Фейер. Отцу это не возбраняется.
Леон. Я так понимаю, что вы не уважаете выбор своей дочери.
Фейер. Вовсе нет, просто она тебе не подходит. Я не говорю, что ты дурной человек, но ей нужен не такой муж.
Леон. И какой же муж ей нужен?
Фейер. Человек художественного склада. Более близкий ей по натуре.
Леон. Я знал заранее, что вы так скажете, но, прошу меня извинить, вы несете бог знает что. Человек есть человек, а не его занятие. Всю мою жизнь я работал, и работал много, чтобы иметь все, что я имею. Я получил приличное образование — и оплатил его сам, пусть я и не бакалавр гуманитарных наук. Что бы вы там ни думали, оглянитесь вокруг: миром движет не искусство. О том, что им движет, спорить не стану, скажу только: вам следует относиться ко мне с уважением хотя бы потому, что меня уважает ваша дочь. И если я не писатель с длинными патлами, это еще не значит, что я недостоин ее, и, кстати говоря, не значит, что Адель недостойна меня. (Встает.) Хочу надеяться, что когда-нибудь вы прозреете и увидите жизнь такой, как она есть.
По лестнице поднимается Флоренс Фейер, слышит голоса, останавливается.
Человек и дело, которым он зарабатывает, вещи разные. Я не то, чем торгую. И даже если бы я торговал позолоченными стульчаками, я бы перед ними не преклонялся. А употреблял по назначению.
Флоренс входит в квартиру.
Фейер. Чем бы ты там ни торговал или не торговал, если Адель выйдет за человека, которого не любит, она об этом пожалеет.
Флоренс (у нее перехватывает дыхание). Фейер… Бога ради! Леон, не верьте ему…
Леон (Флоренс). Здравствуйте, миссис Фейер. Когда Адель придет домой, передайте ей, что я вернусь и поведу ее обедать. (С достоинством удаляется. Флоренс опускается на стул, с которого только что встал Леон, медленно снимает туфли. С минуту сидит, не говоря ни слова. Фейер тоже хранит молчание, потом идет к раковине, наливает себе полный стакан воды. Стоит у раковины, жадно пьет.)
Флоренс (устало, с горечью). В чем дело, Фейер, мало тебе твоих бед? Ты что, хочешь испортить жизнь нашей бедной девочке? Ты желаешь ей плохого?
Фейер (холодно). Я делаю ей благо.
Флоренс. Тем, что губишь ее жизнь?
Фейер. Тем, что спасаю ее. Парень он неплохой, но посредственность высшей марки. Теперь я в этом убедился.
Флоренс (устало, терпеливо). Ты что, слепой? Разуй глаза и приглядись получше. Ведь достаточно побыть с Леоном в одной комнате, чтобы понять, какой он прекрасный человек. Ты ревнуешь, вот в чем дело.
Фейер. Если я не ревновал к Морису Шварцу, с какой стати мне ревновать к Леону Зингеру?
Флоренс. А с какой стати ты его оскорблял?
Фейер. Кто его оскорблял?
Флоренс. Ты. Иначе почему, когда он уходил, он был красный как рак?
Фейер. Я что, врач? Кое-какие серьезные вопросы я ему задал, что да, то да. Это привилегия отца.
Флоренс. Могу себе представить, что это за вопросы.
Фейер. Я спросил его, ради чего он живет. Спросил, в чем его философия, если у него таковая есть. Я имею право знать.
Флоренс. Почему бы тебе не задать такой вопрос себе, а его оставить в покое?
Фейер. Я не задавал ему такие вопросы, какие не задавал бы себе.
Флоренс. Ради Бога, оставь его в покое. Его выбрала Адель, не ты. Она выходит за него замуж, не ты. Оставь их в покое, пока не накликал беду.
Фейер. По-моему, она его не любит.
Флоренс. Ты что, спятил? Кто тебе такое сказал?
Фейер. Она не любит его, ей только так кажется.
Флоренс. Ты кто — гадалка? Ведущий колонки «Устрой свое счастье»? Ты так умел любить, что теперь знаешь о любви все?
Фейер. Умел я любить или нет, знать только мне. А вот Адель я знаю и знаю, что на самом деле она его не любит.
Флоренс. А я знаю, что ты улещал парня с верхнего этажа: мол, чего б ему не заглянуть к нам, когда у него выдастся свободный вечер. Ты думаешь, я не знаю, что ты просил ее пойти с ним погулять.
Фейер. Он ее не просил, вот она с ним и не пошла. А вчера он ей позвонил, попросил, вот она и согласилась.
Флоренс (встает). Господи ты Боже мой! (Подносит руки к груди, ломает пальцы.) А Леон об этом знает?
Фейер. Знает, не знает кому какое дело?
Флоренс (сердито). Фейер, если ты сорвешь их помолвку, я от тебя уйду. Вари свои овощи сам.
Фейер сверлит ее взглядом.
И тебе не стыдно так с ней поступать? Что ее ждет, если она выйдет за бедного писателя, у него постоянной работы и то нет, он даже колледжа не окончил, а кто, как не ты, вечно толкуешь об образовании, и он день-деньской пишет и пишет, и что — есть у него успех?
Фейер. Сначала надо овладеть искусством, успех приходит потом. Он еще станет первоклассным писателем.
Флоренс. Откуда ты знаешь?
Фейер. Он прочел мне один рассказ — бесподобный!
Флоренс. Одного рассказа недостаточно.
Фейер. Мне достаточно.
Флоренс (с жаром). Что может дать ей голодающий писатель? Приличный дом? Он что, может позволить себе завести детей? Кто будет для него на первом месте: она или он? Я хочу, чтобы у нее было будущее, а не квартира без горячей воды и бедный муж.
Фейер. Богатым ему, может, не стать, зато жизнь у него будет богатая. С ним у нее будет интересная жизнь, а не обеспеченное прозябание, где главное удовольствие — покупать что-то совершенно ненужное. Ты недооцениваешь Бена Гликмана. Я с ним много разговаривал и понял его. Он — человек пылкий, а сейчас таких раз два и обчелся. Он не рассказывает, через что ему пришлось пройти, но я вижу это по его глазам. Он понимает, что такое жизнь, и понимает, в чем истинные ценности. Адель именно такой и нужен. Он будет ее понимать и любить так, как она того достойна.
Флоренс. А по-моему, у него нездоровый вид — ни дать ни взять недокормленный телок. И зачем говорить о любви, если Адель даже толком незнакома с ним? Что за дурость? А все потому, что ты видишь в нем себя, вот почему. Второго эгоиста — вот кого.
Фейер. Ну что с тобой разговаривать? Ты полна дурацких опасений и хочешь, чтобы и я их разделял.
Флоренс. А кто ж еще со мной их разделит?
Фейер. Нет, это не разговор, а какая-то бестолковщина.
Флоренс. Ты ее сбил с толку. Она скоро и сама не будет знать, что делает. Ты и меня сбил с толку.
Фейер. Ты сама себя сбила с толку.
Флоренс (в гневе). Эгоист! Эгоист! Ты не заслуживаешь такого зятя.
Фейер (с ядом). А такую жену я заслуживаю?
Флоренс (встает). Нет, ты меня не заслуживаешь.
Поднимает с пола свои туфли, убирает их в шкаф, надевает тапочки. Возвращается в кухню, открывает холодильник, вынимает оттуда продукты, молча принимается готовить ужин. Фейер листает принесенный ею журнал. Чуть спустя Флоренс идет к входной двери, тихо прикрывает ее.
Фейер (не поворачивая головы). Не закрывай дверь, и без того жарко.
Флоренс (спокойно). Мне нужно хотя бы минуту с тобой поговорить — наедине.
Фейер. Говори. Но дверь не закрывай. Я задыхаюсь.
Флоренс. Фейер, прошу тебя, не устраивай представлений. Ты не на сцене. Ты не умрешь. Я всего-навсего хочу с тобой поговорить так, чтобы нас не слышали соседи.
Фейер (кричит). Сказано тебе, не закрывай дверь.
Флоренс (открывая дверь). Ты мне опротивел.
Фейер (не желая оставаться в долгу). А ты мне и подавно.
Флоренс (и не хочет, а срывается). Сам виноват! Если уж на то пошло, тебе все опротивело с того дня, как я с тобой познакомилась. Ты испортил мне жизнь.
Фейер. Ты сама ее испортила.
Флоренс (в бешенстве). Нет, это ты ее испортил. У тебя нет чувства меры. Каждый раз, когда ты делаешь больно себе, ты делаешь вдвое больно мне. По натуре я хороший человек, но ты меня испортил. С тобой невозможно жить и разговаривать тоже невозможно. Ты разучился разговаривать. Стоит тебе открыть рот, как ты начинаешь орать. С ходу затеваешь препирательство.
Фейер. И что — я один кричу или как?
Флоренс. Ты испортил мой характер.
Фейер. Было бы что портить.
Флоренс (вот-вот заплачет). Испортил! Испортил!
Фейер. Если ты так думаешь, значит, ты обманываешь себя.
