сто лет назад и то было гораздо светлее. Нет, пора бы и домой, принять
ванну, и поскорее забыть обо всех перипетиях сегодняшнего дня.
-Гражданочки, ваши документы,- раздалось из-за скамейки.
Мы дружно посмотрели на шутника. Тёмно - синяя шинель с серебристыми
пуговицами, подпоясанная коричневым кожаным ремнём, на голове шапка-
ушанка с кокардой в виде пятиконечной звезды, а центре виднелся какой-то
рисунок синего цвета, на ногах сапоги, сбоку - кобура, и я не сомневалась,
что там был самый настоящий наган. Такой солидный мужчина спрашивает
у трёх прилично одетых дам документы! Хотя с прилично одетыми я явно
поторопилась. Скорее всего, внимание служителя порядка привлекла именно
моя экзотическая внешность. Ольга с Екатериной одеты были совершено
нормально, хотя и выглядели испуганно. Они открыли сумочки и протянули
свои паспорта. Лицо у полицейского вытянулось.
-Пройдёмте со мной! - скомандовал он.
-Свет, я ничего не понимаю, кино, что ли снимают?- изумилась Ольга.
-Какое кино?
-Посмотрите, это не наш полицейский, это какой-то другой. Вон там лошадь.
Конный полицейский! Их в России давно уже нет, - заметила Катя, -
впрочем, вроде совсем недавно появились снова. Правда, форма у них
совершенно другая. А почему он в ушанке?
Мужчина с интересом наблюдал за нами, прислушиваясь к разговору.
-В какой России, гражданочки? Мы живём в СССР и сейчас вам не
семнадцатый год! Россия! Буржуйки недобитые!- пробурчал он
-Кто буржуйки? – встрепенулась я.
Я поглядела на подруг, и меня поразило полнейшее удивление и страх,
застывший в их глазах.
-Милейший, вы не могли бы нам сказать, какой сейчас год? – заплетающимся
языком осведомилась я.
Мужчина, учуяв некие пары, исходившее от меня, сделал очевидный для
него вывод:
-Пъём, когда враг у ворот нашего города! Идите, проспитесь, гражданка, а
ваши товарки пройдут со мной. Документики у них какие-то
подозрительные!
Полицейский положил паспорта моих подруг в карман и явно собирался
достать своё оружие.
-Враг не дремлет, немцы подошли к Москве, а тут сомнительные личности
бродят, другие самогон хлещут. Должно быть стыдно, гражданочки!
Поднимаемся и за мной. Живее!
Тут мне в голову пришла гениальная мысль, и я крикнула:
-Бежим, девчонки! В разные стороны! Нас голыми руками не возьмёшь.
Ольга с Катериной вскочили со скамейки и заметались как курицы в
курятнике, натыкаясь, то друг на друга, то на полицейского. Мужчина впал в
ступор. По всей видимости, с такими решительными гражданками ему ещё
не приходилось встречаться. Я схватила подруг за руки, и мы бросились в
ближайший переулок. Нам, как это ни странно, удалось скрыться.
-Эй, Светка, ты куда пропала? Вроде портянку собралась перемотать, а нет её
и всё тут!
Я оглянулась и увидела Серафиму.
-Ясно: встретила таких же малохольных, как и ты, - проворчала она. Идёмте
домой, а то скоро комендантский час. Не дай бог, подстрелят. Тут разговор
короткий, пулю в лоб и прощай, подруженька!
-Пошли за ней. Это та самая Серафима, о которой я вам говорила. Мы с ней
окопы рыли,- тихонько сказала я, повернувшись к подругам.
Ольга и Катя, взявшись за руки, последовали за мной. В глазах полнейшая
отрешённость и недоумение.
-Свет, где ты их подцепила?- удивилась Серафима.- Октябрь на дворе, а они
вырядились, словно лето наступило. Давайте поторапливайтесь, нам тут
рядышком.
Действительно, идти пришлось совсем не долго, минут десять, не больше.
-Ну вот, мы и дома.- Серафима подошла к двухэтажному особняку, открыла
парадный вход. Некогда шикарными двери, производили жалкое
впечатление: латунные ручки исчезли, на их месте какой-то умелец
приспособил железные скобы. Витражные вставки местами были закрыты
фанерой, да и само дерево было поцарапано и порублено кем-то в припадке
ненависти к красивым вещам. Мраморный пол вестибюля почернел от грязи.
На потолке виднелись разбитые плафоны.
Мы поднялись по лестнице на третий этаж. Серафима отперла входную
дверь, на которой виднелась медная табличка с надписью «Профессор
философии М.В.Старинов». Интересно, причём здесь Серафима? Она явно не
являлась его женой, прислугой тоже, скорее всего, не была: обычно
горничные пользовалась чёрным входом и лишь в исключительных случаях -
парадным.
Мы оказались в длинном коридоре, куда выходило несколько дверей.
-Свет, веди подруг к себе, а я чего-нибудь на ужин сгоношу.
Серафима прошла на кухню. Интересно сказано «Свет, иди к себе», а куда
это – «к себе»? Сзади мялись Ольга и Екатерина. Понимаю, как им трудно
принять всё происходящее. Мне гораздо легче: я уже второй раз попала в
другую эпоху. Можно сказать, что прогулки во времени и пространстве
становятся для меня будничной повседневностью.
-Чего замерла как статуя? Ключи что ли потеряла?
Серафима подошла к нам и вручила ключ.
-На, держи, знала, что рано или поздно его посеешь! Иди, открывай.
Меня подтолкнули к одной из дверей, и ничего не оставалось делать, как
открыть замок. Ура, получилось! Мы прошли в комнату. Из кухни раздался
голос Серафимы:
-Не забудь окно закрыть, а уж потом и свет включай. Чай, помнишь, что
надысь было? Нюрка-то наша забыла окно завесить, так ведь стрельнули,
ироды.! Чуть её саму не убили. Свет, ты слышишь али как?
-Чем закрыть? - крикнула я.
-У тебя же на кровати покрывало валялось, что я тебе вчерась принесла, -
послышалось из кухни, - вот его и вешай. Там гвозди Лексей пришпандорил.
Давай, а я пока скумекаю, чего пожевать. Подружки-то твои тоже, небось,
оголодали. Ну, ничего, у меня тут и бутылочка припрятана, посидим,
поговорим, а то завтра опять поедем на окопы.
Я нашла покрывало неопределённого цвета и с помощью Ольги повесила его
на окно, стёкла которого были крест-накрест заклеены бумагой. Вроде всё,
теперь и свет включить можно. Я оглядела комнату, и мне показалось, что я
вновь очутилась в доброй старой Англии - такая знакомая мебель: кресла на
витых ножках, обитые плюшем. Книжный шкаф красного дерева с
бронзовыми накладками, шифоньер, украшенный резными фигурками
ангелов, бронзовые часы на камине и портрет над ними. Стоп, портрет.
Молодая женщина в платье начала века и изумрудное колье, то самое!
-Сим, ты не знаешь, что за портрет у меня в комнате?
-Здрастьте, приехали, - усмехнулась Серафима, входя в комнату. - Забыла
что ли? Принёс твой родич, уж не знаю, кто он тебе по родству-то
приходится. Принёс и велел хранить, пока он за ним не вернется. Сказал, что
сродственница твоя, вроде как и ты, художница. Только нерусская она,
говорил, что вроде англичанка. Совсем забыла? И то ведь, как не забыть!
Тебя ведь и не было, когда он приходил, портрет-то я и взяла, а всё остальное
он на словах передал. Ты письмецо-от прочитала, али как?
-Что за письмо?- удивилась я.
-Ну, Светка, говорила я, что не от мира сего, вроде баба как баба, красивая
даже, только худа уж больно! Письмо ентот твой сродственник принёс,
велел тебе отдать. Я тебе его…. Ох ты, батюшки, совсем старая стала, всё
тебя уму разуму учу, а сама и забыла письмецо тебе передать! Сейчас
принесу.
Серафима вскоре появилась и протянула мне листок бумаги, сложенный
пополам. По всей видимости, он был вырван из ученической тетради,
Прочитаю чуть позже.
Я вернулась в комнату и увидела, что Екатерина и Ольга, тесно прижавшись
друг к другу, сидели на диване вековой давности. Было видно, что до сих пор
они прибывают в состоянии глубокой задумчивости.
-Света, что случилось? Где мы?
Я положила письмо на секретер и присела за стол.
Ну что же, пришла пора поговорить.
-Не знаю, как вам, но мне ясно, что мы находимся в Москве, и какие-то
немцы собираются её захватить. Что дальше будет, вам лучше знать, –
заявила я.
-Да, Свет, прошлое нашей родины никогда не было твоим коньком,
-заметила Катя. - Помню, как ты всё время выпрашивала тройки по истории,
да и мы с Олей отличницами не были.
-Постойте, девчонки,- перебила нас Ольга.
-Я вроде бы начинаю догадываться. Вы тогда обе прогуляли урок, а нам
рассказывали, что вроде бы в 1941 году началась Всемирная война.
-Оль, ты совсем глупая, не Всемирная, а мировая, Вторая Мировая,
-А ты откуда знаешь?- с умным видом поправила её Катерина.
-Читала вроде где-то. Так вот, на нас напали немцы. Правда, зачем, не
помню. Кажется, они до Москвы дошли, и был потом парад на Красной
