Мудрость Сэма, властность его голоса покорили Пола. И очень кстати было то, что радио за стеной было включено на полную громкость, ибо Сэм говорил, как правая рука самого Господа Бога.
Сэм для большего эффекта сделал паузу. У соседей стояла полная тишина. Чудо уже началось.
— Человек моей профессии, — продолжал Сэм, — должен быть полумузыкантом, полуфилософом, полупсихиатром, полуинженером. И вот что я понял с вашей помощью, мои замечательные слушатели: если бы люди немного попридержали свой апломб и гонор, не было бы больше разводов.
Из-за стены доносилось нежное воркованье.
От мысли о том, какое прекрасное дело они с Сэмом вот-вот совершат, у Поле ком встал в горле.
— Друзья! Вот и всё, что я собирался сказать о любви и браке. Это собственно всё, что нужно знать об этом. А теперь для миссис Лемюэль К. Харгер от мистера Харгера: «Я люблю тебя! Давай помиримся и начнем все заново!» Сэм прокашлялся. — Эрта Китт исполнит песню «Кто украл свадебный перезвон?».
За стеной выключили радио. Наступила мёртвая тишина.
Странные чувства переполняли Пола. Он только что расстался с детством и теперь стоял на перепутье. Голова у него шла кругом, он был полон жизни, её владыка и судья.
За стеной послышались шаркающие шаги.
— Так… — сказала женщина.
— Шарлотта, — с тревогой в голосе произнес мужчина. — Дорогая, я клянусь…
— Я люблю тебя, — с горечью сказала она, — давай помиримся и начнем все заново.
— Послушай, — в отчаянии сказал он, — это другой Лемюэль К. Харгер. Должен быть другой!
— Хочешь, чтобы твоя жена вернулась? — спросила она. — Ладно, я уйду с дороги. Она может взять тебя, Лемюэль, бесценное ты сокровище.
— Это, наверно, она сама позвонила на радио, — сказал мистер Харгер.
— Она может забрать тебя, лживый бабник, двуличный Лохинвар[1], — сказала она. — Но ты будешь не в очень хорошем состоянии.
— Шарлотта, положи пистолет. Ты будешь жалеть об этом.
— Ну ты, слизняк, это уже мое дело.
Раздались три выстрела.
Пол выбежал из квартиры и столкнулся с женщиной, вылетевшей из квартиры Харгеров. Это была высокая белокурая женщина — мягкая, растрёпанная, как расстеленная кровать.
Женщина и Пол вскрикнули одновременно. Пол рванулся в сторону, но она крепко схватила его.
— Хочешь конфетку? — диким голосом спросила она. — А велосипед?
— Нет, спасибо, — резко ответил Пол. — Сейчас нет.
— Ты ничего не видел и не слышал, — сказала она. — Ты знаешь, что случается с доносчиками?
— Да! — закричал Пол.
Она выгребла из своей сумочки благоухающую смесь из косметических салфеток, заколок для волос и денег.
— Вот, — задыхаясь, сказала она. — Это тебе, и будет ещё, если ты будешь держать язык за зубами.
Она запихнула деньги в карман его брюк, сверкнула на Пола яростным взглядом и вылетела на улицу.
Пол бегом вернулся домой, забился на кровать и натянул одеяло на голову. В этой своей темной жаркой пещере он плакал, потому что вместе с Сэмом-полуночником он только что участвовал в убийстве.
Вскоре в дом, тяжело ступая, вошел полицейский. Он постучал своей дубинкой в двери обеих квартир.
Ничего не соображая, Пол выбрался из своей душной тёмной норы и открыл дверь. В этот момент соседская дверь распахнулась, и на пороге появился мистер Харгер — измождённый, но невредимый.
— Да, сэр? — произнес Харгер. Это был маленький лысеющий человек с тоненькими усиками. — Слушаю вас.
— Соседи слышали выстрелы, — сказал полицейский.
— Вот как? — сказал Харгер. Он пригладил усики кончиком пальца. — Как странно. Я ничего не слышал. Он пристально посмотрел на Пола. — Вы снова играли с отцовским ружьем, а, молодой человек?
— О нет, сэр! — в ужасе сказал Пол.
— Где твои родители? — спросил полицейский у Пола.
— В кино, — ответил Пол.
— Ты что, один?
— Да, сэр, — сказал Пол. — Это приключение.
— Я зря сказал насчет ружья, — снова заговорил Харгер. — Я бы, конечно, услышал выстрел — в этом доме стены тонкие, как бумага. Но я ничего не слышал.
Пол благодарно посмотрел на него.
— И ты тоже не слышал никаких выстрелов, малыш?
Прежде, чем Пол сумел найти ответ, на улице произошло новое событие.
Грузная, похожая на огромную наседку женщина выбралась из такси, крича во всю мощь своих легких: «Лем, Лем, детка!» Чемодан при каждом шаге бил ее по ноге, чулок порвался в клочья. Она влетела в фойе, уронила чемодан и подбежав к Харгеру, заключила его в свои материнские объятия.
— Я получила твое послание, милый, — сказала она, — и я сделала то, что велел мне Сэм-полуночник. Я придержала свой апломб и гонор — и вот я здесь!
— Роза, Роза, Роза, моя маленькая Роза, — сказал Харгер, — никогда больше не покидай меня.
Они страстно вцепились друг в друга и пошатываясь, прошли в квартиру.
— Вы только взгляните на эту квартиру!, — воскликнула миссис Харгер. — Мужчины просто пропадают без женщин.
Она закрыла дверь. По ее виду Пол понял, что она ужасно рада этому беспорядку.
— Ты уверен, что не слышал никаких выстрелов? — спросил полицейский.
Бумажный комок в кармане у Пола, казалось, разбух до размеров арбуза.
— Да, сэр, — выдавил он из себя.
Полицейский ушёл.
Пол закрыл дверь, волоча ноги, добрёл до своей спальни и рухнул на кровать…
Пол услышал голоса. На этот раз они звучали по эту сторону стены. Голоса были ласковые — голоса его мамы и папы. Мама напевала детский стишок, папа раздевал его.
— Мой сын Джон так спать хотел, — тянула мама, — что носки снять не сумел. Правый тапок лишь снял он, и заснул сыночек Джон.
Пол открыл глаза.
— Эх ты, большой мальчик, а заснул в одежде, — сказал отец.
Ну, как прошло твое маленькое приключение? — спросила мать.
— О'кей, — сонно ответил Пол. — Как фильм?
— Он был не для детей, мой хороший. — Хотя журнал тебе бы понравился. Он был про медвежат — такие прелестные малыши.
Отец передал ей брюки Пола. Она встряхнула их и аккуратно повесила на спинку стула у кровати. Слегка пригладив их, она нащупала в кармане какой-то предмет.
— Карманы маленьких мальчиков! — заговорщически произнесла она. — Они полны тайн детства. Заколдованная лягушка? Складной ножик от прекрасной принцессы?
Она снова потрогала вздувшийся карман.
— Он не маленький мальчик, а большой, — сказал отец Пола. — И он уже давно не думает о прекрасных принцессах.
Мать Пола подняла руку.
— Не торопи его, не торопи. Когда я увидела его спящим, я еще раз осознала, как ужасно быстро проходит детство.
Она засунула руку в карман и мечтательно вздохнула.
— Одежда мальчишек. Это такое тонкое дело, особенно карманы.
Она вытащила бумажный ком и поднесла его к лицу Пола.
— Ну, не скажешь ли ты мамочке, что это? — весело спросила она.
Комок расцвел у нее на ладони, как замерзшая хризантема в тепле, и лепестками раскрылись купюры в один, пять, десять, двадцать долларов и салфетки с пятнами помады.
От всего этого исходил сильный дурманящий юную голову Пола мускусный аромат.
Отец Пола потянул носом воздух.
— Что это так пахнет?
Мать Пола сделала круглые глаза и сказала: «Табу».
Лохинвар — мифический персонаж скандинавского эпоса, известный своими многочисленными сексуальными похождениями.
