– Я хозяин страна‚ – говорил важно‚ не заботясь о падежах. – Я – хозяин.
– Да кто тебя мыться научил? – верещали в отчаянии законопослушные. – Кто?!
– Мы хазаин страна‚ – говорил тупо‚ наплевав на орфографию. – Мы – хазаин.
– Да кто тебе зубную щетку показал? – бились в истерике верноподданные. – Кто?!
– Вас хазаин страна‚ – говорил нагло. – Вас – хазаин.
И встал первым к ларьку.
– Он хозяин‚ он... – постонал в тоске недорезанный интеллигент старых кровей и возопил жалобно: – Но кто же тогда я?..
Шел мимо дед голый‚ бородою обернутый‚ зыркал лешачьим глазом‚ как протыкал насквозь‚ объявлял на ходу:
– Свидетелей готовьте. Добрые дела прикиньте. Раскаяния‚ пока не поздно. Ваша очередь двенадцатая.
– Чего там‚ – кричали в ответ. – Не наелись еще! Не настоялись! Пивка не глотнули...
А он загадочно:
– Там и глотнете.
Три старика стояли в общем ряду‚ беспомощные и распластанные‚ за пивом‚ которого не желали‚ но выйти уже не выйдешь и изменить не изменишь: попался – стой‚ нальют – пей. А пива всё не было‚ пиво не подвозили‚ но очередь двигалась по неистребимой наивности‚ очередь выбирала зазоры между телами‚ плющила и уминала‚ и вот они стекли вниз по уклону‚ где скамейка на пути‚ рыжий идиот в кепке‚ жадный хруст новеньких ассигнаций‚ табличка от руки: "Вас что-то беспокоит? Подойдите."
– Некогда пообедать‚ – сообщил идиот и заглотал по-гусиному пирожок с сомнительной начинкой‚ сальные пальцы вытер о кепку. – Больше зарабатываешь, хуже питаешься.
Он помещался на бойком месте‚ на подходе к пивному ларьку‚ и клиент валом валил к нему из нескончаемой очереди. Его дед занял эту скамейку еще в те легендарные‚ овеянные романтикой годы‚ когда рушились троны и устанавливались вечные хвосты к ларькам. Дед смекнул мудро‚ что так оно будет всегда‚ дед сообразил вовремя‚ что очередь будет двигаться и без пива‚ за счет естественного отсева населения: идиоту всегда клиенты. Дед никогда не уходил с работы‚ чтобы не потерять хлебное место. Отец не уходил. Он не уходит. Трудно объяснить‚ как же у них не прерывается род‚ род рыжих идиотов в кепке‚ что передается по наследству‚ но факт остается фактом: этот род не прерывался до сих пор и не прервется‚ наверное‚ уже никогда. Жены рожали сами‚ без их помощи‚ и когда умирал на скамейке очередной кормилец‚ они приводили за руку нового‚ неизвестно откуда взявшегося идиота‚ что занимал отцовское место. Семейная фирма "Идиот и Ко".
– Некогда в туалет сходить‚ – сообщил идиот. – В бане помыться. Белье сменить. Жену проведать. Детей завести. Круглый год очередь.
Выдирался из общего ряда‚ с мясом обрывая пуговицы‚ недорезанный интеллигент старых кровей‚ с робкой недорезанной улыбкой‚ с мягкой и печальной недорезанной интонацией:
– Назовите... ваши... возможности...
– "Идиот и Ко". Основаны в семнадцатом году. Солидная фирма. Доверие и кредит. Поставщик двора Совета народных комиссаров.
Заскулил из очереди необъятный пиджак с обвислыми плечами‚ с замызганными орденскими планками на груди:
– Ты чего мне насоветовал‚ вражий сын‚ чего?
– Чего? – сказал идиот. – Я ничего. Всех‚ небось‚ не упомнишь с семнадцатого года.
– Это ты насоветовал штаны заштопать‚ ты? Рабиновича замуровать‚ чтобы задохнулся?
– Замуровал?
– Замуровал.
– Трави его газами.
– Кого его? Кого?! Он – это я теперь! Я – Рабинович‚ а остальные через прореху выпали.
– Уезжай‚ Рабинович‚ – сказал идиот. – Мой тебе бесплатный совет: уезжай‚ пока выпускают.
– Как же я уеду-то‚ как от себя уеду? Я там тосковать буду. По Задунайскому-Покатилле.
– Молчи‚ жидовская морда‚ – с ласковой грустью попросили с бульваров.
– Буду‚ – повторил упрямо. – И по тебе буду.
– Тогда не уезжай‚ – сказал идиот. – Вот тебе мой уцененный совет: не уезжай‚ Рабинович.
– Как же мне не уезжать‚ когда заштопали-замуровали‚ ой как? – И рвал штаны по штопке: – Воздуху! Воз-ду-ху...
– Ох‚ Рабинович‚ Рабинович! Вечные с тобой сложности.
– А от ностальгии вы не спасаете? – поинтересовался вчерашний старик и голову сунул по-черепашьи из панциря тел.
– Спасаем. Мы от всего спасаем. А что это такое?
– Это... У вас зубы когда-нибудь болели?
– Нет‚ – сказал идиот.
– Душа?
– Нет‚ – сказал идиот.
– Что-нибудь болело?
– Голова. Всегда и подолгу. Деньги под кепкой давят.
– Ностальгия‚ – вздохнул старик‚ а глаза в куриной пленке тоски‚ – это когда в сегодняшнем чересчур много вчерашнего. Чем дальше уходишь‚ тем больше за собой тащишь. Оно давит на вас‚ ваше прошлое‚ как деньги под кепкой.
– Запросто‚ – сказал идиот. – Это мы проредим. Плата вперед и побольше.
Запихнул под кепку комок ассигнаций‚ утрамбовал плотно и надежно‚ натянул поглубже на оттопыренные уши:
– Глядите на меня. Внимательно и с интересом. Сейчас я вам развенчаю ваше прошлое.
– Нет! – вскрикнули бульвары.
– Да! У вас нет выхода: уплачено вперед и побольше.
И спросил повелительно:
– Что у нас за спиной? Ну?! Правильно. Ничего хорошего. Жизнь – мрак. Погода – уныние. Реки – канавы. Леса – свалки. Грибы – поганки. Луга – болота. Звезды – кнопки. Вино – вода. Вода – моча. – Разошелся – не угомонишь: – Невесты – выдры. Жены – мегеры. Друзья – ублюдки. Соседи – доносчики. Кругом тупость. Вокруг глупость. Мерзость одна и маразм.
– Уф‚ – сказали с бульваров. – И правда полегчало. Всё прошлое отшибло. Идиот‚ идиот‚ да не такой уж ты идиот‚ как кажешься.
К деду-основателю пришли однажды заинтересованные товарищи в кожаных тужурках‚ потеснили очередь‚ чтобы не мешала‚ спросили завуалированно: "Что бы вы посоветовали‚ гражданин идиот‚ на текущий экономический момент?" Дед сказал сразу: "Вот бы всем поднатужиться‚ поднапрячься‚ скопом‚ гуртом‚ миром..." – "Дельный совет"‚ – сказали они и через малое время провели коллективизацию. К отцу-продолжателю пришли посланцы в шинелях до пят‚ разогнали прикладами очередь‚ чтобы не путалась под ногами‚ спросили расплывчато: "Что бы вы порекомендовали‚ товарищ идиот‚ в данной политической ситуации?" Отец сказал: "Я за всеобщее замирение‚ за покой‚ тишину и добрые отношения..." – "Недурно‚ недурно"‚ – похмыкали они и в скором времени подписали пакт с Гитлером. К сыну-идиоту приехали мальчики в ладных заграничных костюмах‚ усадили в машину‚ отвезли подальше от очереди: "Что бы вы предложили‚ уважаемый‚ для улучшения отношений с братьями по борьбе?" Сын сказал тут же: "Узнавать друг друга. Обмениваться посланцами. Перекидывать мостики..." – "Мостики‚ – повторили они‚ – это нам подходит". И назавтра же вступили в Чехословакию. Иди потом доказывай‚ что это не ты насоветовал. Иди потом открещивайся на каждом углу‚ что тебя неверно поняли. А у него‚ у идиота‚ семья. У него иждивенцы на шее. Прихлебатели с приживалами. Нахлебники с дармоедами – не разгребешь. Это только он сидит на скамейке‚ пихая деньги под кепку‚ а на его ассигнации сколько идиотов кормится‚ прохлаждается на курортах‚ покупает дипломы и ученые степени! А они женятся и женятся‚ идиот на идиотке‚ они детей рожают тройнями, будущих идиотов‚ присосались к нему – не оторвать. Единственный кормилец: ширинку застегнуть некогда.
– "Идиот и Ко". Гарантия два года. Постоянным клиентам скидка. Что не так – деньги назад.
– Попрошу назад‚ – сказали с Покровского. – Это ты наобещал еще до войны: "Жить стало лучше‚ жить стало веселее"?
– Это не я. Это мой отец. И не пообещал‚ а предположил. И не теперь‚ а в будущем. "Жить станет лучше. Жить станет веселее." А этот‚ усатый‚ всё перепутал. Вылез на трибуну‚ прочитал по бумажке в прошедшем времени.
– Ничего не знаю‚ – заупрямились с Покровского. – Обещано и не выполнено. Попрошу деньги назад. Попрошу столько‚ чтобы жить стало лучше‚ жить стало веселее.
– Столько у меня нет‚ – сказал идиот. – Столько и у усатого не было. Вот вам на выбор: или лучше‚ или веселее.
– Это одно и то же. Когда лучше‚ тогда и веселее.
– Кретин! – завопил идиот. – Зачем ты жил? Ты же ничему не научился!.. Вот тебе мой совет со скидкой: пойди и проживи жизнь заново.
– Ай да идиот! – восхитились из очереди. – Побольше бы нам таких идиотов на руководящих постах.
– Ну‚ откуда?! – запричитал. – Откуда что берется?.. Всё-то я умею‚ всё-то понимаю. На два аршина вглубь всё-то я! В гимназиях не обучался‚ университетов не кончал – и на тебе! С ходу! В один присест! Иди и проживи жизнь заново.
– Застыли‚ – приказал художник. – Замерли. Увековечили эмоциональный момент.
Стоял станок возле скамейки. На станке – холст. На холсте – незаконченный идиот в полный рост. В шубе-дубленке. В шапке-пыжике. С перстнем на пальце и тростью в руке. Вставало солнце. Серебрились линии электропередач. Парил в облаках реактивный лайнер. Дело шло к концу‚ к последнему увековечиванию. Скоро ему уходить‚ освобождать кепку для наследника. Профессиональная болезнь семьи: прогиб черепа от спрессованных ассигнаций‚ поражение жизненных центров денежным изобилием. Он умрет на скамейке в одночасье‚ как умерли дед с отцом‚ превысив критический прогиб последним комком под кепкой‚ ткнувшись носом в золотистый песочек под ногами у бесконечной очереди‚ и строгая вдова тут же приведет за руку неизвестно откуда взявшегося наследного идиота‚ что натянет на рыжую голову замызганную отцовскую кепку и покорно запихнет под нее первый свой заработок. "Вас что-то беспокоит? Подойдите".
