— На шоу гигантских грузовиков кончились билеты, — улыбнулся Элиот.
Будучи в родстве (не важно, что отдаленном и незначительном) с индейцами навахо, Адель Освальд Кроули провела уже две тематические программы, посвященные американским индейцам. И обе имели невероятный успех. Как ни старались сотрудники «Магазина на диване», до сих пор найти яркого представителя этнических меньшинств на роль ведущего не удалось. Поэтому даже самая малая степень кровного родства штатных ведущих с коренными народами беспощадно эксплуатировалось.
Хотя всю жизнь Адель воспитывали как ирландскую католичку, она с радостью приняла новость о том, что в ее жилах течет кровь навахо, пусть и в небольшом количестве. Она перекрасила свои рыжие волнистые волосы в более темный рыжевато-каштановый цвет и вытягивала их утюжком перед шоу, разделяя на прямой пробор, а не зачесывая назад, как раньше. Даже веснушки стали не так заметны: она начала сильнее краситься, подчеркивая скулы.
На экране Адель отвечала на вопрос зрителя:
— К сожалению, я не знаю, каким индейским именем меня нарекли, но если вы зададите этот вопрос в письме, я спрошу у родственников и отвечу вам. Только не забудьте вложить конверт с обратным адресом и маркой, — улыбнулась Адель.
Поблагодарив звонившего, Адель сразу же приняла следующий звонок. В тот вечер ювелирное рекламное шоу «Ловушка для снов» решили сделать постоянной программой «Магазина на диване». Адель задела за живое индейскую общину, и число ее поклонников увеличилось до многих тысяч.
— Эту пряжку могла сделать своими руками моя прапрабабушка. Только подумайте, какие богатые традиции связаны с этим изделием, какая гордость за свой народ. Мне кажется, очень важно уважать и почитать коренное американское население, ведь нас объединяет общее прошлое, и, познавая его, мы познаем себя. Еще раз напомню: лот номер Д-7330, шестьдесят восемь долларов тридцать четыре цента. Пряжка из кабошона и искусственной бирюзы «Бегущий волк».
На экране появилась табличка «РАСПРОДАНО».
— Еще одно прекрасное шоу, Адель, поздравляю, — похвалила ассистентка режиссера. — И мокасины с бусинками просто прелесть, — добавила она, кивая на ножки Адель.
— Спасибо, Аманда. Я сама нашила эти бусинки. Мне так нравится этот индейский проект, я прямо-таки прониклась своей генеалогией.
— Жаль, что во мне нет индейской крови, не повезло: чистокровная уроженка Висконсина.
Адель помахала на прощанье операторам, стилистам и подсобным рабочим. Но прежде чем уйти со съемочной площадки и направиться в кабинет, она остановилась, чтобы поблагодарить техника-осветителя.
— Хотела сказать, что мне очень нравится, как вы ставите освещение. Лампа над головой прекрасно выделяет скулы.
Тот улыбнулся.
— Конечно, Адель, никаких проблем. Я всегда рад сделать что-то оригинальное.
Она прошла сквозь двойные двери, ведущие от съемочной площадки к коридору, где находились кабинеты всех телеведущих и комната отдыха.
— Привет, Триш, что ты делаешь? — Триш высматривала часы эфира Ли в общем расписании.
— Ничего. — Она резко обернулась.
— О господи, вот это кольцо! Я еще не видела, дай взглянуть, — ахнула Адель.
Триш привычным жестом вытянула руку, чтобы Адель смогла полюбоваться кольцом.
— Невероятно. Вы уже назначили дату? — спросила Адель.
— О, я не знаю. Вообще-то нет. — Тут она подумала о вялых листьях, которыми усеяна земля, высохшей траве и бесформенных некрасивых свитерах. — Может, осенью.
Адель улыбнулась.
— Осень — мое любимое время года. — Она подумала о Дне Благодарения и маисе. — Мне пора возвращаться в кабинет, надо перебрать кучу информации, а я еще даже не начинала.
Адель ушла, и Триш снова принялась рассматривать общее расписание.
Адель села за стол и стала искать в Интернете сведения о необычных индейских аксессуарах.
На дверце холодильника Пегги Джин висела табличка с именами троих ее сыновей, днями недели и цифрами от одного до десяти. Это была Таблица Хорошего Поведения: простой способ присматривать за своими детьми. В конце недели она проглядывала таблицу вместе с мальчиками, и они обсуждали все низкие оценки. Будучи заботливой матерью, Пегги Джин внимательно наблюдала за эмоциональным состоянием сыновей. Ей казалось, что в современном обществе детей часто игнорируют, и у них развивается склонность к насилию, они приносят в школу оружие и расстреливают своих одноклассников. Не говоря уж о наркотиках и добрачном сексе. Каждый раз, когда по телевидению берут интервью у родителей таких детей, те все время повторяют одно и то же: «Мы даже не подозревали». Пегги Джин была твердо намерена не терять связи с детьми.
Итак, в четверг вечером, в тот день, когда они должны были идти в кино, она увидела, что мальчики на протяжении недели вели себя исключительно хорошо. Одни девятки. Они заслужили награду.
— Сегодня в кино, — провозгласила она, когда все трое уселись на диван перед ней, — вас ожидает приятный сюрприз. — Дети посмотрели на нее, и она была поражена тем, какие же они миленькие в своих комбинезончиках: шесть маленьких чудесных глазок, таких чистых и незащищенных. — Все, что захотите: попкорн, шоколадный батончик или диетическая кола — все что угодно! — Пегги сияла. — И знаете почему? Вы знаете, почему вам полагается награда?
Они замотали головами, не имея ни малейшего представления.
— Я вам объясню, — она пошла на кухню и сняла табличку с холодильника. Налив себе второй стакан вишневого ликера, по вкусу напоминавшего отхаркивающее средство, она вернулась в гостиную с табличкой и показала ее детям.
— Таких замечательных показателей у вас не было с апреля! Положу в семейный альбом. — Пегги чуть не плакала и прижимала таблицу к груди.
— А мы можем пойти на «Резню в старшей школе-2»? — спросил старший сын Рики.
Мечтательное выражение на лице Пегги Джин сменилось тревожным. Она поставила стакан с вишневым ликером на салфеточку с маргаритками на зеркальном кофейном столике и сглотнула слюну.
— Ни в коем случае, — проговорила она. — Ничего подобного мы смотреть не будем. — Положив табличку на журнал «Современная женщина», она объявила: — Мы идем на семичасовой сеанс «Унесенных ветром». Когда я была маленькая, это был мой любимый фильм.
Мальчики уставились в пол. Средний, который редко подавал голос, вдруг спросил:
— А можно мы останемся дома?
Пегги Джин рассмеялась и сделала маленький глоток вишневого ликера.
— Нет конечно! Вы заслужили награду! — И, посмотрев на часы, добавила: — Сейчас же надевайте кроссовки, иначе мы опоздаем.
Трое мальчиков, как обычно, уселись на заднее сиденье «хонды». Старший сложил из пальцев пистолет и сделал вид, будто стреляет в мать через кресло.
Двое других прикрыли рты ладонями, чтобы сдержать смех.
Ровно в семь тридцать раздался звонок в дверь, и Джон Смайт сбежал по лестнице в футболке и шортах, которые, по его мнению, выгодно подчеркивали его мускулистые ноги. Никки была в джинсах и крошечном белом топике. Она выглядела такой свежей, будто только что очнулась ото сна на поле фиалок.
— Здравствуйте, мистер Смайт, — проговорила она, когда Джон открыл дверь. — Надеюсь, я не опоздала?
Джон пригласил ее в дом.
— Что ты, Никки. Как раз вовремя. Только вот у нас изменились планы, и по моей вине.
Ее огромные глаза уставились на него.
— Жена все перепутала и отвела детей в кино. Наверное, забыла, что я приготовил ей сюрприз.
Никки, кажется, была разочарована.
— О боже, мистер Смайт, как неприятно! А мне казалось, что это так романтично!
— Ну ничего, в другой раз, — ответил он, почесывая ногу, чтобы привлечь внимание к мускулам.
— Вы занимаетесь бегом? — спросила Никки.
— Иногда, немножко, чтобы поддержать форму. — Его лицо горело. — Ну, раз уже ты пришла, позволь предложить тебе что-нибудь. Может, пепси или молока?
— А вино у вас есть?
— Юная леди, вам еще нет восемнадцати! — Джон явно флиртовал с ней.
— Мне почти восемнадцать, — отмахнулась она. — Но сойдет и пепси.
«От нее пахнет весной», — подумал Джон.
— Сейчас налью. А ты пока проходи и располагайся как дома. — Сердце билось так отчаянно, что Джон забеспокоился, не услышит ли Никки его стук. Он пошел на кухню, взял из буфета два стакана, две банки пепси из холодильника и наполнил стаканы льдом.
— Так расскажи, Никки, — начал он, протягивая ей стакан, — как жизнь?
— Нормально, пожалуй. А почему у вас руки дрожат?
Джон сел на диван и поставил свой стакан на кофейный столик.
— Просто лед холодный.
Она сделала глоток.
— Ну… а… — Он задумался, о чем бы ее спросить. — Чем планируешь заниматься после школы?
