— Значит, мне придется жить в статусе аутсайдера до самого отъезда будущим летом.
— Пойми, я не хочу навязывать тебе необоснованный пессимизм, но так уж здесь заведено. В Пелхэме с подозрением относятся ко всем, кто не из Пелхэма, пока они не проживут достаточно долго, чтобы стать теми, кто из Пелхэма… если ты понимаешь, о чем я. Но, по крайней мере, один союзник у тебя теперь есть.
Работа полностью устраивала меня — с половины десятого до двух, пять дней в неделю, с зарплатой в 60 долларов. Столь скромная сумма меня не смущала. Работа была для меня стимулом встать утром и сосредоточиться на чем-то еще, помимо ухода за ребенком. Теперь я знала, что не создана для роли домашней наседки, маленькой женушки и матери, в то время как без работы чувствовала себя всеми забытой, запертой в четырех стенах. О, как бы рассмеялась моя мама.
— Конечно, тебе понадобится кто-то, кто мог бы присматривать за ребенком, пока ты на работе, — сказала Эстель. — И хотя я знаю, что она не самый чуткий человек на нашей планете…
— Как вы можете такое говорить?! — рассмеялась я.
Тем же утром я заглянула в офис мужа вместе с Джеффри. Медсестра Басс сидела за стойкой регистратуры. Как всегда, она встретила меня прохладно.
— Я устроилась на работу в библиотеку, — сказала я.
— Ага, — с энтузиазмом откликнулась она.
— И я бы хотела поговорить с вашей мамой насчет Джеффри.
— Заходи вечером, — предложила она.
Барбара Ландон предпочитала, чтобы ее называли Бэбс. В отличие от своей дочери, она была веселой и дружелюбной женщиной, хохотушкой. Ей было около шестидесяти: высокая, крупная, в халате, заляпанном детским питанием и пеплом от сигарет. Хотя сама я теперь выкуривала почти по пачке в день, моя дневная норма казалась детской шалостью в сравнении с ее привычками: казалось, она одновременно смолила по три сигареты.
И все же она сразу покорила меня своим обаянием.
— А вот это, что называется, роскошный ребенок, — сказала Бэбс, доставая Джеффри из коляски.
Удивительно, но мой сын не возражал против чужих рук, вцепившихся в него.
— Мы с тобой будем прекрасно проводить время вдвоем, только ты и я, — сказала она Джеффу. — И тебе здесь будет весело.
Под словом «здесь» подразумевалась гостиная дома, в котором Бэбс проживала со своей дочерью, внуком и зятем, Тони. Тони заведовал местным автосервисом и, как и его жена, был неприветливым типом. Пока я болтала с Бэбс, он зашел в комнату — в рабочем комбинезоне и футболке, с банкой пива «Шлитц» в руке. Хотя он был довольно худым — с тонкими усиками и виноватым взглядом, — бицепсы у него выглядели впечатляюще. Так же, как и татуировка с девизом морского пехотинца «Всегда верен» на левом предплечье.
— Привет, — тихо произнес он.
— Это жена доктора, — представила меня Бэбс. — А это ее малыш, Джеффри.
— Вы ведь ездите на «вольво»? — спросил он.
— Да.
— Я должен идти.
Не успел он подойти к двери, как из кухни выплыла его жена с сыном Томом на плече.
— Куда ты? — спросила она Тони.
— На улицу, — ответил он и толкнул дверь.
— Он сказал, куда пошел? — спросила она у матери.
— Да. На улицу, — кивнула Бэбс и повернулась ко мне: — Принести тебе пивка, милая?
Я не отказалась от банки пива «Шлитц» и сигареты «Тарейтон». Бетти посадила своего мальчика в игровой манеж. Бэбс взяла на руки Джеффри и отправила его к Тому. В манеже было полно деревянных игрушек, и он явно нуждался в хорошей уборке, но я попыталась не замечать этого безобразия.
— Теперь, дорогая, — сказала Бэбс, — поскольку я присматриваю за Томом, я с удовольствием возьму в нашу компанию еще и Джеффа.
Она улыбнулась дочери во весь свой беззубый рот. Бетти ответила ей суровым взглядом.
— Да, это было бы замечательно, — сказала я, после чего объяснила, в какие часы я на работе, и спросила, сколько денег она возьмет за неделю.
— Да ничего мне не надо, — ответила она. — Потому что, как я уже говорила, я все равно сижу со своим внуком…
— Но я должна вам заплатить, — возразила я.
— Хорошо, пять баксов.
— В день?
— Это с твоих-то шестидесяти баксов в неделю? Да господи, нет, конечно. Пять баксов в неделю меня вполне устроит. На сигареты хватит.
В тот вечер, когда Дэн пришел с работы, его внешний вид ужаснул меня. Он подстригся. И не то чтобы просто подровнял концы, он радикально сменил образ — вместо удлиненной стрижки появился короткий «бобрик».
— Дай-ка я угадаю. Тебя призывают в армию, — сострила я.
Но шутка не прошла, потому что Дэн действительно выглядел усталым и напряженным.
— Так тебе не нравится? — раздраженно спросил он.
Я не уловила намек и не стала менять тему. Вместо этого я сказала прямо:
— Нет, мне не нравится. Так ты похож на сержанта-инструктора по строевой подготовке.
— Я подстригся только потому…
— Я знаю, знаю. Так легче вписаться в здешний мир.
— Да, что-то вроде того. А ты полагаешь, что это конформистские штучки, я угадал?
— Дэн…
— Это противоречит твоим идеалам контркультуры?
— Какого черта ты злишься?
— Я просто устал как собака, вот и все, — сказал он, скидывая туфли и плюхаясь на кровать. — Сегодня был на редкость неудачный день.
— И это дает тебе право вымещать свою злость на мне?
— Ничего я на тебе не вымещал.
— Позволь с тобой не согласиться.
— Ты здесь несчастлива, так ведь?
— Я несчастлива в этом чертовом мотеле.
— Я не об этом.
— Послушай, — сказала я, пытаясь перевести разговор на другую тему. — Я устроилась на работу в библиотеку.
— Да, я слышал.
— Разве ты не рад?
— Конечно рад. И сестра Басс сказала мне, что ты согласилась оставлять Джеффа у ее матери. Политически все грамотно.
— Мне понравилась Бэбс, хотя…
— Да?
— Там немного грязновато.
— Но уж не хуже, чем…
— Я бы и не посмела оставить Джеффа в небезопасном месте.
— Знаю.
— Рада это слышать, — сказала я.
— Ты что, опять затеваешь ссору? — спросил он.
— Нет, это ты уже начал ее.
Мы съехали из мотеля на следующий день, заплатив почти двести долларов за две недели прозябания в этой дыре. С учетом того, что Дэну платили всего шестьсот долларов в месяц, а бесплатное проживание в доме Бланда было частью контракта, для нас было разорительным платить за «удовольствие» провести время в таком «милом» местечке.
— Не переживай, мы вернем эти деньги, — сказал Дэн.
— Понимаешь, я только что выписала Билли чек на шестьсот долларов за ремонт… и это съедает последние остатки наших сбережений.
— Завтра же я поговорю с Делорес.
— Нет, я сама. Ты уж занимайся пациентами, а я позабочусь о переезде.
На самом деле переезд полностью взял на себя Билли. Весь наш скарб и нехитрая мебель хранились в местном амбаре, который он нашел для нас. Теперь мы все это выгрузили, подняли наверх по узкой лестнице и расставили в отремонтированной квартире. Поскольку апартаменты были тесноваты, места едва хватило, чтобы поместились наша двуспальная кровать, комод, диван, большое кресло-качалка и сосновый стол со стульями.
Билли сотворил настоящее чудо. В сравнении с той квартирой, что мы увидели по приезде, перемены были разительными. Свежевыкрашенные белые стены, отциклеванный пол, обновленная кухня и туалет, который уже не выглядел отхожим местом, нарушающим все мыслимые и немыслимые санитарные нормы. Я постаралась забыть о крохотных размерах нашего нового жилища. Было приятно просто оказаться в чистом и относительно просторном помещении, в окружении родной мебели. И опять же спасибо неукротимой энергии Билли (он начал перевозить нашу мебель с семи утра) — мы распаковали вещи и расставили все по местам уже к приходу Дэна с работы.
Для него «прийти с работы» означало подняться по лестнице из своего офиса. Когда в тот вечер он явился домой, с ним была и медсестра Басс. Она была в шоке от увиденного, но быстро взяла себя в руки:
— Просто хотела посмотреть, что у вас тут получилось.
— Это все Билли, — сказала я, кивая в его сторону. Он смущенно улыбнулся и продолжил крепить кухонную полку. — Не хотите пива?
— Да у меня дома дел полно, — сказала она.
— Фантастика, правда? — изумлялся Дэн, оглядываясь по сторонам.
— Впечатляет, — ответила она, развернулась и вышла из квартиры.
— Я думаю, это просто потрясающе, — сказал Дэн и поцеловал меня. — Спасибо тебе.
Той ночью мы занимались любовью. Я изо всех сил старалась поддержать его энтузиазм, но почему-то чувствовала себя какой-то отрешенной. Уже не в первый раз я замечала в себе это равнодушие во время секса, тем более что после рождения Джеффри он случался крайне редко.
