Смотрясь в зеркало, Вера с грустью отметила, что уже давно перестала носить облегающие фигуру свитера и юбки. В её гардеробе как–то незаметно, сами собой, появились вещи прямого, мешковатого силуэта. Неудивительно — прямые линии как нельзя лучше скрывали расплывшиеся бедра, широкую затвердевшую спину с негнущимся позвоночником, короткую шею. Теперь Вера полюбила трапеции и прямоугольники. А эллипсы и параболы остались в прошлом.
— Ма! И как я буду встречать Эдуарда? Ты это продумала?
— А как же, Юленька! Продумано до мелочей. Я и обед приготовлю, и стол накрою. Скатерть расстелю — свяжу к субботе. Тебе так — похозяйничать только. Думаю, справишься…
— А вы?
— А мы с папой на дачу. Зачем будем мешать? — Вера пожала плечами.
— Юля, — она придвинулась к дочери поближе и зашептала, — я давно хотела с тобой поговорить… Ты девочка взрослая…
— Ну…
— Если Эдуард вдруг решится… Одним словом… — Она замялась. — Ну… если ему захочется…
— Ты имеешь в виду секс? Приставать что ли?
— Что ты такое говоришь, Юленька! — Вера возмутилась. — Приставать! Он же серьёзный бизнесмен!
— А бизнесмены что — не люди? — прыснула дочь.
— Ты не знаешь Эдуарда, Юля!
— Где мне знать! Ты ему пишешь! Кстати, почту смотрела? Ответил?
— Ещё не смотрела. Так вот, дочка, Эдуард — очень… очень… — Вера подбирала слова, — …честный, порядочный, интеллигентный. Эдуард не может просто так, как ты только что смела выразиться, — приставать…
— Понимаю, мамочка! Просто так — не может! Он будет приставать не просто так! — Юля засмеялась и чмокнула Веру.
— Да ну тебя! Ты все шутишь! — Вера отмахнулась. — Я бы тебе посоветовала, Юля… Как женщина, мать. Я прожила жизнь — старше, мудрее. Хочу тебе добра, чтобы ты была счастлива…
— Мам, закончи уж! Говори скорей — не томи! Митька ждёт!
Вера поморщилась: опять этот Митька!
— Я бы Эдуарду не отказала… — сказала решительно и потупила взгляд.
Юля удивлённо дёрнула бровью:
— Так ты что, мамочка, секс без любви благословляешь?
— Юля! Сейчас время такое… Нужно к выбору спутника отнестись основательно. О будущем подумай… Любовь — это хорошо, чудно… Каждая мечтает… И это большое счастье, когда любишь… Только не всегда в жизни бывает, как хочется… Часто большая любовь приносит лишь разочарование. Что там — после любви?
— Что может быть после любви? После любви — любовь!
— А вот здесь ошибочка! Все так сначала думают…
— И что?
— После любви — пустота. Разочарование. Сопливые дети и три копейки в кармане. И неоплаченные счёта… ворох счётов!
— Мамочка! Ты о чем? Ещё в школе по литературе учили, сочинения писали…
— Это, доченька, художественный вымысел. Писатели отображают мечту человечества — мир идеальный, от реальности далёкий. Но никто ещё не рассказал, что бывает после свадьбы. После встречи. Тишина — будто все умерли. А что потом?
— Что, мам?
— Страсти затихнут, смотришь, а перед тобой совсем другой герой — неспособный брать ответственность. Юленька! Самое главное в жизни — уважение к человеку. Уважение, из которого вырастает настоящее чувство… Вот Эдуард — такой человек.
— Ма, да что ты про него знаешь! Может, не бизнесмен он вовсе. Ты только фотографию в Интернете видела. Может, все про себя выдумал, чтобы скучающих дамочек — таких, как ты — зацепить.
— Во–первых, машину видела. Из окна — когда вы в театр ездили. Но даже если я не знаю, ты–то смотрела! На дорогой костюм, охрану…
— А может, он у друга одолжил! Мам, ты подумай: будет серьёзный человек в Интернете знакомиться?
— Серьёзные люди всегда одиноки… Потому что люди оценивают не человека, а его состояние. Интернет для многих — спасение.
— Ма! Знаешь, сколько в Интернете придурков! И маньяки там тоже пасутся… Вот вы уедете с папой на дачу, а он меня… — Юля провела пальцем по горлу.
— Что ты, дочка! — Вера замахала руками. — Юленька! Я навела справки… Эдуард — генеральный директор крупной корпорации. Годовой оборот миллионы долларов. Подразделения во всех частях света…
— Да ты, я смотрю, мам, основательно подготовилась. А семья? Такой солидный — и одинок?
— Гражданский брак. Есть ребёнок.
— И тебе это нравится?
— Юленька! Всякие ситуации в жизни бывают. Разлюбили, не сошлись характерми.
— Но ребёнок, мам?
— А что ребёнок? Ребёночек — это хорошо. Ты девочка добрая, постараешься…
— Ты о чем, мама?
— О том, что нужно с Эдуардом поближе сойтись. Познакомиться. Разглядеть друг друга. Такого мужчину и полюбить можно — особо стараться не нужно.
— Мам, как полюбить? Как заставить?
— Найди в нем хорошее! Умный, внимательный. К тебе нежно относится.
— Не ко мне, а к тебе. Ты ему пишешь.
— От твоего же имени! И потом — я с тобой советуюсь. Ты письма читаешь, соглашаешься… Я ничего не выдумываю — все как есть. А если приукрашу что, девушки все так делают — кокетничают.
…Вера тряхнула головой. Да, внешне она изменилась, пополнела. Зато у неё по–прежнему роскошные волосы! Длинные, пышные, блестящие — до плеч… Она их слегка подкрашивает. Жаль, Юльке они не достались. У дочки волосы сухие, ломкие, как у Виталия — мужа. А муж рано поседел. Лет в тридцать у Виталия на голове появилась небольшая проплешина. С каждым годом она разрасталась. Впрочем, лысина Виталия не смущала. Муж вообще ко всему относился иначе. Не любил шумных вечеринок, многолюдных компаний. Забьётся в комнате — его и не слышно. Друзей особых не было — так, парочка институтских приятелей. Обликом Виталий был неказист, ничем не примечателен — ни очей сверкающих, ни стати… Тихий, неприметный. Жил, всем обликом сигналя: «Оставьте меня в покое».
Вера с Виталием вообще являли странную парочку: он молчаливый, замкнутый, застёгнутый на все пуговицы — вещь в себе. Одним словом, физик–ядерщик. Весь в секретах — и дома, и на работе. Она — шумная, крупная, плечистая. С широкой талией и копной роскошных волос. Вела дом, руководила, командовала. Хозяйкой была отменной! В доме сверкало, шкворчало, пеклось.
С Виталием они познакомились в поликлинике, когда тот был в Саратове в командировке, на секретном заводе. Простудился и пришёл на приём к врачу. Доктором оказалась Вера. Молодой ученый Вере понравился — было в нем что–то такое… Влекла тайна мироздания, известная ему одному, он её вычислил в своей диссертации. Доктор ставила градусник, вскрывала ампулы, наполняла лекарством шприц — он крутил головой, восторженно глядя. Ловил движения рук — любовался.
Из Москвы написал письмо. В нем — стихи.
Через год они поженились.
Спустя годы по причине недофинансирования отдел, в котором работал Виталий, закрылся, а он оказался не у дел. Впал в депрессию. Помог институтский дружок — один из немногих, с кем муж поддерживал отношения. Пристроил в компанию, устраивающую выставки оборудования. Виталий оказался талантливым управленцем: дело ширилось, процветало, семья прилично жила.
Со временем Вера оставила поликлинику и стала искать себе применение: и курсы ландшафтного дизайна закончила, и загородный дом построила, и живописью увлеклась. Сам же Виталий от достатка скис, сдулся. Пообтёрся, как коврик в прихожей. Жизнь его придавила.
…У лифта было много народа. Длинноногие тощие девочки–птички с оголенными спинками толкались локтями, щебетали. Волновались перед выступлением. Вера решила с ними на лифте не ехать, подождать следующий.
Постояв, решительно отправилась по лестнице пешком. Поплыла вверх на шпильках, словно на цыпочках. Юля сказала, надо больше двигаться.
…Годы берут своё, но зато у неё красивая лапочка–дочка! Не просто красавица — умница! Юленька с отличием закончила престижный университет. Стала социологом. Но Вера практично решила: работа подождёт. Вся жизнь впереди, успеет, наработается. Застрянет навеки в офисе, и непонятно, какой Митька встретится на дочкином жизненном пути. Прежде стоит устроить личную жизнь. Вера решила вплотную заняться Юлей — отполировать бриллиант. Нужно самой вершить судьбу — не дожидаться, когда любовь спустится с неба.
Она разработала план: выписала на дом репетиторов, записала Юлю в школу моделей. Даже в литературную студию пыталась определить, но там был творческий конкурс. Потом Вера отобрала самое лучшее Юлино фото и — благо, что недавно сама закончила компьютерные курсы, — разместила его в Интернете на сайте знакомств.
Дочь стали приглашать на свидания.
Так они познакомились с Эдуардом.
Этот мужчина поразил Верино сердце. И не только потому, что руководил крупным учреждением. Он писал трогательно, душевно. О том, что жизнь так быстротечна, а рядом нет близкого друга, способного услышать его, понять и утешить.
Верино сердце вздрогнуло, полетело…
