— Брат заберет.
Элли медленно кивнула.
Она не верила, что Лорин, приехав домой на Рождество, сможет сдержаться. Девушка непременно сорвется и все расскажет родным. А когда тайное станет явным, тяжкий груз ответственности свалится у Элли с плеч. Родители Лорин наверняка сообразят, как лучше поступить. Несмотря даже на то, что это не получилось у Элли.
— А ты? — спросила Лорин.
Элли вся так и напряглась.
— Изначально я собиралась провести Рождество со своим парнем, — ответила она. Она кинула быстрый взгляд на профиль Лорин, но по липу первокурсницы ничего нельзя было понять. — Сейчас — уж нет. Само собой.
Лорин кивнула, один-единственный раз чуть качнув головой.
— Само собой, — повторила она.
Несколько мгновений девушки молчали.
— Это был просто секс, — наконец, произнесла Лорин.
— Что?
— Секс. Только и всего. Хреновый. И нечего было делать из мухи слона. Все имеют право на ошибку.
Элли дернулась.
В оконном отражении она видела слезы в глазах Лорин.
Эрин
Тогда
«Шевроле» Карлы останавливается у моего дома на следующий день после разговора с Беном. Мы с ней договорились встретиться на выходных. Карла настойчиво предлагает свою помощь, причем фактически бесплатно. Кроме того, я получаю от Дэвида несколько эсэмэс, в которых он настоятельно рекомендует этой помощью воспользоваться. Впрочем, Карла очень практична и не забывает о других своих делах, которые, собственно, и приносят ей деньги. Чтобы заняться моими бедами, ей приходится работать сверхурочно, в свое свободное время.
Она спрашивает, можем ли мы поговорить по дороге — ей нужно что-то отвезти клиенту, живущему в восточной оконечности Лонг-Айлевда.
Сегодня мы с Таней решили пригласить Глорию на ужин ко мне домой, и потому я прошу Карлу закинуть меня по дороге на рынок в Вестхэмптоне, а обратно я уж как-нибудь сама доберусь.
— Брось, не ерунди, — отвечает она. — Довезу я тебя до дома.
Машина срывается с места.
— Ну а теперь расскажи, что ты узнала у психиатра, — продолжает Карла.
— И еще от напарника, — со вздохом добавляю я.
Она кидает на меня косой взгляд.
— Кстати, большое тебе спасибо, — говорю я. — Еще раз хочу подчеркнуть, чтоб ты знала… Для меня это было очень важно. Ну… услышать то, что ты мне сказала во вторник. Что… ну… такие, как мы… должны помогать друг другу… Я… это… нет, я не хочу сказать, что у меня вообще никого нет… И сейчас я… сама понимаешь — я не в самой лучшей форме. Просто на этой неделе… Не знаю даже, как сказать… У меня словно вышибли почву под ногами.
— Тебе сейчас очень больно, чика. Но ты поступила совершенно правильно. Ты попросила о помощи. И я тебе все равно помогла бы, даже если б не была перед Дэвидом в долгу. Как только ты вошла в мой офис, я сразу поняла, что мы с тобой проведем вместе немало времени. Моя мама всегда говорила, что я прекрасно разбираюсь в людях. Это, кстати, очень помогает в работе — сама понимаешь, как важно знать, взявшись за дело, кто хороший, а кто — плохой. Да что эта козлина еле плетется? Уснул, что ли?
Карла сигналит автомобилю, который еле тащится впереди нас, резко поворачивает руль и, поддав газу, обгоняет его.
Меня ведет в сторону, и я хватаюсь за дверную ручку. Карла водит машину как и говорит — очень быстро.
— А ты соглашаешься работать только на хороших? — спрашиваю я, переводя дыхание.
— Черт возьми, да нет, конечно. Деньги не пахнут. Но важно знать, за кого стоит рвать жилы и биться до последнего. А если какой-нибудь мудак все-таки окажется на нарах, я из-за этого волосы рвать не буду, — она помолчала. — Ну, если это, конечно, не тот мудак, который обслуживал нас вчера в кафе.
Она говорит это с абсолютно серьезным видом.
— А как вы познакомились с Дэвидом? — спрашиваю я. — Я так понимаю, это случилось, когда Дэвид еще работал журналистом?
Прежде чем засесть за книги, Дэвид занимался журналистскими расследованиями, что, вне всякого сомнения, помогло ему в его писательской карьере.
Карла едва заметно улыбается:
— У меня на тот момент имелась проверенная репутация человека, который выводит на чистую воду продажных чиновников и полицейских. Я помогала Дэвиду материалами для его статей, он тоже делился со мной тем, что знал. Исключительно профессиональные отношения, ничего сверх того. А потом мое внимание привлек один тип в администрации мэра, и я тем самым опечалила очень серьезных ребят. Между нами началась война. На меня давили. Очень серьезно. Не знаю, чем бы все закончилось, если б Дэвид не подкинул мне папку с компроматом. Компромат оказался на столе очень высокопоставленного чувака, и от меня отстали. Так благодаря Дэвиду я сумела выпутаться из жуткой передряги. Информация — это всё, Эрин.
Она включает радио, чтобы послушать часовую сводку новостей. Несколько минут в машине стоит тишина, нарушаемая лишь голосом диктора. Мы узнаем, что цены на недвижимость Лонг-Айленда продолжают расти, а стоимость работ по ликвидации последствий июньского урагана оказалась выше ожидаемой. «Само собой, — отмечает диктор, — это свидетельствует о некомпетентности властей, которая угрожает туризму не меньше растущего уровня преступности. На прошлой неделе, — продолжает он, — преступная группировка, занимающаяся сбытом наркотиков и перебравшаяся в округ Суффолк, устроила разборку с конкурирующей бандой из округа Нассау. Вплоть до настоящего момента никого задержать не удалось, и потому возникает вопрос: почему бездействует полиция? Потому что не может справиться с проблемой? Или просто не хочет задержать главарей и призвать их к ответу?»
Таким образом, в новостях достаточно прозрачно намекают на коррупцию, процветающую в полиции.
Карла выключает радио, прежде чем диктор успевает перейти к прогнозу погоды.
— Такое впечатление, что у полицейского департамента Ньюпорта серьезные проблемы, — хмыкает она. — Итак, психиатр и напарник Дэнни. Бен Митчелл, так? Что он тебе рассказал? Ты, кстати, вообще ему веришь?
Я излагаю ей то немногое, что удалось узнать от доктора Кляйн, а потом сообщаю, что Бен рассказал об обвинениях против Дэнни.
— Бен мне не нравится, — в заключение говорю я. — Но это не значит, что доверять ему нельзя. Он был другом Дэнни. Похоже, теперь выясняется, что я очень многого о муже не знала.
— Слушай, давай оперировать фактами, — Карла пристально смотрит на меня долю секунды. — Тебе сказали, что по Дэнни велось служебное расследование из-за получения признательных показаний под давлением. При этом ничего конкретного мы с тобой не знаем, никаких официальных сведений на этот счет нам из девятого участка не поступало. Впрочем, даже если твой муж действительно являлся объектом расследования, ты не знаешь, был ли он на самом деле виновен. Однако тебе известно, что он держал от тебя это в тайне. Возможно, потому, что был невиновен и не хотел тебя понапрасну беспокоить.
— А как же доктор Кляйн? — спрашиваю я. — Почему он о ней мне ничего не сказал?
Некоторое время Карла задумчиво жует нижнюю губу. Ее темные волосы стянуты в небрежный хвост на затылке. Только сейчас я обращаю внимание, что она в домашней одежде. Все это мне не бросилось в глаза сразу из-за ее манеры держаться. Я еще ни разу не видела ее в деловом костюме, но ни на секунду не сомневаюсь, что она превосходный адвокат и знаток своего дела.
С моих губ срывается беззвучное ругательство, когда мы резко обгоняем сразу две машины.
— На этот вопрос я тебе ответить не могу, — произносит Карла. — Мужчины — существа загадочные. Особенно когда заходит речь о том, что творится у них в головах.
— Ты замужем? — спрашиваю я.
— Предпочитаю легкие интрижки длиной в одну ночь, — без обиняков отвечает она.
Я моргаю. Ну что ж. Главное, честно.
— Так, давай я все же и дальше буду пытаться добиться ответов от его начальника, капитана Салливана. Я вчера пыталась связаться с полицейским департаментом. Пока по нулям. Я словно со стенкой разговаривала. Ну да ничего. Рано или поздно им придется сдаться.
