Он нажал кнопку на телефоне и швырнул его Фетишу, который давно уже был натренирован ловить бросаемые разгневанным хозяином аппараты.
– Должен ли я известить королевского пилота о том, что мы возвращаемся в Амо-Амас, повелитель!
– Разумеется, нет. Этот старикашка, этот сын египетской шлюхи, еще будет выламываться передо мной как мой владыка. Матар – не провинция Васабии. Пусть посмотрит на карту. Похоже, этот телевизионный проект не снискал его высочайшего одобрения, – задумчиво сказал Газзи, и на лице у него появилась довольная ухмылка – Ха! Хорошо. Передай Аззиму, чтобы он разобрался во всем этом и представил доклад. Но знаешь что?
– Что, мой повелитель?
– Скажи Аззиму чтобы не очень спешил.
Эмир хихикнул, а затем выглянул из беседки. В лагуне, окаймленной пальмовыми деревьями, три полуобнаженные женщины резвились в неглубокой воде, словно три повелительницы Багдада. Они смеялись, брызгались водой и расчесывали друг дружке волосы.
– Изволит ли мой повелитель совершить омовение в лагуне до обеда?
– Ну, если ты будешь и дальше бегать за мной с телефонами, то пропадает всякий смысл. Ты меня понял?
Фетиш улыбнулся и поклонился.
– Уверен – ничто более не потревожит моего повелителя.
– В таком случае, – сказал эмир, – я пойду освежусь в лагуне. А потом отобедаю. Мы будем есть лобстеров с черной икрой, чтобы наши русские гостьи чувствовали себя как дома. А после этого подашь нам соки и шербет из ягод мирта.
– Превосходно, мой повелитель.
Тем временем девушки продолжали резвиться в лагуне, как туземки на полотнах Гогена. Их умащенная маслом кожа блестела в солнечных лучах, падающих на них сквозь пальмовые кроны.
– Фетиш, когда будешь подавать шербет, положи по крупной жемчужине на каждую тарелку.
– Выращенный на плантации жемчуг или со дна залива?
Эмир на секунду задумался:
– Со дна залива. Сегодня особый случай, Фетиш. Слушай, ты иногда такой скряга.
– Как скажете, мой повелитель.
Дядя Сэм позвонил Флоренс. Он был в восторге:
– Браво, браво! Устроили им настоящую бурю в пустыне. Уже в ООН начались заседания по этому поводу. Делегат от Васабии потребовал извинений от матарского делегата.
– То ли еще будет на следующей неделе, когда выйдет новая программа.
– Непременно включу телевизор. А вы, юная леди, поосторожнее там. В пустыне водятся змеи. Поменьше привлекайте к себе внимания. И присматривайте, пожалуйста, за этим вашим Тибодо.
Провести рейтинговый опрос в такой стране, как Васабия, оказалось делом довольно хитрым. Заниматься этим пришлось Джорджу, который имел природную склонность чиновника Госдепартамента изучать любую проблему до тех пор, пока она не перестанет существовать вообще. Он нанял одну голландскую фирму в Гааге (что само по себе географический синоним надежности и безопасности) для проведения завуалированного телефонного опроса жителей Васабии. Большинство вопросов касалось качества импортированных овощей.
Результаты проведенного исследования Джордж представил Рику, Флоренс и Лейле. Бобби отсутствовал: занимался проблемами безопасности. Сам он называл свою деятельность «превентивными мерами».
– Похоже, они заглотили наживку, – сказал Джордж. – В общих чертах мы теперь по популярности в Васабии номер один.
– Хорошая работа, Ренард, – сказала Флоренс. – Пиар-концепция оправдывает себя.
Рик кивнул.
– А как к нам относятся мужчины? – спросила Флоренс.
– Консервативно настроенные – не очень. Они либо выключали телевизоры, либо выбрасывали их в окно. Это, кстати, хорошая новость для «Сони». А тем, кто помоложе, вроде понравилось. – Джордж оторвал взгляд от своих бумаг и вздохнул. – Это, конечно, далеко не научный подход. Я бы предпочел более скрупулезное исследование…
– У нас мало времени. Что еще?
– Восемьдесят процентов опрошенных женщин говорят, что хотят увидеть, как она снимет свою абайю прямо в эфире.
– Не думаю, что мы к этому готовы, – сказала Лейла. – Азада – это такой цветок, который должен распуститься не сразу.
– Две трети хотят, чтобы было меньше рецептов, – продолжал Джордж. – И больше секса. И чтобы Бритни Спирс рассказала о том, как проколола пупок… Понятия не имею, каким образом в список попал этот вопрос. Я его не включал. Я вообще эту Бритни Спирс и в уме не держал.
– А как дела с книгой Ясмин?
– Лидер продаж! Мы ее, конечно, раздаем по большей части бесплатно, поскольку у женщин нет кредитных карт. Пересылаем из Голландии и Франции. При этом половину конфискуют на васабийской таможне. Мы вынуждены творчески подходить к упаковке. Сейчас наклеиваем на ящики этикетку «Тюльпаны» или «Шоколад» и пишем: «Скоропортящийся продукт». Но, видимо, скоро придется поменять тактику. Почтовая служба «ФедЭкс» не очень довольна. Коробки слишком тяжелые.
– Спасибо, Джордж. Отличная работа.
– На следующей неделе проведем новый опрос. После второй премьеры.
Второй премьерой была «Площадь Секир-Башка» – мыльная опера, транслируемая в прайм-тайм. Сюжет вращался вокруг некой королевской семьи, проживающей в неназванной стране, которая была откровенно похожа на Васабию. Сериал стартовал в восемь вечера и был осужден в пятистах мечетях уже на следующее утро. Министерство информации Васабии назвало его «порождением зла перед лицом Всевышнего».
Бобби, который выглядел еще более невыспавшимся, чем обычно, сообщил, что великий мулла Мука – религиозный лидер Васабии и уж точно не кисейная барышня – собирается объявить самую страшную фетву.
– Ну что же, – сказала Лейла, вынимая из пачки следующую сигарету. – Думаю, это растопит воск в ушах Газзи.
Флоренс уже успела заметить, что Лейла буквально упивается всем происходящим. И причина, скорее всего, была связана не с яростью, которую ТВМатар вызвал среди васабийцев, а с той непростой ситуацией, в которую Лейла поставила своего мужа. За день до этого, как она сама рассказала Флоренс, во дворце эмира произошла настоящая семейная сцена.
Эмир сказал:
– Чем вы там занимаетесь с этой американкой, во имя Всевышнего? Таллула звонил мне три раза.
– Сначала он позвонил сюда, дорогой. Я сказала ему, что ты в Ум-безире. Отдыхаешь от своих тяжких обязанностей, гнетущих тебя здесь.
– Вот только вот этого не надо, мадам. Могла бы сообщить мне о содержании всего этого… всей этой твоей телевизионной возни. Ради святой бороды пророка, Лейла! Чем вы там занимаетесь с этой американкой? Ты знаешь, что мне про нее рассказывают?
– Она настоящая бизнес-леди. Хочешь, я покажу тебе, сколько ты заработал на прошлой неделе? Вот отчеты. Сам посмотри.
– О-о! Ну надо же… А тут… все точно?
– Это, дорогой мой, только начало. Разве мой повелитель не заметил…
– Перестань меня так называть! Ну что на тебя нашло?
– А на тебя?
– Я разве взял себе новых жен? Нет.
– Значит, так ты определяешь супружескую верность?
– Лейла, у меня из-за тебя, кажется, сердце прихватило. Перестань. Или ты хочешь, чтобы Хамдул остался без отца?
Эмир всегда прикидывался больным, когда его загоняли в угол.
– Может, мне позвать королевского кардиолога? – спросила Лейла.
– Нет, все прошло. Хотя тебя, конечно, это вряд ли волнует. – Он снова посмотрел на листок с цифрами. – Да, суммы все-таки впечатляющие.
– Как и вот это, – Лейла протянула ему вырезку из общеарабской газеты «Аль-Ахрам».
Статья называлась «Неужели „Матарский пудинг“ и есть новый Саладин?»[11]
Текст был написан Джорджем, отправлен в газету Ренардом, а Бобби за него заплатил.
ТВМатар, новый телевизионный канал, базирующийся в Амо-Амасе, удивляет зрителей своей дерзкой позицией, заставляя задуматься всех жителей нашего региона о новом облике эмира бен Хаза, который до настоящего момента, по общему мнению, просто распутничал и резвился в своем «зимнем дворце», а теперь, как кажется, проявляет мужество и самые передовые взгляды.
– Хм-м, – хмурясь, сказал Газзи.
– Моему повелителю это не нравится?
– «Матарский пудинг»?
– Дорогой, они называют тебя новым Саладином, господи боже мой. Ты не считаешь это комплиментом?
– Не знаю, не знаю, – сказал Газзи, роняя газетную вырезку на пол. – Это твои дела, а не мои.
– Послушай меня – давай делать это вместе. Как одна команда, – она с нежностью погладила его щеку. – Мы уже давно с тобой…
– Угу…
– Дорогой?
– Что, дорогая?
– Ты в последнее время был очень занят… и мне бы не хотелось подцепить от тебя что-нибудь.
– Слушай, Лейла! Ну ты совсем уже!
– Не тебе на меня обижаться, Газзир. И нечего злиться. Я беспокоюсь об элементарной гигиене.
