За окнами машины скорой помощи льет противный новозеландский дождь, дует ветер, а я переживаю за нее, - ту, которую никогда не знал.
Я впервые приехал в Новую Зеландию и сегодня должно состояться первое выступление в Крайстчерче. Мы приехали сюда со своей девушкой Мелани и думали, что получим незабываемые впечатления, побывав в новой, необычной стране…
Ага, хрен там.
Откуда она взялась? Казалось, что еще пару мгновений назад я сидел за рулем взятого в аренду Лексуса, и мы с Мелани весело планировали, как проведем время после церемонии открытия приюта для животных в здесь, в Греймуте вечером. Как здорово должно было быть выступить в новом клубе, куда нас должны доставить на вертолете…
Но теперь я сопровождаю эту незнакомку в больницу.
Конечно, ведь это я, Ларсен Столингворт… Все довольно-таки серьезно, это ясно и идиоту.
Меня сейчас не волнует уголовная ответственность, которую я теперь наверняка понесу – меня больше волнует самочувствие девушки, так как вскоре оказалось, что она моя фанатка, - когда я поднял с земли ее телефон, там стояла на паузе моя «Не в это время». Она слушала мой трек, когда я ее сбил… Так нелепо-иронично. И это неожиданное совпадение, заставляет меня в очередной раз чуть ли не с ужасом задуматься: сколько же у меня таких фанаток по всему миру, постоянно переслушивающих мои треки!
-Сложно сказать, мистер Столингворт… - задумчиво произносит доктор, сидящий рядом с нами. – Кем вам приходится эта девушка? Кто ее сбил?
-Я… не знаю, - вру я. – Мне просто повезло оказаться рядом…
Наверное, лучшее, что я сейчас могу сделать – это спасти самого себя, хотя бы ненадолго. Хотя бы пока не доставлю незнакомую фанатку в больницу. И да, черт…
Мелани.
Она, наверное, здорово обиделась, ведь теперь мы опоздаем на открытие приюта. Мы должны присутствовать обязательно ведь я перечислил приюту чуть ли не всю основную сумму - пару сотен тысяч долларов. Точнее, не я, а мы вместе с Мелани. Точнее, даже так: мы вместе перечислили мои деньги. Хотя если честно, я не понимаю, чего нам дался этот приют, а точнее – вся эта церемония открытия с этой показухой. Гораздо лучше было бы молча и тайно помочь приюту. Ведь я правда люблю животных, и всегда старался участвовать в разных общественных акциях, но с этими мероприятиями и зваными вечерами может показаться, что я лишь рекламирую себя, привлекая внимание не своей музыкой, а чем-то еще. Общественная работа – вещь хорошая, но, когда она делается не от души, от человека остается неправильное впечатление. Например, тупого пиара. Чего, впрочем, наверняка и хотела Мелани, ведь это она рванулась проталкивать меня на это мероприятие, когда мой менеджер Сэм сообщил нам об этом. Кажется, нашли взгляды на благотворительность немного различаются.
Интересно, и куда же она скрылась после того, как села в такси? Наверное, Мелани сейчас едет куда подальше от полиции. Или придумывает, как мне получше внушить, что от меня одни только проблемы, и что я как вечное дитя. Но это вряд ли. Хоть она и любит заниматься моим воспитанием, сейчас, как среднестатистическая американская девушка, она вероятнее всего мысленно ругает меня всеми последними словами.
-Послушайте… Я расскажу все потом, - говорю я практически спокойным, но растерянным и тихим голосом. – Сейчас важнее то, что с ней.
-Вы ее родственник? Как ее зовут? Можете позвонить ее родителям? – засыпают меня вопросами врач и пара санитаров.
-Нет…
Тут машину скорой помощи так трясет на повороте, что мы все чуть ли не падаем, включая бедную девушку без сознания. Ну и дороги в Новой Зеландии! Я чувствую, как что-то ударяется в кармане об ключи, и вспоминаю, что у меня ее телефон.
-Стойте! Сейчас! Я поднял ее телефон с земли…
Я нажимаю на разблокировку, и на секунду теряю дар речи, а потом сдерживаю нервный смешок – непривычно видеть свою фотографию на заставке. Та, которая у нее – одна из последней фотосессии. Так, контакты… ага. Нахожу ее маму. «Мамочка».
-Сейчас я позвоню ее родителям!
Я тайком бросаю взгляд на девушку - она все так же безжизненна, несмотря на то, что каких-либо видимых повреждений у нее, Слава Богу, не было. Спокойно. Спокойно.
А она милая, - замечаю я краем сознания. Стоп, не об этом надо думать в такой ситуации.
Вызов. Гудки… гудки…
-Да, Ники, милая, что случилось? – раздается в трубке приятный женский голос.
Судя по всему, маме девушки не более сорока лет.
Я собираюсь с мыслями и заговариваю:
-Добрый день. Это не Ники. Ники сейчас в пути в больницу…
Слышится глухой удар, по-видимому, падающего на пол телефона. Проходит несколько мгновений, прежде чем женщина снова говорит:
-Господи… кто это?
-Я знаю, вы не поверите, но мне сейчас не до шуток: я тот Ларсен Столингворт, которым бредит ваша дочь, и мы с моей девушкой сегодня сбили ее на Фокс Стрит. Сейчас я сопровождаю ее в больницу… - старался я говорить, как можно спокойнее, четче и увереннее.
-Что? Откуда вы это знаете? Откуда у вас телефон моей дочери? Где Ники, что с ней? Это же не может быть…
-Боже, пожалуйста, разберетесь потом, сейчас просто приезжайте в больницу, если вам не все равно, что с вашей дочерью…
Я не договариваю, потому, что мама Ники бросает трубку. И как это расценивать? Я даже как-то пугаюсь ее поведению.
-Она едет? – спрашивает врач.
-Да, а… - я поворачиваюсь и по выражению лица доктора понимаю, что произошло нечто ужасное. – Что с ней? – только и шепчу я одними губами.
-Как ее зовут?
-Ники.
-Только что у Ники остановилось сердце…
Я замираю, словно громом пораженный.
-Как… как…
Эта мысль поражает меня. Я убил человека? Я зависаю в прострации еще полминуты, и вдруг набрасываюсь на доктора:
-Вы вообще врач или нет?! Она умирает!!! Спасите ее! Эй, а ты, чертов придурок, - я в отчаянии стучу по перегородке между салоном и водителем, - можешь ехать быстрее? Какого хрена?!
-Успокойтесь, успокойтесь, - шепчет доктор, он похоже, испуган моим поведением, - мисс Паттерсон, подайте мне вон тот чемоданчик… - говорит он санитарке.
Я с трудом перевожу дыхание и откидываю голову на спинку кресла, гляжу на стекающие по окнам машины снаружи капли дождя. Эта девушка… Ники… Господи, лишь бы с ней все было хорошо…
Кап… кап… кап… снова этот ненавистный дождь? Я приоткрываю глаза. Пора идти в школу, снова…
Но тут же я понимаю, что вряд ли куда пойду. Что за фигня?
-Алекс!!! – кричу я. – Отвяжи меня!!!
Опять мой глупый братец и его друзья решили «пошутить» в стиле дурацких розыгрышей лагерей начальной школы! И чем же я в этот раз им не угодила?
Мне хочется вскочить и пойти пожаловаться маме, но… вместо голоса Алекса я слышу чей-то совершенно незнакомый:
-Ники, Ники! Это не Алекс! Хочешь, я позову маму?
Странно. Я немного вспоминаю последние события. Я же шла в школу, а дальше… что было дальше? Последнее, что я помню – это то, как вытащила на перекрестке телефон, чтобы переключить песню. А потом… что было потом?
И голос… голос мне очень знаком…
Минуту… я где-то слышала его… или даже… нет! Я… Я знаю его! Это… это… этого не может быть!
Так, только бы не упасть в обморок. Или не проснуться от радости и неожиданности. Потому что это невозможно.
-Где я? – слабо шепчу я, не ощущая реальности.
Я точно сплю. Или в бреду. Не знаю, что со мной, но то, что я не нахожусь в ясном уме и полном здравии – это уж по-любому, я уверена.
-Ты в больнице, Ники, - говорящий наклоняет надо мной свое лицо, и при слабом свете ламп я вижу Ларсена.
Ларсена. Надо мной. Вблизи. Так близко… кажется, от одной этой мысли я сейчас потеряю сознание.
Он такой прекрасный… рядом… такой, каким мы все его знали по фотографиям, клипам и выступлениям. Только теперь он настоящий.
Столько раз я видела тебя на экране ноутбука, а теперь… теперь… это не тридцать сантиметров между мной и экраном. Но тридцать сантиметров между мной и тобой.
Ох, он… он действительно тот. Такой же. Тот Ларсен, которого я всегда любила. И теперь… он передо мной. Такой, каким я знала его раньше, только еще красивее. Еще милее. Его взгляд еще теплее, чем всегда казался. Его глаза зеленее, глубже и прозрачнее. Улыбка еще добрее. От него так и исходит тепло и любовь к людям. Он – совершенство. Воплощение всего лучшего, что только может сочетаться в человеке.
У меня начинает немного кружиться голова, и меня захлестывает какая-то эйфоричная слабость. Нет… нет… это не может быть реальностью. Это еще один чертов реалистичный сон… Но, Господи. Если это все – сон, то пусть этот сон длится вечно.
Таким реальным Ларс в моих снах еще никогда не был.
-Что случилось? – спрашиваю я, хватая ртом воздух.
