилось вокруг. Ни зги не было видно, и Эль-Ахрейра даже не понимал, куда идет: возможно, он петлял кругами. В кромешной мгле он слышал шаги неведомых зверей, пробиравшихся куда-то по своим делам. Дружелюбны ли они? Безопасно обратиться к кому-нибудь из них? Долго Эль-Ахрейра бродил во мраке и, вконец отчаявшись, сел на землю и молча стал ждать. Вскоре он услышал какой-то шорох: рядом мелькнуло какое-то существо. Тогда Эль-Ахрейра произнес:
— Я заблудился и не знаю, что делать дальше. Помогите мне, пожалуйста, выбраться отсюда.
Он услышал, как непонятный зверь остановился. Прошло несколько секунд, прежде чем незнакомец заговорил. Говорок его звучал странновато, но Эль-Ахрейра сумел разобрать, что он ему ответил.
— А почему это ты заблудился? Откуда ты идешь и куда хочешь попасть?
— Я пришел из страны, где есть дневной свет, — пояснил Эль-Ахрейра. — Я потерялся, потому что не привык бродить в темноте.
— Ты что, на нюх определить не можешь, куда идти? Мы все так делаем.
Эль-Ахрейра чуть было не проболтался, что у него нет обоняния, но вовремя прикусил язык, вспомнив, о чем его предупреждал Принц Радуга. Поэтому ответил:
— Здесь запахи совсем не такие, как у нас. Они только сбивают меня с толку.
— Значит, ты не знаешь, кто я такой? Даже не догадываешься?
— Представления не имею, кто ты. Похоже, ты не кровожадный, благодарение небесам!
Эль-Ахрейра услышал, как незнакомец присел. Помолчав, он заявил:
— Я — пестрячок. А у вас водятся пестрячки?
— Нет. Боюсь, мы даже не слышали о том, что такие звери есть на свете. А я — кролик.
— Кролик? Я даже не знал, что есть такие существа. Дай-ка я тебя обнюхаю.
Эль-Ахрейра замер: он старался не шевелиться, пока странное создание, пушистый зверек примерно такого же роста, как и он, обнюхивало его с головы до кончика хвоста. Наконец незнакомец объявил:
— Вроде мы с тобой похожи. Ты явно не хищник, и у тебя очень хороший слух. А чем ты питаешься?
— Травкой.
— Ну, здесь ты ее не найдешь. Трава не растет в темноте. Мы едим корешки. Право, у нас с тобой очень много общего. А ты не хочешь обнюхать меня?
Эль-Ахрейра притворился, что тщательно обнюхивает своего собеседника. Тыкаясь носом в шерстку пестрячка, он обнаружил, что у того совсем нет глаз, хотя, быть может, глазки у него были совсем крохотные и глубоко утопали в густом мехе. Но это было единственным отличием.
«Если это не кролик, тогда я — барсук!»
Вслух Эль-Ахрейра сказал:
— Я полагаю, что между нами нет больших различий, кроме одного… — Он уже совсем собирался сказать «я ничего не чую носом», но вовремя осекся, и вместо этого произнес:
— Я сбился с пути и заблудился во тьме.
— Но если ты живешь там, где землю освещает солнце, зачем ты пришел сюда?
— Я хочу поговорить с илипсами.
Услышав такие слова, пестрячок подпрыгнул на месте: его пронзила дрожь.
— Ты сказал «с илипсами»?
— Да.
— Здесь все их боятся. Никто не осмеливается даже приближаться к илипсам. Они тебя убьют.
— А зачем им меня убивать?
— Во-первых, они плотоядные. Во-вторых, очень злые и свирепые. Но даже не в этом дело: их у нас боятся больше всех на свете, потому что они владеют черной магией и могут тебя околдовать. Зачем тебе говорить с ними? Если хочешь погибнуть ни за грош, лучше сразу броситься вниз головой в Черную Реку.
И тогда Эль-Ахрейра, понимая, что у него не остается никакого иного выхода, рассказал пестрячку всю правду о том, зачем он пришел в Страну Тьмы и что он хочет сделать для спасения своего народа. Новый знакомец молча выслушал все до конца, а затем сказал:
— Ты добрый и храбрый зверек. В этом тебе не откажешь. Но ты затеял невозможное. Отправляйся-ка лучше восвояси.
— А ты можешь проводить меня к илипсам? — спросил Эль-Ахрейра. — Я сделаю, что задумал, и ничто не сможет мне помешать.
После долгих споров и уговоров пестрячок все же уступил Эль-Ахрейре и согласился вести его до тех мест, где обитали илипсы, покуда у него хватит храбрости идти вперед. До илипсов было дня два пути, дорога лежала по непривычной местности, и к тому же пестрячок никогда не бывал в тех краях.
— А как ты узнаешь, куда идти? — поинтересовался Эль-Ахрейра.
— По нюху, конечно! Тут вся местность насквозь пропахла илипсами. А ты что, сам ничего не чуешь?
— Ничего, — сокрушенно признался Эль-Ахрейра. — Абсолютно ничего.
— Ну вот! — воскликнул пестрячок. — Теперь я точно знаю, что у тебя нет обоняния. Я даже тебе немножко завидую: по крайней мере, ты не чувствуешь той вони, которая исходит от илипсов.
И вот они вместе отправились дальше. По дороге пестрячок, не закрывая рта, без устали рассказывал Эль-Ахрейре об обычаях и повадках его народа, и принцу показалось, будто образ жизни его племени мало чем отличается от жизни кроликов.
— Похоже, вы живете так же, как и мы, — заключил Эль-Ахрейра. — То есть большими колониями. А как так получилось, что ты был совершенно один, когда я встретился с тобой?
— Это печальная история, — потупился пестрячок. — Я нашел себе подругу, прекрасную пестрячку. Ее зовут Златолапка, и ее все любят и уважают. Мы вместе собирались вырыть норку, чтобы там воспитывать наших маленьких пестрячков. Но вдруг откуда ни возьмись явился один громила — пестрячище из другой колонии по прозвищу Дампомордам — и заявил, что будет драться со мной за Златолапку. Мы сошлись в бою, и он победил. Мне пришлось уйти прочь. Сердце мое разбито, теперь я сам не свой. Не знаю, что делать, куда деваться. Когда я встретил тебя, я бесцельно бродил взад-вперед по лесу… Вот почему я согласился стать твоим проводником. Мне было все равно, чем заниматься.
Эль-Ахрейра всем сердцем пожалел его.
— Какая знакомая история! — посокрушался он. — У нас такое тоже сплошь и рядом встречается. Ты не единственный в своем роде, хотя я и знаю, что для тебя это слабое утешение.
