Ознакомительная версия.
Нола задумалась на минуту.
– Чем лично вы, доктор, объясняете такой всплеск?
Роджер Эш пожал плечами.
– Пожалуй, мы, психиатры, слишком долго игнорировали феномен множественной личности. Наши потенциальные пациенты совершали самоубийства, получали тюремные сроки, содержались взаперти в сумасшедших домах или просто исчезали среди жителей крупных городов, оставаясь один на один со своей проблемой. О таких людях просто никто не знал. Теперь, когда нам известно, кого конкретно надо искать, без труда обнаруживаются все новые и новые случаи.
Нола покачала головой.
– Мне видится другое объяснение. Возможно, феномен множественной личности – это отличительная черта нашего века. Человечество научилось расщеплять атом, и природа приготовила свой ответ – расщепляет сознание представителей слишком агрессивной цивилизации. Или мы имеем дело с генной мутацией, которая возникла после атомного взрыва. Принцип цепной реакции…
– Ваши версии не выдерживают никакой критики, Нола.
Нола поднялась, прошла к окну, выглянула.
– Не выдерживают критики? Откуда такая уверенность, доктор? Посмотрите на людей там, внизу. Может, так все и должно было случиться. Человек всегда адаптируется к окружающей среде. В век тотальной власти информации гораздо удобнее жить, если разум имеет автономные сегменты. Этакое разделение труда. Своеобразный конвейер. Или вы не согласны?
– Хорош труд, когда один альтер методично уничтожает созданное другим альтером. В результате получается хаос. И этот хаос рано или поздно погубит всех альтеров, заодно с хозяином.
– Если такой риск и есть, то виной всему – амнезия и недостаточный внутренний контроль, – надменно заявила Нола. – Эволюционный процесс только начался, ошибки неизбежны. Постепенно природа создаст нового человека. Возможно, в один прекрасный день родится потенциальный мультяшка с новой хромосомой. Со временем у него выработается способность противостоять амнезии и контролировать своих альтеров. Тогда-то мы и получим высшую расу. Миром станет править Человек Разумный Множественный, он же – Homo sapiens multiplus. Из дефекта феномен множественной личности превратится в преимущество.
Эш не выдержал – стиснул кулак.
– Моя работа – бороться с синдромом множественной личности, поскольку такие люди представляют опасность как для себя, так и для окружающих. Процесс необходимо повернуть вспять.
– Вы говорите о слиянии?
Эш кивнул.
– Слияние антонимично расщеплению. Вы согласны с моим планом?
– Пока не поняла. От Дерри мне известно, что мы слишком разные. Едва ли вам удастся слить нас воедино. Однако, будучи реалисткой, я склоняюсь к слиянию, ведь в противном случае мы все можем погибнуть. Бог свидетель, я сама хотела свести счеты со всеми нами, причем неоднократно. И всякий раз вмешивается некая сила. Наверное, поэтому я сейчас и вышла на свет. Но вы, доктор, кое о чем умалчиваете. А именно: как вы собираетесь впихнуть в новую Салли нашу Джинкс – садистку и потенциальную убийцу? Или вы тешитесь иллюзией, будто Джинкс рассосется сама по себе, если не обращать на нее внимания?
– Вы просто мои мысли читаете, Нола. Я пока не придумал, что делать с Джинкс. Я даже еще не общался с нею.
– Едва ли вы получите удовольствие от такого общения.
– Рано или поздно встреча неизбежна. Как вы думаете, Нола, Джинкс станет со мной разговаривать?
– Спросите об этом Дерри. Она уже всем нам растрезвонила, что является куратором. Ее буквально распирает от гордости.
– Хорошо, я буду действовать через Дерри. А вы можете остаться и послушать наш разговор. Если хотите, конечно. Я все устрою посредством постгипнотического внушения.
Нола быстро взвесила «за» и «против».
– Пожалуй, это было бы занятно. Только вы ведь таким способом пытаетесь прикрыть первый шаг к слиянию. Я угадала? А значит – нет, многоуважаемый доктор Эш. Может, в другой раз, когда я буду уверена, что у вас все под контролем, включая Джинкс.
– Как угодно, Нола. Я вовсе не собираюсь принуждать вас к чему бы то ни было. От вас всех требуется одно – оставаться в живых. Слияние произойдет в свое время, я буду рядом и помогу, если понадобится.
Нола почувствовала на своей руке ладонь Роджера Эша и закрыла глаза.
– На счет «три» появится Дерри и будет говорить со мной. Нам необходимо обсудить крайне важные вещи. Один… два… три… Дерри, выходи на свет.
* * *
Я открыла глаза и улыбнулась Роджеру Эшу.
– Привет!
– Привет! – сказал Роджер. – Пожалуйста, назовите ваше полное имя. Это нужно для отчета.
– Дерри Холл.
– Как дела, Дерри?
– Неплохо. Работа мне по вкусу. Правда, порой трудновато приходится, зато нескучно.
– Может быть, хотите задать мне вопрос? Не стесняйтесь.
– Да, хочу. О том, что случайно услышала Салли. Насчет выгорания, или как там его.
Роджер покраснел, покосился на Мэгги, снова взглянул на меня.
– О чем вы, Дерри?
– Ну как же! Медсестра Даффи говорила своей приятельнице, будто бы всем известно – доктор Эш перегорел. Что это значит?
– Вообще-то, я имел в виду, что вы зададите вопрос о себе или о других альтерах.
Понятно: Роджер обиделся и попытался увильнуть. Чем, конечно, только разжег мое любопытство.
– Ну я же постоянно отвечаю на личные вопросы, не так ли, доктор? А мне интересно и самой что-нибудь узнать. Конечно, если я задела вас за живое…
Роджер сверкнул глазами, потом вдруг улыбнулся.
– Ладно. Вижу, вы так просто не отстанете. Так вот, врачи подвержены расстройству под названием «синдром эмоционального выгорания». И еще открою вам секрет: врач всегда последним узнает, что с ним происходит нечто плохое.
– Что за синдром?
Роджер избегал моего взгляда, внимательно изучал вены на собственной правой руке.
– Это целая серия расстройств, которые наваливаются всем скопом. В данном случае расстройства поражают психиатра, слишком много времени уделяющего своим пациентам, или, как сейчас принято говорить – своим клиентам. Видите ли, Дерри, психиатры годами имеют дело с чужими фобиями, воспоминаниями, снами, галлюцинациями и тому подобным. Это не проходит бесследно. У психиатра вырабатывается защитный механизм, в просторечии именуемый душевной черствостью. Психиатр перестает сопереживать. Вокруг его мозга, фигурально выражаясь, формируется плотная, почти непробиваемая скорлупа. Это лишь способ защиты. Внешне поведение такого врача остается прежним. Он, как ему и подобает, сидит с пациентами, делает внимательное лицо, кивает, произносит заученные фразы – но ему больше нет никакого дела до больных.
Мне стало ужасно жаль Роджера. Наверное, лучше меня никто не понимает, каково это – постоянно служить «жилеткой», примерять на себя чужие страдания. Я ведь тоже чем-то подобным занимаюсь – для Салли и всех «наших». Может, и меня постиг синдром эмоционального выгорания?
– Я рада, что вы поделились со мной, Роджер.
Он взглянул мне в глаза, заговорил сухо:
– Вы должны понимать: я сейчас просто в общих чертах объяснил вам, что такое синдром эмоционального выгорания. Я рассказывал о синдроме, а не о себе. Однако довольно теории. Что случилось сегодня после работы?
– А разве что-то случилось?
– Вы позвонили Мэгги и сообщили о нападении на маленького мальчика. Было такое?
– Ах, это! Было. Теперь я вспомнила. Вам нужно принять меры, потому что Джинкс совсем распоясалась. – И я рассказала Роджеру про случай в песочнице. Роджер расстроился. – Вы должны избавиться от Джинкс, – добавила я, – пока она кого-нибудь не убила.
Роджер только головой покачал.
– Джинкс – часть Салли, как и вы. Придется вам всем научиться сосуществовать с ней.
– Сами попробуйте сосуществовать с этой маньячкой.
Несколько минут Роджер хмурил лоб.
– Как считаете, Дерри, Джинкс захочет говорить со мной?
– Сомневаюсь.
– Может, попытаемся наладить с ней контакт?
– Отчего не попытаться. Только к добру это не приведет. Джинкс знает, что вы начали на нее охоту.
– Охоту? Глупости. Я не намерен уничтожать Джинкс. Откуда она это взяла?
– Наверное, от меня. Я предположила, что садюги вроде нее в нашей новой жизни не нужны. Роджер, она опасна. Она – воплощение зла.
– Обвинять других нетрудно, Дерри. Моя задача – понять Джинкс, а не судить ее.
– Вы ведь не хотите, чтоб мы тащили в новую жизнь ненависть, садизм и злобу?
– Нола, насколько я понял, считает, что изолировать Джинкс не получится. По мнению Нолы, Джинкс всегда будет присутствовать тайно, а при малейшей возможности – вырываться наружу. Не лучше ли наладить с ней отношения?
У меня от таких слов волосы зашевелились.
– Это все равно что сделку с дьяволом заключать!
– Вы утрируете, Дерри.
– А вы просто не имели дела с Джинкс!
– Можете устроить нам встречу?
– Джинкс едва ли согласится, но я попробую. Только для того, чтоб вы сами убедились, какова она.
Ознакомительная версия.
