Ознакомительная версия.
Проза жизни, как и сказки Андерсена, не всегда имеет хороший конец. Слишком много молоденьких принцесс. Слишком мало прекрасных принцев.
В практическом плане это означает, что даже в нетрезвости следует думать головой, когда, подсаживаясь к девушке в клубе, вы начинаете плести ей ахинею, имея в кошельке пять сотен «франклинов». Рамки этого бизнеса гораздо шире ваших возможностей. Во-первых, не тратьте ее время, вы не Билл Гейтс, во-вторых, для разговоров о русских классиках ступайте в историческую библиотеку.
Читающие эти строки представители бизнес и политической элиты страны еще раз улыбнутся про себя. Они-то знают все вышеописанное не понаслышке. Именно в них, как в бойцов, стоящих на переднем крае обороны, стреляют ТТ. Без промаха и пощады.
В России умеют делать не только пистолеты.
Глава первая. Как закалялся style
К следующим президентским выборам, которые состоятся в 2004 году, среди аудитории рунета появится примерно один миллион достигших совершеннолетия юношей и девушек. Это те, кому сейчас 16 лет. Что мы делаем для этой аудитории? Как мы решаем задачу отторжения этих людей от массы протестного электората? Какие пути мы укажем им и что сделаем для того, чтобы в марте 2004 года они пришли и проголосовали за ПРЕЗИДЕНТА РОССИИ? Множество проектов и проектиков, сайтов и сайтиков, тысячи домашних страниц. Нет лишь главного. Ресурса, формирующего идеологию. Той самой сияющей неземной чистотой страницы в Интернете с простым и в то же время многозначным названием. Нам нужен русский ресурс, коллеги. И мы должны создать его здесь. В Москве.
Из речи Константина Рыкова, главы интернет-проектов Первого канала, на совещании Единой Корпорации Политических Технологий.
* * *
Летом 2002 года я сидел в гесте удавкома и дразнил роботов-падонков. После закрытия проекта FUCK.RU это было моим перманентным развлечением.
На работе мои обязанности были просты. Я решал вопросы. Я решал. Я не должен был занимать свой мозг чем-нибудь более сложным, чем расставление флажков в минсвипере или раскладка пасьянса. Слишком важные вопросы я решал. Но желтые вечно лыбящиеся колобки-смайлики из минсвипера мне надоели, лайнс, эта забава секретарш, была пройдена вдоль и наискосок, пасьянсы я мог раскладывать уже за считанные секунды, ибо понял схему, а в «Путин-чесс» мне не позволяли играть гордость и амбиции. Потому я сидел в гесте удавкома и дразнил роботов-падонков.
Почти сразу же я заметил, что падонки реагируют на раздражители абсолютно одинаково. Даже именитые. Нет, иногда, конечно, проскальзывали флуктуации, но я как эрудит сразу видел, что два гневных абзаца – это копипейст 98 года из гостевой прозыру, и не более того. Так я стал догадыватся, что основная масса посетителей-контркультурщиков – это роботы.
Кроме того, меня настораживала посещаемость удавкома в 10 тысяч человек в день. Такого количества контркультурщиков не могло быть по определению. Во-вторых, креативы и картинки на главной ежедневно мало чем отличались друг от друга. Скорее всего,
удавовский робот-администратор настолько обленился, что стал брать из Интернета картинки и подставлять к их описанию словосочетание «…на Удав ком». Таким образом появлялись картинки с бесчисленными голыми девками или гомосексуалистами, сопровождаемые стандартными надписями «Дефки – на удафком» или «Смерть пидарам – на удафком».
Сопоставив все эти моменты и скопипейстив контент удавкома за три недели, я отсортировал его в «Ворде» и понял, что вся движуха вертелась вокруг нескольких ключевых фраз:
Креатив гавно – аффтор далбайоп
Риспект братан, ништяк атжог, хуйарь прадалжение
Клонам – сасать!
Ниасилил, слишком дахуйа написано
Гыгыгыгы ржал ваще ништяк
Блиа фсё хуйня.
Так я убедился окончательно, что 90 процентов так называемых падонков – роботы. Уже давно мне намекал на это Джейсон Форрис, рассказывая о прописанных программах, самогенерирующихся вокруг нескольких ключевых слов. Скорее всего, Удав об этом тоже знал, просто не говорил мне в силу извечного антагонизма по отношению к Москве либо просто из природной вредности.
Настораживали только отдельные флуктуации.
Некоторые из них, признаюсь, не были копипейстом. Потому я сидел и глумился над роботами, посылая в гесту сотни сообщений, состоящих из одной фразы: Слы, ты чо, пидар?», пытаясь, как подводник-акустик, вычислить в белом шуме винты вражеского корабля.
И тут мне позвонили от Гельмана и сказали, что я буду делать Литпром. Название ресурса, как всегда, утвердили наверху, без всякого согласования со мной. Почему именно Литпром, я так и не понял. Возможно, Гельман или Павловский вспомнили о всяких ТяжМашпромах из их советской юности и присовокупили к нему свое увлечение литературой. Тема литературы меня в тот момент уже не грела, то есть, с одной стороны, я эту тему в рот ебал, а с другой – она мне и за этим была не нужна.
Вторым гвоздем в гроб моему начавшему было прорезаться сетевому статусу был лейтмотив Духовности, который должен был стать основной бренд-идеей ресурса. Эта самая духовность, так и не выстроенная вполне Сумерком Богов, угнетала меня больше всего. Я слишком отчетливо понимал, что развести народ на такие близкие каждому понятия, как «ахтунг, пидары!» или «падонки курят шышки, пьют вотку и ебуцца с дефками» можно запростяк. Для этого не нужно предпринимать никаких усилий, а всего лишь нанять грамотного фотошоппера с заточенным под тему «пизды и хуя» мышлением и одного-двух толковых копирайтеров с Украины или из Белоруссии, которые выдавали бы на гора два-три ежедневных текста из серии «Как мы иблись с атличниццами». Пусть это и выглядело пошло, но полученный трафик и реализованная задача с лихвой все окупала.
Я отчаянно попытался спасти свое положение, послав на основной адрес корпорации письмо с просьбой разрешить мне реализовать проект хотя бы через тему «Дефки, брейте пёзды», которая, по моему мнению, смогла бы привлечь достаточное число полумаргиналов гетеросексуальной ориентации. Ответ пришел через неделю и содержал всего две строчки:
Current Name: www.litprom.ru
Current Brand Essence: DUHOVNOST
Таким образом, я понял, что меня подставляют. Втягивают в омут кампании, которую я должен реализовать с помощью ресурса с тяготеющим к пост-советской интеллигенции названием и хромающей на все четыре ноги лошадью духовности. Без команды, без достойного финансирования. Текущий статус миссии был практически невыполним.
* * *
Через пару дней я позвонил Белкину и предложил ему вписаться в этот блудняк. На мое удивление, он достаточно живо отреагировал, и уже через три часа мы сидели в столовой Государственной думы. Белкин рисовал на листах бумаги оперативные схемы, чтобы выяснить, кому выгодна моя подстава, одновременно отвечал на телефонные звонки, думал об источниках финансирования и напевал глупую песенку Гребенщикова «Серебро Господа». Я ел борщ и судака с картофельным пюре. Общее состояние мое характеризовалось словом «беспросветность». Проблему аудитории Белкин предложил решить просто. Прийти на очередную «тусу падонкаф», по возможности купить московскую аудиторию, договориться с питерскими и застрелить пару человек, показав, таким образом, всю серьезность наших намерений. В дальнейшем он хотел уйти от работы с живыми людьми и сразу генерировать трафик, полностью состоявший из оцифрованных роботов-хулиганов (рабочий термин движения «падонков», принятый в Корпорации). По его идее, через год можно было бы придумать схему, по которой роботы проголосуют через электронные урны для голосования (об этой новинке мы уже тогда знали). Идея была ужасающей по своему шарлатанству, а риск быть пойманными ИньЯньДекодером – слишком большим. Да и тема со стрельбой отдавала криминалом. В итоге, хоть и не без скандалов, решено было продвигать Духовность.
Спустя неделю после открытия проекта мне позвонил один знакомый с ОРТ и сказал, что у него есть приятель, русский эмигрант, живущий в Нью-Йорке, который может мне помочь с роботом-администратором. Телефона он мне не дал, оставив лишь смешной е-мейл: [email protected] Он сразу предупредил меня, что Просо, как человек старый, да еще и еврей, не особенно доверяет интернет-знакомствам и отвечает лишь на письма, тема которых кажется ему оригинальной. Тем же вечером я сел за письмо к Просо.
Четыре часа я думал, как же озаглавить письмо. Какие интересы могут объединить двух евреев по разные берега океана? Где найти ту самую путеводную нить, которая бы нас связала? От этого зависело многое. Напиши я какую-нибудь глупость – и конец всей системе. Одно идиотское слово, даже в самом интересном сабже, могло испортить все. И еще это неправильное написание слова teenz в адресе меня смущало. Собравшись с духом и выпив 250 грамм виски, я написал ему следующее письмо:
Ознакомительная версия.
