— Ох, уж мне эти бабы.
Гриша демонстративно вздохнул, но ответ мой явно его удовлетворил. То есть он, конечно, для приличия еще немного поломался, но в конце концов согласился.
Я даже не особенно ему наврала. Действительно мечтала показать снимок Ирке. Вот уж она обзавидуется! А потом и Роману расскажет. А главное, я ведь там снята не одна, а с потрясающе симпатичным мужиком. Ирка никогда не узнает, что он просто пригласил меня посидеть рядом с ним за столом!
Снимки у Гриши получились на славу, мастер как-никак. Я выбрала самый лучший, и он для меня его увеличил. Формат сорок на пятьдесят. Там поместился весь наш стол-перекладинка. К тому же Гришка подловил удивительный момент. Леся с женихом друг на друга смотрят, и мы с Марком — тоже. Самое интересное, что рука Марка лежит на спинке моего стула, а сам он ко мне склонился, будто бы что-то нежное говорит. Когда это было, совершенно не помню. А главное, и я на него так смотрю, будто между нами уже «все произошло». Ну просто чудо! Мне-то казалось, что мы с ним просто сидели рядом и вели совершенно пустопорожние беседы. И Марк ни разу ко мне не склонялся, особенно с таким сексуальным выражением лица. Я бы запомнила. И уж наверняка бы немедленно отреагировала. Но и Гриша это не выдумал: вот он передо мной, документ, так сказать, запечатленное мгновение. Но как же я умудрилась столь важное для себя мгновение пропустить? Вот же: сижу, на него гляжу. И ровным счетом ничего не вижу. Неудивительно, что Марк после этого меня бросил и отправился с какой-то блондинкой обжиматься. Получается, я сама его отшила! Не отозвалась на призывные флюиды. Нет, со мной явно что-то не так. К врачу пора. К психологу. А может, и сразу к психиатру. Это же надо! Сидела, мечтала, пыталась уловить хоть какой-нибудь знак с его стороны. И в результате Гриша поймал, а я прохлопала! Видать, со стороны действительно заметнее. Но снимок получился отличный. С подписью Радомыжской ему вообще цены не будет. На днях обрамлю, повешу на стенку и тут же вызвоню к себе Ирку, пусть удавится от зависти!
Кстати, Лесе снимок тоже понравился. Я и для нее сделала экземпляр. Они ведь с Андроном тоже там воркуют как голубки. Она так обрадовалась! Даже смешно. Но она вдруг на полном серьезе мне говорит:
— В кои-то веки как человека сняли. В других изданиях из меня вечно то идиотку, то кикимору делают. Ни разу еще не обошлось без какой-нибудь подлянки. Вот. Полюбуйтесь.
И она с яростью швырнула мне журнал одного из наших конкурентов. Фоторепортаж с открытия бутика известной марки. Я поглядела и ничего страшного не заметила. Стоит Радомыжская, улыбается, платье красивое, о чем ей и сказала. Лицо у Леси перекосилось.
— Так именно в платье все дело. Видите, на следующей фотографии рядом девушка в точно таком же.
— Понятно. Вы с ней пришли в одинаковых платьях, а сволочь-фотограф подловил. Бывает. Но, по-моему, ничего страшного. Платье все равно шикарное.
— Не в этом дело! — голос у Леси начал срываться. — Меня вообще на открытии этого бутика не было, это они взяли и смонтировали. Специально! Будто мы, две такие разряженные дуры, там столкнулись. Видите, там, где я стою, даже фон другой. Это было в другом бутике, который открылся месяцем раньше!
— Действительно неприятно, — с большой долей искренности посочувствовала я. — А что в журнале сказали?
— Естественно, мол, техническая накладка, — Лесины губы скривились в скептической улыбке. — Клянутся в следующем номере опубликовать извинение. Но кто его заметит? Наверняка напечатают мелким шрифтом на последней странице.
— Не обращайте внимания, — посоветовала я. — Могло быть хуже.
— Уже бывало, — мрачно бросила она. — В Интернете какой-то идиот игру придумал «Одень Радомыжскую». Представляете, мою голову присобачили к чьему-то абсолютно голому телу. И множество разной одежды на выбор. Полный бред. Я им что, Анджелина Джоли или Николь Кидман?
— Естественно нет! — совершенно искренне воскликнула я.
— Вот именно. Пускай их и раздевают. Они актрисы. А чего ко мне все пристали? Живу, никого не трогаю.
Я молча кивнула, а про себя подумала: «Жить, милая, надо тише, тогда и цепляться не будут. Меня вот, например, никто в Интернете не раздевает и не одевает. Потому как девушка скромная и бизнесменам удачи в делах не приношу».
Радомыжская, похоже, искренне расстраивалась и не понимала, отчего вызывает у окружающих такое раздражение, чтобы не сказать злобу. Раньше она и меня точно так же раздражала. И лишь после этого дня рождения, когда я увидела, какими глазами смотрел на нее Андрон, и после того, как мы с ней поговорили во время интервью, раздражение куда-то улетучилось. Да, конечно, она такая, какая есть. И живет, как может. Но все же это не тот пародийно-картонный персонаж, какой ее выставляют в прессе, безмозглая Барби с бриллиантовым блеском в глазах. В ней явно есть что-то живое, только до этого докопаться надо.
Кстати, Леся показала мне свои эскизы ювелирных изделий, и кое-что мне даже понравилось. Я, конечно, не профессионал, но надеть такое и сама бы не отказалась. Когда я ей об этом сказала, она до того расчувствовалась, что показала мне всю квартиру, включая «святая святых» — гардеробную.
Вот это, я вам скажу, да! Любой бутик отдыхает. Размером гардеробная — метров сто. Может, правда, мне так показалось. Вдоль стен шкафы, полки, шляпные коробки, обувь, сумочки… Голова кругом! У меня сразу два вопроса возникло. Первый: как Леся помнит, что у нее есть? И второй: когда она успевает все это хоть по разу надеть, если, как она сама мне сообщила, каждый сезон гардероб полностью обновляет. Я вот только на это все посмотрела, и меня подташнивать начало. Не от зависти, просто было такое ощущение, будто шоколадных конфет переела. Оказывается, чтобы вынести такое количество вещей в гардеробе, сперва надо выработать иммунитет! А вы говорите, Леся! Нет, жизнь у нее отнюдь не простая. Можно даже сказать, тяжелая.
Когда мы уже заканчивали осмотр гардеробной, Леся позволила мне примерить две шляпки. Потрясающие. С перьями. Леся объяснила, что надевала их на скачках в Аскоте. Теперь, мол, просто лежат, на память. Второй раз не наденешь. Я только примерила ту из них, что побольше — черную, в белый горох и с белыми перьями, как к нам ворвался паразит Гришка, который только что прибыл к Лесе и устанавливал аппаратуру для съемок в домашнем интерьере. Он на гардеробную взглянул и тут же выхватил из кармана цифровую «мыльницу». Но Радомыжская его опередила. Узкой своей грудью прикрыла любимую комнату и как закричит:
— Нельзя здесь фотографировать! Это интимное место!
Гриша потом меня всю обратную дорогу пилил и расстраивался:
— Не могла девушку отвлечь. Я бы потом этот снимок знаешь как выгодно продал!
— Не собираюсь потворствовать твоим меркантильным проискам, — отрезала я.
Однако Гриша продолжал ныть и бухтеть: у него, мол, семья, и ему их кормить надо.
Мне надоело.
— Если надо кормить, тем более поостерегся бы такие снимочки продавать. Тебя бы на раз вычислили. А Леся, к твоему сведению, ближайшая подруга нашей Вики. И выперли бы тебя из «Мисс Шик» с белым билетом.
Он немедленно сник, поблагодарил за предупреждение, и оставшийся путь до редакции мы пребывали в мире и согласии.
Гришину фотографию я вскоре окантовала и повесила на стенку. И теперь каждый вечер, вернувшись домой, ложилась на диван и любовалась ею. Не Лесей с Андроном, конечно, а Марком. Теперь я жалела, что не догадалась попросить Гришу снять Марка отдельно и сделать для меня его большой портрет. С другой стороны, Григорий тут же уловил бы, что у меня к Марку не простой интерес. А мне это ни к чему. Я ведь ему повесила лапшу на уши про другого неизвестного кавалера. Придется поддерживать легенду. Чуть позже я сообразила, что можно пойти в фотосалон, и там мне на компьютере запросто сделают его портрет. Ладно, когда свободное время будет, обязательно займусь.
А свободного времени у меня было крайне мало. Я металась между телевидением и журналом. На телевидении вовсю шла подготовка к съемкам «пилотов», в журнале меня тоже никто не освобождал от моих обязанностей. В довершение ко всему начался музыкальный фестиваль «Черешневый лес» — модное культурно-светское событие, как раз для моей рубрики. Тут меня ожидал некоторый сюрприз. Гальская даром времени не теряла. Как мне донесла разведка, Ленка тяжело пережила отлучение от дня рождения Радомыжской и провела сложную подрывную работу. Что именно она наговорила сопливке — не знаю. И за какие ниточки дергала — тоже. Но факт остается фактом: пригласительные билеты на открытие фестиваля достались Гэльской — этакий ее маленький реванш. Зато я получила билеты на все остальные концерты. Сопливка мне объяснила:
— Открытие — это светское мероприятие и пойдет по Лениной рубрике. А вы, Юля, будете освещать культурную составляющую. Кстати, Леся осталась очень довольна и вашей статьей о ее дне рождения, и вашим интервью. Просила вам передать большое спасибо.
