— Это твои старые спортивные кроссовки, да? — спросила Хелен, глядя на заклеенный вдоль и поперек пакет внушительных размеров.
— Нет, мне бы хотелось, чтобы ты это прочитала.
— У меня есть что читать.
— Это мой рассказ.
— Твой?
— Да, но вовсе не обязательно читать его сейчас, — сказал Гарп. — Можешь взять пакет с собой в школу. А оттуда напиши мне письмо.
— Мне и так приходится много писать, — ответила Хелен. — Все время сдаю письменные работы.
— Тогда обсудим, — сказал Гарп. — Ты ведь приедешь на Пасху?
— Приеду, но я уже приглашена.
— Ничего себе, — присвистнул Гарп; он протянул руку за пакетом, но она еще крепче сжала его, да так, что побелели костяшки на длинных тонких пальцах.
Гарп закончил сезон предпоследнего года с двенадцатью победами и одним поражением, проиграв только в финале чемпионата Новой Англии. В последний, четвертый год в школе он выиграет все призы и почетные звания, станет капитаном команды, получит звание «сильнейшего борца» и завоюет титул чемпиона. Этот год ознаменует собой начало почти двадцатилетнего периода побед команды Стиринга, тренируемой Эрни Холмом. В Новой Англии Эрни добился успеха, который он назвал успехом штата Айова. А к первому своему чемпиону, открывшему список звезд Стиринга, Эрни навсегда сохранит особую любовь. С его смертью вольная борьба в школе заметно пойдет на убыль.
К сожалению, ко всем победам Гарпа Хелен была равнодушна. Она радовалась победам отцовских воспитанников, потому что им радовался отец. Но в тот, последний год в школе, когда Гарп возглавил команду Стиринга, она не удосужилась посмотреть ни одного состязания. Хелен вернула ему рассказ по почте из Талбота, сопроводив следующим письмом:
«Дорогой Гарп,
в твоем рассказе, несомненно, что-то есть, но я думаю, что сейчас ты больше борец, чем писатель. Видно, что ты работаешь над языком и внимательно всматриваешься в людские характеры, однако сюжет надуманный, а конец по-детски наивен. Тем не менее очень тронута, что ты мне его показал.
Твоя Хелен».
На своем писательском веку Гарп получит много критических отзывов, но ни один из них не будет иметь такого значения, как это письмо. Хелен, надо признать, была даже слишком снисходительна. В рассказе Гарпа говорилось о двух юных влюбленных, которых убивает на кладбище отец девушки, приняв их за грабителей. Естественно, их хоронят рядом. Потом кто-то ограбил вдруг обе могилы, куда-то исчез отец, а грабитель вообще так и остался за кадром.
Дженни призналась Гарпу, что его первая проба пера не внушает ей особых надежд. Но Гарпа вдруг поддержал учитель английского, который, за неимением никого другого, считался в Стиринге большим знатоком литературного мастерства. Это был щуплый человечек, немножко заика, по имени Тинч. У него дурно пахло изо рта, чем он всегда напоминал Гарпу старого пса Балдежку. Но все сказанные им слова были хоть и зловонны, но исполнены доброты. Он хвалил Гарпа за воображение, учил старым добрым правилам грамматики и изящному слогу. Мальчики, учившиеся в Стиринге вместе с Гарпом, прозвали его Вонючкой и почти каждый день напоминали о его беде, оставляя на учительской кафедре флакончик со средством против дурного запаха и регулярно бросая в почтовый ящик зубные щетки.
Как-то, получив очередной пакетик с мятными таблетками, приклеенный скотчем к литературной карте Англии, Тинч обратился к ученикам с вопросом, правда ли, что у него изо рта так уж дурно пахнет. Класс замер, словно воды в рот набрал, и тогда Тинч обратился к Гарпу, своему любимцу, пользующемуся его полным доверием.
— Скажите, Гарп, у меня и вправду п-п-плохо п-п-пахнет изо рта? — спросил он без обиняков.
Гарп был известен незапятнанной честностью, борцовскими качествами и превосходными сочинениями. По другим предметам он успевал так себе или даже совсем слабо. С ранних лет, вспоминал Гарп, он стремился достичь совершенства в чем-то одном и не разбрасывался. Результаты различных тестов на одаренность показали, что у него не было врожденных талантов ни в чем. Это не удивило Гарпа, он, как и мать, был уверен: ни в чем нельзя достигнуть успеха, уповая лишь на природу. Когда один из критиков, рецензируя второй роман Гарпа, упомянул о его прирожденном таланте писателя, в Гарпе вдруг взыграло желание поиздеваться. Он отправил рецензию в Принстон, штат Нью-Джерси, психологам, проводившим тесты, и попросил проверить те давние результаты. Затем послал результат рецензенту, сопроводив запиской: «Большое спасибо, но никаких прирожденных талантов во мне нет». По мнению Гарпа, он мог быть с равным успехом прирожденным медбратом или прирожденным башенным стрелком.
— Г-Г-Гарп, — проговорил, заикаясь, мистер Тинч, наклонившись к мальчику, который ноздрями чувствовал ужасный запах, сквозь зловонные пары которого проступали слова «почетная грамота за сочинения». Гарп был уверен, что получит эту грамоту. Единственным судьей, конечно, будет Тинч. Если к тому же удастся выдержать экзамен по математике за третий год обучения (у него на днях переэкзаменовка), то школу он окончит вполне прилично, и Дженни будет счастлива.
— Что, у меня в самом деле п-п-плохо пахнет изо рта? — спросил Тинч.
— «Хорошо» и «плохо» — понятия относительные, — промямлил Гарп.
— Я спрашиваю ваше личное м-м-мнение, — сказал Тинч.
— Мое мнение? Ни у одного учителя во всей школе не пахнет изо рта так хорошо, как у вас, — не моргнув глазом, выпалил Гарп и посмотрел через весь класс на Бенни Поттера из Нью-Йорка, который был прирожденным ослом, что было очевидно даже Гарпу. Он долго и пристально глядел на Бенни, пока у того с лица не исчезла ухмылка, ибо взгляд Гарпа говорил: попробуй пикни, сверну шею.
— Спасибо, Г-Г-Гарп, — поблагодарил Тинч. И Гарп получил грамоту, несмотря на то что к последнему сочинению присовокупил записку:
«Мистер Тинч, я соврал в классе, мне просто не хотелось, чтобы эти ослы над Вами смеялись. Но должен Вам сказать, что изо рта у Вас и в самом деле неважно пахнет. Извините. Т. С. Гарп».
— Знаете ч-ч-что… — начал Тинч, когда они вдвоем обсуждали очередной рассказ Гарпа.
— Что? — спросил Гарп.
— Ничего не могу поделать с этим п-п-проклятым запахом изо рта, — проговорил Тинч. — Наверное, п-п-пора умирать, — подмигнул он Гарпу. — Г-г-гнию изнутри!
Шутка шуткой, но Гарп еще несколько лет после школы справлялся о здоровье Тинча и каждый раз с облегчением узнавал, что никакой неизлечимой хвори у старика нет.
Тинч умер ночью на школьном дворе, и его смерть никоим образом не была связана с дурным запахом изо рта. Однажды морозной ночью он возвращался с вечеринки учителей, где, по утверждению многих, хватил лишнего; поскользнувшись на льду, он упал, ударился головой о мерзлую землю и потерял сознание. Под утро его обнаружил ночной сторож — Тинч замерз.
К сожалению, первым рассказал об этом Гарпу балда Бенни Поттер. Гарп встретил его в Нью-Йорке, где Поттер что-то делал в каком-то журнале. Невысокое мнение Гарпа о Поттере усугублялось невысоким мнением о журналах вообще и убеждением, что Поттер всю жизнь завидовал его литературным и спортивным успехам.
«Поттер — один из тех горемык, у которых в письменном столе пылится полдюжины романов, — писал Гарп. — Их беда в том, что они боятся отдать свои писания на людской суд».
Правда, в школьные годы Гарп тоже никому не показывал свои рассказы; исключением были Дженни и Тинч. Да еще дал один рассказ Хелен Холм. Но потом зарекся показывать ей свою писанину, пока не создаст что-нибудь действительно стоящее и ей не за что будет критиковать его.
— Слыхал? — спросил Гарпа Бенни Поттер, когда они встретились в Нью-Йорке.
— О чем? — не понял Гарп.
— Наш Вонючка откинул копыта, — сказал Бенни. — З-з-замерз до смерти.
— Что, что ты сказал? — спросил Гарп.
— Старый Вонючка замерз, — повторил Поттер; Гарп это прозвище терпеть не мог. — Назюзюкался и поплелся домой через школьный двор. Поскользнулся, упал и разбил башку. К утру там же и окочурился.
— Будет трепаться, — сказал Гарп.
— Ей-богу, Гарп, не вру, — сказал Бенни. — Холод был собачий, пятнадцать[16] ниже нуля. Хотя, — добавил он, — с таким вонючим котлом внутри замерзнуть довольно п-п-проблематично.
Они встретились в баре вполне приличного отеля в середине шестидесятых, где-то между Парк-авеню и Третьей-стрит. Бывая в Нью-Йорке, Гарп никогда не знал, где он окажется в следующую минуту. Договорившись пообедать с кем-то из приятелей, он по дороге встретил Поттера, который и затащил его в этот бар.
Подхватив под мышки, Гарп поднял его и посадил на стойку бара.
— Ну и гнус же ты, — сквозь зубы процедил Гарп.
— Ты всегда меня ненавидел, — обиделся Бенни.
