— Хотите публиковать — пришлите мне контракт.
— А вы не смогли бы прийти в издательство, мистер Чэпин? Мы находимся на Пятой авеню…
— Это невозможно. Я каждый день работаю…
— А во время перерыва на ланч?
— Нет, — отрезал Чэпин.
— Похоже, вы меня не понимаете, мистер Чэпин. Мы хотим опубликовать ваш роман.
— Пришлите контракт, — повторил он.
Мне показалось, что я уловил в его голосе какой-то акцент, но полной уверенности не было.
— Наш главный редактор, Карлос Уинтер, хотел бы встретиться с вами лично, — выложил я последний козырь.
— Встретиться не могу. Пришлите контракт.
— Мне придется вам перезвонить, мистер Чэпин. — Я быстро положил трубку, не зная, что предпринять. Уж очень не хотелось докладывать Карлосу Уинтеру, что с первым заданием я не справился.
Но и к утру не нашел иного варианта, поэтому пересказал наш телефонный разговор в кабинете Уинтера, в присутствии Сэма Брейди и остальных, членов издательского совета. Происходило это перед их еженедельным заседанием, на котором предполагалось обсудить рукопись Чэпина.
— Ну и черт с ним! — немедленно отреагировал Брейди. — Мы нужны ему больше, чем он — нам!
— Ну зачем так, — мягко осадил его Уинтер. — Вдруг мы имеем дело с еще одним Сэлинджером или Пинчоном? Писателем, который жаждет анонимности? Возможно, иметь с ним дело куда приятнее, чем с теми господами, что заявляются сюда раз в месяц, чтобы их накормили ланчем.
— И вы собираетесь ползти к нему на брюхе? — пробурчал Брейди.
— Ползти совсем не обязательно. К конце концов, с большинством авторов мы общаемся по почте. Я выразил желание встретиться с ним лично только потому, что этот Чэпин живет в Нью-Йорке.
— Так что вы предлагаете?
Уинтер повернулся ко мне.
— Пит, почему бы тебе не прогуляться к Чэпину с контрактом. Объясни ему, что мы внесем самые минимальные изменения, и на каждое испросим его согласие.
— Нет проблем, все сделаю в лучшем виде. — Я был полон желания реабилитироваться в глазах Уинтера.
— Отлично! Значит, с этим все ясно. Контракт мы подготовим сегодня же.
Когда на следующее утро я позвонил в квартиру Чэпина, трубку взяла все та же женщина. Я сообщил, что готов прийти вечером, если это удобно. Она согласилась, пообещав, что Самнер Дод Чэпин будет к тому времени дома.
Вечер выдался теплым, летнее солнце еще не зашло. На улицах было полно играющих детей, а около Восьмой улицы художник развесил свои картины на проволочном ограждении автостоянки в ожидании туристов.
Дом я нашел без проблем и поднялся на четвертый этаж. К двери чертежными кнопками прикрепили бумажный прямоугольник с надписью «ЧЭПИН». Под ней красовалась более капитальная табличка, с фамилией «Роуз». Я постучал.
Дверь открыла черноволосая девушка в джинсах и рубашке без рукавов. Я сразу понял, что именно ее голос звучал в телефонной трубке.
— Мисс Роуз? Я — Пит Травен из издательства «Райдер и Райдер».
— Заходите, Самнер будет через минуту, — натянуто улыбнулась девушка.
В соответствии с принятой в Гринвич-Виллидж моде, мебели в комнате практически не было. У одного из окон стоял мольберт с незаконченной абстрактной картиной.
— Ваша работа? — спросил я. — Очень красиво.
— Благодарю вас.
Прежде чем я успел сказать что-то еще, открылась дверь спальни, и в гостиную вошел крупный бородатый мужчина.
— Вы из издательства? — У него был густой сердитый бас. — Давайте займемся делом. Я очень занят.
— Вы — Самнер Дод Чэпин?
— Совершенно верно.
— Автор романа «Годы земли»?
— Естественно. Вы принесли контракт?
— Как насчет пива, Самнер? — спросила девушка.
— Нет, не сейчас. Может, вы хотите пива?
— Нет, благодарю. — Я достал из кейса рукопись и контракт. — Мы бы хотели, чтобы вы подумали о внесении нескольких незначительных изменений.
— Это я оставляю за вами. Давайте контракт. — Он взял документ и быстро проглядел его. — Аванс всего полторы тысячи?
— За первый роман в «Райдер и Райдер» больше не платят.
— Ладно. — Остальные пункты Чэпина нисколько не заинтересовали. Он подписал все экземпляры, потом мисс Роуз расписалась на них, как свидетельница. Я взглянул на ее подпись и отметил, что зовут ее Элен.
— Мы пришлем вам отредактированный экземпляр рукописи, чтобы вы одобрили внесенную нами правку, — пообещал я.
— Конечно, конечно. — Чэпин повернулся к девушке. — Так что ты говорила насчет пива, Элен?
Поболтав еще несколько минут о пустяках, я откланялся и вышел на улицу. Откровенно говоря, я не знал, что делал. Одно лишь знал наверняка: контракт подписал не Самнер Дод Чэпин. Этот здоровяк не был автором рукописи, которая лежала в моем кейсе. И по телефону я говорил не с ним.
Я дошел до угла, пересек улицу и занял наблюдательную позицию в дверной арке музыкального магазина, полагая, что мужчина, с которым я только что имел дело, долго на четвертом этаже не задержится, и что Элен Роуз после моего ухода больше не зовет его Самнером.
Ожидание не затянулось. Пятнадцать минут спустя бородач вышел из подъезда и направился к Восьмой улице. Я последовал за ним, еще не зная, что нужно предпринять.
Миновав квартал, бородач свернул в бар, расположенный в подвале старого кирпичного здания. После короткого колебания, я повторил его маневр. У стойки сидели только мужчины, в основном, молодые, и, едва открылась дверь, все дружно повернулись в мою сторону. Я проследовал мимо них к столику у дальней стены, за которым устроился бородач.
— Эй! Ты что здесь делаешь?
— Я мог бы задать тот же вопрос. Ваша девушка этого не одобрит, не так ли?
Он отмахнулся.
— Она — не моя девушка.
— И вы — не Самнер Дод Чэпин, так?
Он смотрел на стакан пива и молчал.
Я достал из бумажника десятидолларовую купюру, положил ее на стол и повторил:
— Так?
Он вроде бы смутился, но деньги взял.
— Да, она дала мне двадцать баксов за то, что я представлюсь Чэпином и подпишу эти бумаги. Я ее даже не знаю.
— А где настоящий Чэпин?
— Понятия не имею.
Я покачал головой, поднялся из-за стола и вышел из бара на окутанную сумерками улицу. В хорошенькую я попал историю. В кейсе лежал контракт с поддельной подписью, а Самнера Дода Чэпина по-прежнему окутывала завеса тайны.
И найти настоящего Чэпина я мог только через его девушку, Элен Роуз.
Она открыла дверь, но увидев меня, тут же попыталась захлопнуть ее. Я же умудрился вставить в щель ногу, распахнул дверь и вошел в комнату.
— Что вам здесь нужно? — прокричала она.
— Мне нужен настоящий Самнер Чэпин. Издательство «Райдер и Райдер» не платит полторы тысячи баксов только потому, что вы нанимаете какого-то бородача подписаться за Чэпина. Где он?
— Его здесь нет.
— А где? В тюрьме?
— Почему в тюрьме? Он просто отъехал.
— Я говорил с ним по телефону, не так ли?
— Да.
— Значит, он где-то неподалеку.
Ее взгляд метнулся к часам, потом она вновь посмотрела на меня. Девушка определенно чего-то боялась, но я, конечно, не мог знать, чего именно. Старые часы висели на стене около двери, и до девяти вечера оставалась ровно одна минута.
— Так он должен сейчас прийти? — Ответом мне стал звук ключа, вставляемого в замочную скважину.
Я вскочил и повернулся к двери, но Элен вдруг крикнула: «Самнер! Беги! Он здесь!»
Я рывком распахнул дверь и успел заметить сбегающего по ступенькам мужчину.
— Вернись, черт бы тебя побрал! — Мне ничего другого не оставалось, как броситься за ним в погоню.
Лестница пряталась в темноте, впереди я ничего не видел, но знал, что Самнер быстро спускается: звуки его шагов гулко отдавались в тишине. Добравшись до первого этажа, я понял, что входная дверь так и не открылась. Следовательно, он спрятался где-то здесь.
— Чэпин! — позвал я. — Я знаю, что вы здесь. Я же просто хочу с вами поговорить.
И тут я почувствовал какое-то движение, а в следующее мгновение перед глазами вспыхнули ослепительно белые звезды. Кто-то мгновенно вырубил меня ударом по голове.
— Что с тобой случилось? — спросил утром Сэм Брейди, увидев повязку на моей голове.
— Не смог разминуться с дверью, — пробормотал я, желая доложить о случившемся лично Карлосу Уинтеру и никому больше.
Уинтер выслушал меня, сочувственно кивая.
— Я и представить себе не мог, что ты влипнешь в такую историю. Этот человек психически болен.
— Похоже на то, — согласился я, осторожно коснувшись рукой шишки на голове.
— Ты попытался повидаться с девушкой после того, как очнулся?
— Нет. Полагаю, я сильно перепугался.
— Контракт? Рукопись? Ничего не пропало?
— Нет. Все в кейсе. Он ничего не взял.
