Лоуренс Норфолк - Носорог для Папы Римского

Ознакомительная версия.

Но теперь цель Сальвестро ставила его в тупик. В течение многих последовавших лет он полагал, что понял ее, что ему известно, зачем тот вернулся. Или к кому. «Здесь есть тот, кого я ищу, — сказал когда-то Сальвестро. — Или тот, кто ищет меня…» Они тогда выглянули наружу, посмотрев поверх замершего моря, тускло-белого в лунном свете, но когда священник попрощался и оставил его одного у могилы, он решил разыскать того, кто мог бы это подтвердить, — к кому еще на острове мог вернуться Сальвестро? В жилище того человека его с подозрением встретили незнакомые люди, которые объяснили ему, что надо пройти вдоль берега и через березовый лес. Везде жгли костры в честь Крестителя, и никто не работал. Большую часть послеполуденного времени он потратил на то, чтобы найти грязный пруд и ветхий сарай рядом с ним. Но старик, который там обитал, смотрел на него немо, словно животное, и не отвечал на вопросы.

Йорг первым в ту ночь услышал крики. Вдоль берега выстроилась цепь факелов. Он помнил странные очертания и фигуры, образованные на льду замерзшего моря. Факелы держали островитяне, и все они смотрели на море. Сальвестро был на льду и грозил им кулаком. Ханс-Юрген поднял перо.

Церковь монахов Узедома еще стояла в ту ночь, хотя и была сильно повреждена. Не требовалось ни лодок, ни лодочников, потому что вода замерзла и по ней можно было пройти пешком. Два последних монаха не думали, что их проводник пойдет вместе с ними и через лед, коль скоро он доставил их в пределы видимости острова. Много лет тому назад жители здешних мест, пребывая во тьме суеверий, утопили его мать как ведьму. Они боялись ее сына, потому что он был язычником и отличался от них, и было очевидно, что они явятся за ним.

Когда отец Йорг упокоился и священник ушел, пишущему эти строки представилось небесполезным разыскать старика, живущего на острове в одиночестве, ибо они с Сальвестро некогда были друзьями. Сальвестро давал понять, что кто-то на острове ждет его возвращения, вследствие чего пишущий эти строки на протяжении многих лет был уверен, что имелся в виду тот старик, который живет один в рыбном сарае. Эти обстоятельства стали предметом вопросов, заданных старику, но тот сделал вид, что ничего не понимает, хотя бранденбургский выговор мало чем отличается от узедомского, а события той ночи не были столь уж отдаленными.

Он снова прервался. Да, были там люди с факелами, был и Сальвестро: стоя на льду, он обращался к ним, двигая руками. Несмотря на все его усилия, этот образ всегда оставался при нем. Сальвестро не потрясал кулаком: он то ли махал им на прощание, то ли призывал их к себе. Островитяне держали в руках дубинки и серпы и молча ждали его, не осмеливаясь ступить на лед. Он будто насмехался над ними, потому что они, как обычно, боялись моря за мысом Винета, боялись того, что лежало под ним. Боялись Винеты. Крики, которые услышал Йорг, издавал Сальвестро. Он помнил, как долго тогда все смотрели в ту сторону. В конце концов Сальвестро опустил руки. Он повернулся и начал уходить по льду прочь, становясь все меньше и меньше, пока тьма не поглотила его окончательно. Островитяне ждали его всю ночь, как будто, в невежестве своем и предубежденности, думали, что он может снова появиться из тьмы. Он наблюдал и ждал вместе с ними. Но Сальвестро не появился. И Ханс-Юрген не возвращался на остров к тому существу в сарае. Он не знал, как об этом написать.

Теперь церкви монахов Узедома не существует. Возможно, она полностью обрушилась в море, или погрузилась в скудную землю, или просто рассыпалась в пыль, хотя за годы, прошедшие после той ночи, были воздвигнуты несколько домов и поднялись новые крепкие стены из тесаного камня, который глазам пишущего эти строки представляется знакомым. Монахов Узедома больше нет, их последний настоятель и последний приор лежат бок о бок в своих могилах. Да покоятся они в мире, равно как и Сальвестро, где бы он ни лежал. Его народ утонул много лет назад, когда языческий город Винета оторвался от острова и погрузился на дно моря. Именно из этих вод монахи Узедома впервые извлекли Сальвестро, и именно в эти воды он вернулся. Островитяне загнали его на лед, где его одолел холод, или же лед треснул под ним. Теперь только я, Ханс-Юрген, помню о нем. Он был последним в своем роде, точно так же как я — последним в своем. И да будет воспоминание об этом последним из деяний монахов Узедома.

1) Итальянские войны Франции и Испании (конец XV–XVI вв.) велись за господство в Северной Италии. Первая война началась в 1494 г. походом в Италию французского войска во главе с королем Карлом VIII. Оно огнем и мечом прошлось по всему Апеннинскому полуострову, однако закрепиться в Италии французам не удалось. Из первоначально завоеванного Неаполя они были вытеснены совместными усилиями Испании, германского императора, Папы Римского, Венеции и Милана.

В 1499 г. новый французский король Людовик XII повторил вторжение, захватил Милан, Геную и, теперь уже в союзе с Испанией, Неаполь. Однако в 1502 г. франко-испанский союз распался. Началась война между Францией и Испанией. В следующем году Людовик был разбит в битве при Чериньоле в Апулии и на реке Гарильяно в Центральной Италии и вынужден был отказаться от завоевания юга страны. По договорам, заключенным в 1504–1505 гг. в Блуа, Милан отошел к Франции, а Неаполь — к Испании.

В 1508 г. военные действия в Италии возобновились. Франция, Испания, Германская империя и Папа, а также несколько мелких итальянских государств составили коалицию против Венеции. Французские войска в 1509 г. разбили венецианцев в битве при Аньяделло, но в следующем году Папа Юлий II заключил с Венецией мир и сформировал Священную лигу против Франции. В ее состав вошли Венеция, Швейцарская конфедерация, Англия, Германская империя, а также ряд мелких итальянских государств.

В 1513 г. швейцарцы разбили французов в битве при Новаре и заставили их уйти из Ломбардии, но со смертью Юлия II в том же году Лига распалась. В 1515 г. новый французский король Франциск I в союзе с венецианцами одержал победу над швейцарцами при Мариньяно. В результате по мирному договору в Нуайоне Милан был возвращен Франции.

В 1521 г. начался последний период Итальянских войн, продолжавшийся до 1559 г. Испанский король и император Священной Римской империи Карл V объявил войну Франции и взял Милан, занятый французским гарнизоном. После этого испанцы попытались вторгнуться во Францию, но потерпели неудачу. Затем французский король Франциск I во главе армии в 1524 г. перешел Альпы и вновь занял Милан, блокировав в цитадели неприятельский гарнизон. На этот раз Карла поддержали Англия, Папа Римский, Мантуя и Флоренция. На стороне Франции были Венеция и Швейцария.

После Милана французы осадили крепость Павию, обороняемую испанской и немецкой пехотой. Франциск блокировал Павию. Гарнизон стойко вынес четырехмесячную осаду, пока к нему на выручку не подошла армия испанского полководца Пескары. Она состояла из 8 тысяч испанских мушкетеров и 12 тысяч немецких наемных солдат — ландскнехтов. Франциск мог противопоставить им 8 тысяч швейцарской наемной пехоты, 7 тысяч французских пехотинцев и 5 тысяч нижнегерманских ландскнехтов. Французская кавалерия превосходила по численности испанскую. У французов, располагавших 53 орудиями, было преимущество и в артиллерии.

Для предотвращения деблокады Павии Франциск построил циркумвалационную линию, северным участком которой стала стена Охотничьего парка, примыкавшего к Павии. Лагерь французского войска был разбит восточнее города на направлении ожидавшегося наступления армии Пескары. К западу от Павии остался только арьергард герцога Алансонского.

Пескара сделал вид, что собирается прорываться на восточном участке циркумвалационной линии, и разбил здесь свой лагерь. В действительности же он решил попытать счастья в районе Охотничьего парка, где местность — холмистый луг, поросший кустарником, — была неудобна для действий больших масс войск. В ночь с 23 на 24 февраля испанцы пробили три бреши в кирпичной стене и устремились в парк. Авангард составляли 3 тысячи испанских мушкетеров, за ним шла кавалерия, а за кавалерией — ландскнехты.

Лишь на рассвете Франциск узнал о движении неприятеля и поднял свои войска по тревоге. Он лично возглавил передовой отряд жандармской конницы, усиленный артиллерией. Сначала жандармам удалось потеснить испанскую конницу. Но мушкетеры, укрываясь в кустах, прицельным огнем остановили французскую кавалерию. Нижнегерманские ландскнехты были разгромлены и в беспорядке бежали. Только после этого к месту боя прибыла швейцарская пехота, с которой сразилась теперь уже вся испанская армия. В тыл швейцарцам ударил гарнизон Павии. Они были разгромлены и бежали.

Ознакомительная версия.