Однако я своим благополучием не кичусь и перед Снежаной стараюсь не хвастаться. А какой в этом смысл, в хвастовстве? К тому же я думаю, что всё на свете относительно. Всё, даже благополучие… Нет, не поймите меня неверно: я убеждена, что благополучие, вернее, материальное благосостояние — необходимо!.. Но, как выясняется, оно всё-таки не служит непременным условием счастья. Не знаю, как и пояснить эту свою мысль…
Вот лично мне, несмотря на то что у меня вроде бы по большому счёту есть почти всё, что только можно пожелать, кое-чего в жизни всё же не хватает. В этот список нехваток я могла бы с полной искренностью занести и свою подругу: время от времени, когда Снежаны рядом нет, мне её почему-то не хватает. Думаю, привыкла я к ней. В этом всё и дело! Иначе ведь и не объяснишь.
В самом деле, с какой бы это стати мне скучать по Снежане со всеми её нелепыми фантазиями, ослиным упрямством и дурацкими мечтами?.. К тому же, знаете ли, она ведь только с виду такая мягкая. Посмотришь на неё сначала и подумаешь: ну чистый воск, — бери инструмент и лепи, что хочешь. Но вскоре выясняется: не тут-то было. Упрямая, как осел! Что в этом хорошего?
Вот приведу хотя бы такой пример: Снежана несколько лет работала в одном институте. Преподавателем. И всё её там устраивало, — ну или почти всё. Но, как известно, ничто в жизни не вечно, — и в её институте однажды наступила полная реорганизация. В нём до неузнаваемости изменилось почти всё: и структура, и месторасположение, и даже название. Так и не привыкнув к новым условиям работы, Снежана ушла из института, который она теперь с трудом и узнавала. И как вы думаете, куда она, образно выражаясь, направила свои стопы?
Вы не поверите! После недолгих поисков она устроилась работать сторожем в «Новый Летний сад». Этот небольшой парк совсем недавно открыли в Адмиралтейском районе. Ну, может, она не сторожем, а вахтером или смотрителем там работает, — даже и не разберешь, что за должность такая несуразная.
А вы думаете, ей ничего иного не предлагали? Ничего более подходящего? Предлагали. И не раз.
Вот, например, совсем недавно её звали на приличное место в одном лицее. Нагрузка хорошая плюс классное руководство. Правда, ездить далековато, конечно. Причём, в этом лицее работает добрая знакомая Снежаны, — она ей этот вариант и предложила. Снежана сначала было согласилась, а потом всё-таки взяла и отказалась. И знаете, по какой причине?
— Не хочу я, — говорит, — там работать. Сердце что-то к этому лицею не лежит. Что-то меня в нём настораживает. Понимаешь?
При чем тут вообще сердце, когда речь идёт о работе? И что, интересно, такое может её настораживать?
Разумеется, я ей отвечаю:
— Нет, я тебя не понимаю.
А она тогда говорит:
— Ну а то, что ездить туда далеко, — это ты можешь понять? На дорогу только в один конец два часа уходит.
Что ж, это мне, и в самом деле, понятно. С этим не поспоришь. Так бы и сказала сразу, что придётся тратить уйму времени на дорогу. А причём тут «что-то настораживает»?
Потом я сама предложила ей отличную должность: на работе у моей сестры неожиданно освободилось одно вакантное место. Сестра служит в хорошей частной школе классной дамой. И заметьте: это одна из самых высокооплачиваемых должностей в младшей школе. Классная дама обычно работает в паре с воспитателем, они вместе организуют досуг и праздники детей. Место воспитателя сейчас пустует и поэтому сестру теперь даже подменять некому, а ей нужно, по крайней мере два раза в неделю отпрашиваться на курсы. Поэтому для сестры было бы очень удобно, если бы Снежана согласилась с ней в паре работать. Зарплата в этой частной школе хорошая.
В общем, мы с сестрой предложили Снежане эту отличную работу, а она опять взяла и отказалась. Почему?
Я её несколько раз спрашивала:
— Ну почему ты не хочешь идти на такую выгодную должность?
А она мне отвечает:
— Просто потому, что я не хочу работать воспитателем в частной школе.
Я её убеждаю:
— Да ты подумай хорошенько. Разве тебе трудно будет каждый день водить детей на прогулку, разливать им супчик и помогать делать домашнее задание? Дети там маленькие, они ещё какие-то крючки учатся рисовать… Всё очень просто!
А она отвечает:
— А ты разве не можешь допустить, что мне вовсе не хочется рисовать с малышами крючки, водить детей на прогулку и разливать им супчик?
Конечно, я не могу этого допустить! Потому что в её ответе нет никакой логики. Ведь дети в этой частной школе отобранные, то есть очень приличные, а зарплата, как я уже и говорила, хорошая.
Тогда она мне говорит:
— Ну хорошо, а можешь ты допустить, что, для того чтобы работать воспитателем у маленьких детей, нужно иметь не только желание, но и особое призвание? Ведь это очень ответственно.
Вот уж этого я вообще не понимаю. Какое ещё особое призвание? За работу же платят!
В общем, уговаривать Снежану, как вы уже наверно убедились, — пустой номер. Чего ещё можно ожидать от человека, который убеждён, что для того, чтобы разливать детям суп, нужно особое призвание? Да не нужно здесь никакого таланта. Просто берёшь поварешку и разливаешь суп. Молча.
И что же Снежана, наконец, выбрала за работу? Как вы думаете? Ах, да! я же вам, кажется, уже проговорилась, что она в «Новый Летний сад» отправилась работать. И как она только на него набрела, — на этот «Новый Летний сад»?
Я её спрашиваю:
— Выходит, ты в этом своём саду сторожем, — или кем там ещё? — по особому призванию работаешь? Так что ли?
А она, не моргнув глазом, отвечает:
— Надеюсь, что по призванию.
Снежана наткнулась на свой пресловутый «Новый Летний сад» совершенно случайно. Несмотря на то что находится этот парк в нашем Адмиралтейском районе, о его существовании мы обе и не подозревали. Но по-настоящему странно другое: лишь увидев этот небольшой парк, Снежана с первого взгляда в него влюбилась. Хотя это тоже можно понять. Видимо, этот сад чем-то напомнил Снежане её заветную голубую мечту: у моей подруги, как я, кажется, уже упоминала, никогда не было собственной дачи, но Снежана упорно не переставала мечтать о ней. Конечно, маленький городской парк на дачный участок, даже самый респектабельный, нисколько не похож, но кто же может знать, какие причудливые формы принимают порой наши устойчивые мечты и фантазии!..
Мне лично кажется, что слишком застарелые мечты со временем должны терять свою силу, усыхать, как ослабшее дерево. Но у Снежаны, как всегда, всё наоборот: год от года её идея-фикс становится всё образнее и, если можно так выразиться, сочнее.
Похоже, в этом маленьком, очень искусно устроенном кем-то садике, каким-то образом и воплотилась мечта Снежаны.
Летний садик, оказывается, существовал давным-давно, — вот только существование его было совсем неприметно, потому что до недавнего времени был он заброшен, запущен и загажен. Его небольшая территория долгое время была густо завалена кирпичом, древесной стружкой и всяким прочим хламом: много лет парк служил чем-то вроде склада для ведущихся поблизости строительных работ. Неудивительно, что узнать в этой куче строительного мусора гениально спланированный неизвестным архитектором парк было трудно. К счастью, новый губернатор, узнав о существовании былого изящного уголка природы, распорядился заняться восстановлением. Специалисты тщательно изучили чертежи, сохранившиеся в архивах, и работа закипела.
Восстановленный парк, ранней весной открывшийся очарованному взору Снежаны, представлял собой настоящее чудо уюта. Искусственный водоём причудливо извивается, то образуя маленький овальный пруд, то растекаясь по аккуратным канавкам. Берега водоёма обрамлены белым камнем, над канавками изгибаются изящные навесные мостики, среди разнообразных, совсем ещё молодых деревьев, высятся три белоснежные беседки-ротонды. Одна из них, самая большая, стоит на возвышении, особняком, и вниз от неё ведёт ровная ступенчатая дорожка. Скамеечек в саду несколько. Они расположены в самых живописных местах маленького парка. Даже в самом начале весны, когда природа ещё едва просыпается от зимней спячки, этот садик представляет собой маленькое чудо. Случайно заметив Летний садик, Снежана влюбилась в него с первого взгляда — и, судя по всему, надолго.
Совершенно случайно оказалось, что дальняя знакомая Снежаны работает в Летнем садике администратором. Дальнюю знакомую зовут Татьяна Васильевна, — она помогла Снежане быстро и без лишних проволочек влиться в маленький коллектив работников. Татьяна Васильевна показала Снежане деревянную сторожку, которой моя подруга может располагать в рабочее время, и познакомила Снежану с немецкой овчаркой по имени Тюльпан. Тюльпан принадлежит не самой Татьяне Васильевне, а сторожу, которого все здесь зовут попросту — дед Артём.
