Директор института посмотрел на побледневшее лицо губернатора и продолжал.
— Нужно сказать, что в средние века нашествия крыс были делом обычным. В благоприятную пору, после богатого урожая, крысы плодились в геометрической прогрессии, и их число в какой-нибудь местности могло возрасти в пять, в десять раз по отношению к обычному. И если на следующий год выдавался неурожай, или случалось наводнение, или, наоборот, засуха приводила к массовым пожарам, то в один прекрасный день тысячи и тысячи крыс, сбившись в несметное полчище, вдруг снимались с обжитых мест, чтобы отвоевать у соседей новые территории проживания.
Докладчик снял очки, потер уставшие глаза и добавил:
— Это было страшное зрелище: крысы шли плотной толпой. По полям, по дорогам, через леса. Их поток иногда начитывал десятки метров в ширину и растягивался на несколько километров. Они трусили плечо к плечу, голова к голове и бежали так плотно, что, встретив на пути большой камень, не имели возможности расступиться и обойти его, а перетекали через камень по верху, как поток воды перетекает через торчащий со дна валун. У них за спиной оставались уничтоженные урожаи, обглоданные деревья и разбежавшиеся в страхе деревни. Если на пути встречалась река, крысы таким же плотным строем вплавь переправлялись через реку. Многие тонули по дороге, но поток ни на минуту не останавливал движение.
Говоривший вновь надел очки и вернулся к своим записям.
— Не так давно, в начале ХХ века средняя полоса России еще знала такие крысиные походы. Еще живы люди, которые помнят набеги крыс на Одессу. В запасниках Русского музея хранится малоизвестная картина Саврасова «Исход крыс из Самарской губернии». На ней изображена серая река до горизонта… На переднем плане хищно оскаленные морды… Картину не показывают из эстетических соображений.
Губернатор в раздражении бросил карандаш на стол.
— Ну, хватит! Все ясно!
Некоторое время в кабинете стояла тишина. Губернатор мрачно обдумывал услышанное.
— То есть крысы идут к нам в город с окружающих мест?
— Да.
— Из пригородов?
— Судя по количеству — не только. Возможно, что к нам пришли крысы даже из ближайших областей.
— Но почему? Почему?! Зачем им идти в наш город?
Докладчик виновато развел руками. Ответа он пока не знал.
— Пока что есть только одна зацепка. Пробы, взятые у погибших животных, выявили наличие в крови каждого из них одного и того же химического соединения. Соединение довольно распространенное. Известное своей токсичностью. Но почему оно оказалось в крови крыс, и связано ли это с увеличение их численности — пока непонятно…
— Так разберитесь!
Ученый переступил с ноги на ногу.
— Нужны дополнительные исследования. Которые бы включали проведение опытов и сбор статистики…
Губернаторский кулак грохнул по столу.
— Нет у нас на это времени! Нет! Город ждет конкретных действий прямо сегодня. А вы говорите — исследования!
Он грозно оглядел притихших подчиненных.
— И вообще, я жду от вас ответ на вопрос «Что делать?» А не болтовню на исторические темы…
— Без того, чтобы понять причину, вряд ли можно как-то реально повлиять… — начал было директор института, но под грозовым взглядом губернатора умолк.
Больше на него никто не обращал внимания.
В результате выступлений собравшихся были внесены следующие предложения. Срочно закупить за рубежом самой современной отравы. Пригласить на помощь иностранных специалистов, желательно из Германии. Ввести особый режим для работников МВД и спецслужб. Использовать военнослужащих. Вооружить все мужское население и призвать на борьбу с серой угрозой. И даже замуровать на время все штатные и нештатные ходы в канализацию.
— Все что вы тут говорите — мура! — рассердился губернатор. — Чушь собачья!
В этот момент на его столе зазвенел телефон правительственной связи.
В наступившей гробовой тишине губернатор с опаской снял трубку.
— Что у вас там происходит? — спросил негромкий голос президента страны, и от его вкрадчивого звучания и чуть надтреснутого тембра по спине губернатора сама по себе побежала струйка холодного пота. — Двадцать первый век на дворе, а вы с крысами справиться не можете?
— Как раз сейчас работаем над решением вопроса, господин президент.
Услышав слово «президент» все собравшиеся подобрались.
— А вы помните, что через две недели в ваш город приедут гости со всего мира? — спросил глава страны.
— Конечно!
— Так что же вы тогда волынку тянете? У вас есть сорок восемь часа на то, чтобы найти решение вопроса.
Губернатор положил трубку на рычаги и оглядел присутствующих возбужденным взглядом.
— У нас есть сорок восемь часов на то, чтобы найти решение вопроса, — сообщил он чиновникам.
Чиновники сидели по стойке смирно.
— У кого-нибудь есть реальные предложения?
Губернатор одного за другим оглядел своих подчиненных и те по очереди опустили глаза.
— У меня есть! — вдруг в гробовой тишине твердо проговорил новый начальник санэпидемслужбы.
И все головы обернулись в его сторону.
* * *
Время между тем незаметно бежало вперед, и жизнь в больнице шла своим чередом. Своевременно, не раньше и не позже, пришла весна. Оттаяла земля, а потом на тощих больничных газонах появилась первая зеленная щетинка. Березы за одно утро подернулись нежным зеленоватым флером, а потом стали стремительно растить молодую душистую листву. Наконец, и черемуха облилась густым цветом, а за ней сирень… Стало по-настоящему тепло, и появилась твердая уверенность, что лето, несмотря ни на что, все же настанет!
Ксюша то и дело пыталась придумать, как ей устроить свою с Тосей жизнь без больницы, искала разные варианты, но пока ничего и не находила. Да и времени на поиски, если честно, после больничных хлопот оставалось мало. Ксюша все откладывала со дня на день решительные действия, оглянуться не успела, как наступил май. А в мае, сами знаете, в голову и вообще лезут всякие глупости!
Девчонки из больничного персонала стали засиживаться на скамейках, особенно часто — перед административным корпусом, куда то и дело подъезжают автомобили и где снуют самые интересные посетители. Если вахта пропустила автомобиль на территорию, значит его владелец — непростой человек, по крайней мере, человек с деньгами. Он или приехал о своих родственниках похлопотать, или по делам: больница — хозяйство большое, много бизнесов вокруг кормится. Можно смело строить ему глазки, или, наоборот, делать вид, что девчонкам до него нет ровно никакого дела.
Сидят девчонки, поставив лица солнышку и выставив под его золотые лучи молодые ножки. Наблюдают исподтишка за приезжающими мужчинами, оценивают их со своей девичьей точки зрения.
Этот мужик, например, — сразу видно, что очень богатый… Машина, шмотки, часы — все дела!.. Но уж больно с лица скользкий, чистый вампир. Попадись такой — и всю кровь из тебя выпьет, каплю за каплей. А этот, наоборот, славный малый, просто душка, но с первого взгляда ясно — бабник! С таким не жизнь, а сплошное мучение. Будешь целыми днями гавкать, как овчарка, от своего мужика чужих баб отгонять. А вот этот немолодой, но очень импозантный. Такой на руках носить будет, баловать, подарки каждый день дарить. О любви, конечно, говорить не приходится, но на крайняк и такой вариант сойдет.
А что? Молодые еще девчонки. Ветер в голове. Сходу в жизни нелегко разобраться. Тем более, что хорошо на скамейке, солнышко пригревает…
А вон идет по двору Матросов… Лохматый, одет в первое, что под руку попало, на плече — рюкзак, девчонок не замечает, глаза обращены в пространство. Потерянный для человечества индивид!
— Эй, Матросов! О чем задумался?
— Что невеселый? Иди к нам, мы тебя развеселим! Щекотки боишься?
Вздрогнул, оглядывается… Покраснел, прибавил шагу… И смех и грех…
Ксюша вспомнила слова Бэхи о ней и Матросове, о двух сапогах, которые составляют пару.
— А кто он такой, этот Матросов? — спросила она.
— Здесь, при больнице живет… — отозвался одна из девчонок. — Электриком работает. Ну и вообще, на все руки от скуки…
— Он из бывших пациентов, — добавила другая. — Вроде как, на голову больной…
— Был больной. А теперь хоть куда! Всем бы такими больными быть!
— А что, говорят, чудак? — поинтересовалась Ксюша.
— Похоже… Книжки толстые читает… Ни с кем не общается…
— А почему он всегда с рюкзаком?
— А кто его знает! Может, продукты… У него, говорят, с поварихой одной шуры-муры … Она видать, экономит, а он продает…
— А-а…
У дверей административного корпуса останавливается шикарный джип и разговор на скамейке меняется. Девчонки начинают фасонить одна перед другой, говорить особенным образом, чуть презрительно, как должны говорить девушки в высшем обществе. Но посетитель оказывается неинтересным — не обращает на девчонок ровно никакого внимания.
