Направление истории
Допустим, однако, что войну предотвратят. Ну, хотя бы еще на несколько десятилетий. Что будет тогда? А ничего особенного. Будет все то же самое, только чуть побольше или поменьше, помягче или поострее. Все значительные социальные перемены в мире уже произошли. И мы переживаем и будем переживать их неотвратимые последствия. Мир катится и будет катиться в направлении, предопределенном этими переменами. И никакая война и никакой мир не способны остановить это движение или изменить его направление. Есть историческое направление эволюции человечества и историческая инерция эволюции. Все будет то же самое, хотя и будет казаться, что все будет иное, – ничтожные изменения в субъективных критериях оценки происходящего часто воспринимаются людьми как великие исторические переломы, а реальные переломы проходят незамеченными. Социальные отношения между людьми и принципы поведения их в больших человеческих коллективах не зависят от моды на одежду и от акселерации. Двухметровый и бородатый начальник, с социальной точки зрения, мало чем отличается от маленького и безволосого.
А что в самом деле произойдет в случае, если не будет войны в ближайшие десятилетия? Средний возраст советских руководителей увеличится до ста лет. Советские подводные лодки появятся на улицах Парижа. Франция вышлет из страны тысячу советских шпионов и... впустит десять тысяч новых. Впрочем, социализм во Франции достигнет такого высокого уровня, что никакие секреты там вообще производиться не будут, и французам самим придется воровать секреты, допустим в Монголии... Мясо, во всяком случае, им придется ввозить из Советского Союза, который будет получать его из... Франции. Советские шпионы в Англии станут такой же доброй традицией, как и королева. И управлять Англией будут только женщины, говоря по-русски – бабы. А мужчины превратятся в баб (опять-таки говоря по-русски). Германия проложит хлебопровод из США в Советский Союз. Шведы вымрут от скуки, социализма и страха перед советскими подводными лодками. Все наследницы западных миллионеров выйдут замуж за советских шпионов. Впервые в истории Римским Папой будет избрана женщина – будет Римская Мама (МАМСТ). Говорят, такой случай уже был. Но он был нелегальный. А тут будет официально признано. Католическая церковь будет настолько демократизирована, что равноправие женщин будет признано даже в назначении на церковные должности. И первой Римской Мамой будет, разумеется, советская женщина. По всей вероятности, она будет членом ЦК КПСС. И тогда особым Постановлением ЦК КПСС все жители планеты будут обращены в католичество. За исключением поляков, конечно, которые все станут протестантами в знак протеста против поголовного окатоличивания (а до тех пор это была их привилегия). Люди через 50 лет вообще перестанут читать и печатать книги. И потомки так и не узнают о наших предсказаниях. Замена органов человеческого тела достигнет такого совершенства, что будут заменять даже мозг и половые органы. Вот это будет мир! Миллиарды стариков с могучими половыми органами и вечными зубами! А все политики – с великолепными искусственными мозгами. В России будет восстановлена монархия и пышным цветом расцветет православие. Правда, это произойдет в сумасшедшем доме и в воображении четвертой эмиграции. Но это тоже событие. Будет открыт такой способ замораживания покойников, что их можно будет хранить сколь угодно долго, разморозить через много лет и оживить. Зачем? Ради прогресса и гуманизма, конечно. Через пятьдесят лет вся планета будет заставлена гробами с замороженными миллионерами, кинозвездами, спортсменами, певцами, политиками... Представляете, что будет твориться в мире, если их на самом деле разморозят! Но будем надеяться, что потомки наши будут уж не такими наивными, чтобы пойти на это. А что, если борцов за мир тоже начнут замораживать? Тогда начнется не холодная, а ледяная война. Б-р-р-р!!...
Короче говоря, проблема не в том, что будет через пятьдесят лет, а в том, что будут думать о нас уцелевшие потомки через пятьдесят лет. А думать они о нас будут плохо и с полным презрением к нам, а не с сочувствием. В этом можно быть уверенным на все сто процентов. Потомки вообще плохо думают о реальных предках. Они думают хорошо только о таких предках, каких они сами выдумывают по образу своему и подобию. Предки вообще есть лишь карикатура на современников, а потомки – карикатура на предков.
Движутся ветераны той войны с лозунгом «Не допустим повторения!». Зачем ломиться в открытую дверь? Та война, увы, в принципе неповторима. Она была последняя бесчеловечная, но соразмерная человеку война. Будущая война будет, может быть, человечнее прошлой. Но она будет несоразмерной человеку и всему человечеству. По масштабам она будет войной богов, но вести ее будут ничтожества, причем ради ничтожных целей. И уцелеют ничтожества. И социальные сдвиги в мире будут ничтожны. А прошлая война была все-таки значительна по целям, участникам и результатам.
Была... В памяти всплывают иные картины. Память, она порою мучает так же, как и страх будущего. Ужас в прошлом и ужас впереди – что за жизнь?! В начале той войны он сочинил стихотворение, из которого вспоминаются такие строки: счастливы мертвые, им жизнь не угрожает, им не придется больше ничего терять. Тогда они не теряли ничего, кроме жизни, а это не так уж страшно. Теперь людям страшно потому, что есть что терять. Им было страшно думать о жизни, ибо им в жизни не светило ничего.
Они тогда в беспорядке отступали в глубь страны, не успевая зарыть погибших товарищей. Отступали без сна и отдыха, грязные и голодные. Они утратили чувство страха смерти и покорно ждали своей очереди быть убитыми и оставленными непогребенными. Однажды им выпала удача: они натолкнулись на котел с кашей, брошенный какой-то воинской частью. Видать, плохо пришлось ребятам, если они оставили такое бесценное сокровище. Каша была еще теплая. От нее исходил такой упоительный аромат, что они решили наконец-то выполнить приказ Верховного Главнокомандующего «Ни шагу назад!». Они побросали оружие и, отталкивая друг друга, стали грязными руками набивать кашей ссохшиеся от голода животы. Они игнорировали слезливые призывы политрука поскорее удирать от приближающихся немцев. Они нажрались так, что на самом деле не могли сделать ни шагу назад, разлеглись вокруг опустошенного котла и размечтались о будущем. И не о каком-то паршивом завтрашнем дне, а о великом отдаленном будущем, о том, каким будет мир лет через тридцать или даже через пятьдесят.
«Еды будет вдоволь», – сказал один пророк. «Обувь будет без дыр», – поддержал его другой. «Под душем будут мыться каждую неделю», – добавил третий...
Высказывая такие фантастические гипотезы, они хохотали до колик в животе.
На рассвете все пророки были убиты. Уцелевшие перешагнули через их тела и побрели дальше назад – в будущее, предсказанное убитыми. Промчались годы. Все те предсказания сбылись. А для кого? И что от того погибшим пророкам?! Им же, уцелевшим, это не принесло особой радости. Сбывшиеся мечты оказались ничего не значащими пустяками. Их заслонили другие, чуждые им заботы живых. И им не осталось ничего другого, как утешать себя банальными житейскими истинами. Не мы – первые, не мы – последние. Предсказания сбываются, но не для тех, кто их делает. И совсем не так, как это нужно потомкам. Потомкам предсказанное предшественниками оказывается безразличным, чуждым или ненавистным. У них появляются свои желания и свои предсказания. Они перешагивают через трупы предсказаний своих предшественников и уходят в такое же чужое им будущее.
Так пусть и на их пути тоже встретится свой котел с кашей!..
А колонна движется и движется. Час. Другой... Вот несут плакат – черный силуэт атомной бомбы, перечеркнутый красным крестом. Но будущая война вряд ли будет атомной. К тому же есть оружие пострашнее атомной бомбы: это – страх перед атомной бомбой. И это оружие уже действует в мире, бьет в сердца и головы людей, причем без промаха. Кто посчитает число жертв этой еще неначавшейся войны? Кто залечит нанесенные ею раны?
Никакого из ряда вон выходящего страха атомной войны в реальности нет. Это вымысел прессы и самообман. Страх вообще есть естественное состояние людей. И всегда есть что-то такое, что обобщает страх более или менее широких групп людей. Психиатры и социологи, например, отмечают страх атомной войны у детей. Если бы они теми же методами исследовали детей в России до революции, то они бы столь же «безошибочно» установили бы страх перед сказочной Бабой Ягой или перед Кощеем Бессмертным.
Советские люди по многим признакам отличаются от западных по отношению к войне, и среди них – чувство юмора. Они со смехом смотрят на мрачное будущее, и это помогает им легче переживать еще более мрачное настоящее.
