Наташка - мой любимый ребенок. Чувство к ней не поддается логическому анализу, это выше нас, инстинкт, заставляющий родителей жертвовать всем ради детей. Разве от ребенка можно отказаться?
Но теперь из области чисто теоретической спустимся на землю.
Наташка - ребенок, но для себя самой она в первую очередь женщина. Попробуй объяснить ей свое отношение - тяжелейшая обида. Как же практически? Как же мне жить? Удочерить, что ли? Смешно. Другую женщину этот ребенок не потерпит.
Значит, нельзя выбирать по принципу: кто мне нужен.
Кому я нужнее - вот в чем вопрос.
Пока нет сомнений. Но, Бог даст, Наташка выздоровеет окончательно, что тогда? Легенда об Ире как о сильной, самостоятельной женщине, давно развеяна. Очень скверно получилось, но мир у нее на мне сосредоточился, обеими руками она за меня держится, глаза закрыла, один у нее Тыша остался. В смысле беспомощности, слабости Наташка и Ирка друг друга стоят, идут голова в голову, никому не уступая первенства.
Но что я могу для них сделать? Замки построить, квартиры дарить, машины покупать? Это с моей-то зарплатой и долгами? При далекой перспективе когда-нибудь выбиться в старшие научные сотрудники?
Значит, польза от меня - простого советского служащего - приносить мизерные деньги, бегать по магазинам, устраивать домашние дела, успокаивать, суетиться вокруг да около - да только вокруг да около одного человека, на две семьи меня не хватит.
И потом, устал я, ребята, честно говорю, устал от этой жизни. А ведь надо заниматься своими научными проблемами, я еще надеюсь, что не зря родился, не просто небо коптил, мне кажется, что я способен совершить нечто значительное - где же взять время и силы? У меня, ребята, две девочки, Наташка и Алена. Одна глупая, другая еще глупее. Кто же их будет кормить?
Нет у меня права удерживать Ирку!
"Гори, гори, моя звезда, звезда любви, звезда приветная, ты для меня одна, заветная, другой не будет никогда".
Но и меня тоже не будет - хорош я или плох, дело десятое, - но и меня не будет, второй жизни мне никто не подарит!
Очень мы бедные и ужасно одинокие...
***
Какая разница между порядочным и непорядочным подлецом?
Непорядочный подлец переспит с девчонкой - и привет! Свое получил. Дальше не его забота. Ведь он непорядочный! Девчонка помучается, поплачет, а через недельку успокоится - впредь умнее будет.
Порядочный подлец поступает иначе. Просто порвать с девчонкой врожденная порядочность ему не позволяет. Он ведет себя по-благородному, он влюбляется, и девчонка в него влюбляется. И так все больше запутывается, и девчонка к нему привыкает, без него себя не мыслит, без него ей хоть в петлю лезь - вот тогда он и заявляет: люблю, дескать, но не женюсь, непорядочно бросить старую семью, я, дескать, тоже своими чувствами жертвую, я тоже страдаю, так что мы квиты.
Красиво все обставляет порядочный подлец.
***
И вот любопытно - сижу я сейчас, как старый плешивый бухгалтер, и скрупулезно на счетах подсчитываю: сил не хватит, времени не хватит, денег не хватит, меня самого не хватит. Смотреть противно! Конченый тот человек, который не способен на решительные поступки, который пытается все сбалансировать. Двух мнений тут не бывает. Так нет! Хитрая штука психология. Вопреки очевидным фактам, уверяю себя: дескать, я не конченый человек, а просто опытный! Вот когда глупости, которые в молодости натворил, в актив засчитываются. Были бы мы всегда паиньками - с нас бы другой спрос. Но ведь неведомо для себя, интуитивно, страховались мы в юные годы, можно сказать, специально ошибались, чтобы потом иметь право на благоразумное поведение. И теперь, в трудный момент, когда надо бы рискнуть, надо бы ошибиться, а так - будь что будет, - мы надежно забронированы, мы прошлое на помощь зовем: дескать, дудки, хватит, все это мы уже проходили, научены горьким опытом, рубили концы - а что толку?
Парадокс заключается в следующем: когда я уволился из "шарашкиной конторы", физику бросил, с семьей порвал - баловство это было, просто резвился; сейчас, когда пришла настоящая любовь, сижу как привязанный, дескать, напрыгался, пора и честь знать, и вообще, лимит исчерпан.
Правда, тогда была другая ситуация. Начальничек за меня дальнейшую жизнь запрограммировал, посадил в свой поезд и плацкартное место в мягком вагоне обещал. Алена была вопящим мокрым свертком и особых чувств не вызывала. А Наташка казалась женой-властительницей, респектабельной английской леди, которая равнодушно пожимает плечами, когда ей про непутевого мужа-бродягу напоминают. Волен я был распоряжаться собой - лишь под ногами не путайся и деньги присылай. Нынче все изменилось. Делом надо заниматься, делом, результаты надо выдавать, и так слишком много времени потеряно. И потом, у меня две девочки - одна больная, другая еще маленькая. С кем прикажете воевать?
Что ж, пока свою научную работу отложим. Для нее светлая голова нужна. А дел в институте, слава богу, навалом... По уши я в них погрузился, да все мало. Мне бы так нырнуть, чтоб ни вынырнуть, ни подумать о посторонних вещах. Кероспян мое рвение по-своему объясняет. Мол, начудил Мартынов с ноябрьским прогнозом, и теперь ему стыдно, он землю роет, реабилитировать себя хочет. Ну, положим, землю я не рою - больше по океану шастаю. Глубоко плаваю. Одного из наших "китов" оседлал - течения, температуру слоев Атлантики. Опять мы с Кероспяном в одной упряжке. На апрель прогноз составляем. До января нам жизни не будет.
Вероятно, прав Кероспян. Прокол вышел у меня с ноябрем. Группа, которая перекрывающий прогноз сделала, по свежим данным, по последним измерениям, - никакой аномалии в третьей декаде не обнаружила. Им виднее. Ноябрь на носу. Милое занятие - давать прогноз на неделю. Весь месяц как на ладони. Он словно стеклышко проглядывается, его, как говорится, даже пощупать можно.
2
Мои сны - это путешествие на поезде. Из окна я наблюдаю диковинные пейзажи и непонятные сцены. Поезд то и дело останавливается. Я просыпаюсь в самых неожиданных местах. Потом следующий перегон, за окном мелькают знакомые города и поселки, я оказываюсь в привычной обстановке своей теперешней жизни.
Я сижу в кабинете у начальника, а начальничек всем начальничкам начальничек энергично бодро вышагивает из угла в угол и говорит, говорит. Иногда он замолкает, его лицо меняется, он растерянно озирается, словно потерял то, что хотел сказать, - он замирает с поднятой ногой, и опускает ее только тогда, когда находит нужное слово. Четкий ритм шагов постепенно убыстряется, голос начальничка звучит резче и увереннее:
- Эти парни из Академгородка совсем обнаглели! Они занимаются оригинальничанием, вместо того чтобы выполнять наши заказы. Я уговаривал, упрашивал, предлагал выгодные условия, я жаловался в вышестоящие инстанции - ничего не помогает. Они не хотят с нами сотрудничать. Они просто нас не уважают. Мне передавали, что ихний шеф в неофициальном разговоре назвал меня дураком.
- А как реагируют наверху? - робко спрашиваю я.
Секундный сбой.
- Наверху... Им хорошо! Они стараются не ввязываться в это дело. Они говорят: "У нас демократия, разбирайтесь сами". Но план-то все равно будут спрашивать с меня! Демократия демократией, а отвечать мне!
- Почему в Академгородке не принимают наших заказов?
- Они мотивируют тем, что задачи, которые мы перед ними ставим, неправильны.
- А если это так?
- Этого не может быть! Наши задачи правильны, потому что они верны! В Академгородке явная распущенность и разгильдяйство. Пора прибегнуть к организационным мерам. Мартынов - вы наш человек. Вы научились устанавливать любую погоду в любом месте. Они издеваются над нами, и у нас нет другого выхода. Значит, так: утром - дождь, днем - дождь, вечером дождь. Неделю - дождь, месяц - дождь. Мало будет? Дождь на весь сезон! Вот когда они взвоют! Тогда они будут покладисты!
- Но наша техника еще несовершенна... Я не умею собирать тучи только над одним городом. Придется затопить всю Новосибирскую область. Это вызовет неурожай, перебои в снабжении, заторы на дорогах. За что страдать людям?
- Мартынов, мы не сразу, мы с тяжелым сердцем приняли это решение. Оно вынужденно. Да, конечно, населению придется туговато. Но гнев народа падет на головы неразумных заправил Академгородка. Тем скорее они уступят нам. Да, будет трудно, возможны эксцессы, но мы ясно видим конечную цель. Решение наших задач явится благом для всей страны. Повысится материальный уровень всего народа, в том числе - и трудящихся Новосибирской области. Ради общего блага мы идем на временные жертвы.
- А если наверху узнают о нашей самодеятельности?
- Не догадаются. Погода - она от Бога. Не сложились благоприятные климатические условия. В Академгородке, конечно, поймут, но жаловаться не будут. Они слишком гордые. Признать открыто, что мы умеем управлять погодой, а они нет - значит признать наше превосходство. Естественно, тогда у них спросят: уважаемые товарищи, за что вам государство деньги платит? А это грозит оргвыводами, кто же на это пойдет? И потом, победителей не судят.
