Ознакомительная версия.
– Куда? – поразился Витя.
Просто жаром обдало! Она, Инга, к нему, его просит! Да с ней – хоть на край света!
– Куда хочешь, – ответила Инга, тут же передумала: – Нет, ко мне домой.
У Вити под ногами мир зашатался.
И они поехали.
По дороге зашли в магазин. Девушка взяла хлеба, пол-литра водки, немного сыра. Витя поразился ещё больше. Дома Инга первым делом засунула водку в морозильник, начала колдовать над обедом. Витя мялся. Зачем она его к себе притащила – он ещё не понял. Тут Инга его совсем оглушила:
– Да не озирайся ты так! Мои на неделю уехали.
– Вот как? – Витя не знал, радоваться ему или нет. Ситуация получилась какая-то двусмысленная. Да, Инга ему нравится, даже очень, но у Инги есть Славка. А он, между прочим, никуда не уезжал!
Но тут Инга позвала за стол.
Отобедали. После девушка достала две стопки, бутылку. Витя засопротивлялся.
– Не будешь разве? – изумилась Инга.
Витя одним духом опрокинул в себя стопку и задал вопрос, который его мучал:
– Ты зачем меня позвала?
– А что? – хлопнула глазами Инга. – Нельзя? Мы вон сколько знакомы, а не пили ещё ни разу.
– Я могу за пивом сходить. А ещё лучше – за вином.
– Да ну тебя! – Инга разлила по стопкам водку и вдруг заплакала.
– Со Славкой поссорилась? – сочувственно спросил Витя, а сам весь замер.
– Хуже, – ответила Инга, – кажется, я от него ухожу.
Витя аж водкой поперхнулся. Неужели! Дождался! Да он… да он сейчас!.. Но что сейчас – не успел придумать, Инга вскинула голову, посмотрела ему в глаза и вдруг поцеловала. Да так жарко, что Витя про всё на свете забыл…
Звонок.
– Что? – Витя спросонья не сразу понял, что это за звук.
Инга не ответила. Звонок повторился.
– Откроешь?
– Нет, – Инга покачала головой, – это Славка.
Витя похолодел. Нет, не оттого, что Горчакова испугался, просто неловко стало – за себя и за Ингу сразу. Но девушка сказала:
– Пусть думает, что меня дома нет.
И все сомнения разом рассеялись. Не нужен Инге Славка, а нужен он, Витя! Хорошо-то как!
– Можно спросить? – решился вдруг он. – Почему вы расстались?
– Он ещё не в курсе, я так этим утром решила.
Витя сник.
– Он знаешь, что мне ночью сказал? – Инга вцепилась в Витю. – Он, знаешь, оказывается, какой?
И Инга ему всё рассказала. Про Славкин план, про глупость его, про их ссору.
Витя слушал, молчал. Ингу он понимал прекрасно! Точно так же когда-то разочаровался в отце. Разве что отец оказался настоящим преступником, а у Славки пока это в мыслях. Может, и не будет ничего. Но для Инги это всё равно шок.
Витя бросил взгляд на часы – ого! Уже седьмой.
– Мне идти?
– Нет, – ответила Инга, не раздумывая, – останься, мне страшно.
* * *
Инга позвонила Славке в воскресенье вечером. Тот ответил сухо.
– Злишься?
Славка многозначительно пропыхтел в трубку.
– Не надо, пожалуйста! – взмолилась Инга. – Я так люблю тебя! – В тот момент она действительно в это верила.
Славка смягчился. Буркнул что-то невнятное в трубку. Инга оживилась.
– Завтра встретимся в университете?
– Конечно.
Положив трубку, Инга повздыхала, но делать нечего – набрала номер Вити.
Как он обрадовался ей!
– Прости меня…
Сразу всё понял.
– Ничего, – сказал он, стараясь говорить как можно спокойнее. – Я буду ждать.
– Ждать? – удивилась Инга.
– Я всегда буду тебя ждать, – повторил Витя. – И… и любить.
Отступление второе. Вопросы и ответы
Кто виноват и что делать? Два извечных вопроса русской интеллигенции. А ведь действительно! Кто виноват и что делать? Причем не глобально-пространственно, а очень даже конкретно. Кто виноват, что всё случилось именно так? И что с этим делать? А может быть, важнее другой вопрос – как такое могло случиться? А ведь действительно – как?
Почему самый обычный среднестатистический парень из самой обычной среднестатистической семьи вдруг оказывается готов на преступление? Над решением этой загадки бьётся не один выдающийся ум. Кто виноват? Среда? Наследственность? Город? Или всё-таки сам человек?
Вот Славка Горчаков. И детство у него было нормальное. Обычное, пионерское, как у всех детей восьмидесятых. И макулатуру собирал, и металлолом, и в слётах участвовал, и в детские лагеря ездил. И семья самая обычная – рабочая. Жили небогато, но и не нищенствовали. Вроде бы ладили между собой, во всяком случае, каких-то громких затяжных конфликтов в семье не наблюдалось.
Или виноват всё-таки город?
Что такое Новосибирск 1998 года, ещё не знавший о чёрном дне августа?
Обычный город. Мегаполис. Москва далеко, Бог высоко – губернатор близко. О политике не думали, о войне в Чечне не говорили, словно и нет её, этой войны. Просто жили. Любили, смеялись, плакали. Шиковали, правда, безудержно. Меры не знали. Но это по молодости, по глупости. Да и потому, что нельзя было раньше вот так шиковать. То ли свобода так головы кружила, то ли безнаказанность…
Черный вторник тогда многим под дых дал: «Выдохни, паскуда, выдохни!» И выдыхали. В чувства приходили. От пьянства, наркотиков, блуда.
Значит, всё-таки виноват город? Как у Достоевского. Петербург виноват в том, что дурак-студент зарубил старушку-процентщицу. Или всё-таки виноват Раскольников?
Но самое интересное: почему всегда, когда в жизни происходят подобные мрачные события, вину за них несут другие люди? Причастные к этим событиям, по сути, случайно или вовсе не причастные, но всё равно виноватые. Почему так?
А может, всё куда проще? Это отцу сама жизнь мстит за грехи его? Ведь, как известно, дети в ответе за родителей.
Или таково было то время?
А, собственно говоря, что такое время? Кто делает его таким? Или что? Возможно, это общий дурман блуда, вседозволенности вскружил голову парню? Или зависть одолела? Ведь раньше все были одинаковые. Конечно, не по природе своей, а насильственно. Все привыкли к общей внешней одинаковости. А тут вдруг! Каждый человек – личность, персона со своим мешком потребностей, мнений, ну и проблем, конечно же.
И кем тогда стали люди? Собственно говоря, какими были, такими и остались. Только, возможно, впервые взглянули на самих себя без всеобщей уравниловки. Подивились! «Вот я, оказывается, какой, а ведь жизнь прожил и не знал! И как жить дальше с таким знанием?»
Так всё-таки! Кто виноват и что делать?
И самое главное: как такое могло произойти?
Выбор пал на одногруппника – Лёшку Яковлева. Тому способствовало сразу несколько обстоятельств.
Во-первых, Лёшка, как и Славка, тоже был из небольшого города. Правда, местного, областного – Искитима; езды – полтора часа на электричке. Возможно, именно из-за этих полутора часов место в общежитии Лёшке так и не дали. А тратить полтора часа до Новосибирска, затем ещё тридцать минут от станции до университета, назад – точно столько же, только в обратном порядке – удовольствие весьма сомнительное. Конечно, в Москве каких-то там два часа дороги – это мелочь, пустяк! Но Москва – не Новосибирск. Да и новосибирские электрички отличаются весьма сомнительным удобством, охраняются не лучше. Снимать пусть даже комнату в городе денег нет.
Собственно говоря, денег едва хватает на жизнь. Рос он без отца, мать билась на трёх работах, чтобы хоть как-то прокормить, одеть двух сыновей – самого Лёшку и его старшего брата Кольку. Ещё она отчаянно мечтала дать детям то, чего сама недополучила в своем детстве. Стандартная мечта всех родителей. Естественно, нереализованная.
Мать думала: вот сыновья подрастут, будут опорой. Но всё сложилось не так. Строй рухнул. Колька не смог поступить в институт, ушёл в армию, там попал в Чечню. К счастью, вернулся с целыми руками-ногами, но, как часто говорят в таких случаях, с пулей в голове. Запил, причем горько. Естественно, ни о какой учебе теперь и говорить не стоило, о работе тоже. Мать запричитала и вскоре нашла утешение в церкви.
Ох, как несладко пришлось Лёшке в домашнем соседстве с братцем-алкоголиком и новообращённой христианкой-матерью! Но именно на этой почве он общий язык со Славкой и нашёл.
А ведь весь первый курс друг на друга и внимания не обращали! Мол, есть и есть, и ладно! На втором курсе стали переговариваться. В общем, сошлись. И когда Инга Славке ткнула, что для реализации плана необходим сообщник, Горчаков о Лёшке почти сразу подумал.
Славка ходить вокруг да около не стал, сразу всё выложил. Мол, так и так, есть такой Витя Прищепа, у него есть крутой папа, рубим так, чтобы каждому хватило на однокомнатную квартиру. Конечно, не в центре города, где-нибудь на окраине, но всё-таки своя жилплощадь – это и в Африке своя жилплощадь. Лёшка согласился, особо не раздумывая. А чего раздумывать? Брат опять в запое, мать в молитвах, электричка сегодня на полпути встала. В общем, договорились.
Ознакомительная версия.
