Аналогии с подводной лодкой день ото дня очевиднее.
Часть населения общины не занята полностью. Бездельничают, разлагают неустойчивую часть. Особенно женщин. Нужно срочно придумать, чем бы занять людей. У меня и у десяти, двенадцати человек дела не переводятся.
Катенька чувствует себя хорошо, держится молодцом. Почти всё время лежит. Тяжело даётся ей беременность, да ещё в таких условиях…
День восемнадцатый
Слава богу, воздух начал вновь поступать в систему фильтрации. Уровень загрязнения уменьшился, и насосы начали накачивать наружный воздух. День перед этим выдался, наверное, самым трудным. Пиропатроны закончились, и концентрация углекислого газа в Убежище начала неуклонно повышаться. Некоторые люди, особенно женщины стали задыхаться. Приказал всем меньше двигаться. Так что этот день все пролежали. Потом новая напасть!
Дизель не заводился, а батареи израсходовали запас энергии. Полдня пришлось вручную крутить ручки воздушных насосов, благо они у нас выполнены в комбинированном варианте. Все взрослые мужчины, даже Жигин, по очереди вертели тяжеленную ручку центрального насоса. Жить захочешь, не так завертишь!
После подачи энергии все буквально свалились на пол и пару часов приходили в себя. Зато у нас теперь есть воздух!
Григорьев, как всегда испортил праздник. Он, видите ли, обеспокоен повышением радиации…
Скважина, питающая нас водой, может оказаться когда – ни будь заражена и не пригодна к употреблению. Подумаешь! Когда это произойдет, мы наверняка выйдем на поверхность.
Среди одиннадцати мужчин спасшихся со мной в тот день оказался студент биологического факультета. У него соответствующая фамилия Белкин. Вот он и выдвинул дельную идею. В одной большой комнате бывшие арендаторы на продажу выращивали грибы – вёшенку. Белкин сказал, что мог бы ухаживать за ними и обеспечить нас дополнительным питанием. Я сказал, что посмотрим. Сейчас не вижу в этом особого смысла, но дальше видно будет.
День двадцатый
Вчера рискнули опять поднять перископ. Вокруг ничего не видно от вездесущего снега. А на дворе конец августа…
Снег валит крупными, разлапистыми хлопьями и, по – моему мнению, не собирается прекращаться. Уровень радиации на поверхности зашкаливает! Поэтому в таких условиях выход наверх равносилен самоубийству. Оставаться в Убежище мы тоже долго не сможем. Запасов еды хватит максимум на месяц. Причём у нас недавно появились могущественные конкуренты. Крысы, которые жили в завалах макулатуры, напали на склад продуктов. Злобные твари испортили несколько мешков с макаронами и крупами. Белкин в шутку предложил в отместку поймать и съесть всех гадин. Мы дружно посмеялись остроумному предложению недоучившегося Биолога.
Теперь мы буквально охраняем от крыс жизненно важные запасы питания.
Хотя если в скором времени не придумаем выхода из продовольственного кризиса, это будет уже не важно.
Катастрофически заканчивается соляра. Запускаем дизель только раз день, для подзарядки батарей. Большую часть суток проводим почти в полной темноте. Если так пойдёт дальше, то мой и Катенькин будущий ребёнок будет, как кошка видеть в сумерках. Тьфу, тьфу!
Тревожный звонок мобильного телефона настойчиво продирался сквозь плотную завесу сна. Александр Сотников на ощупь, ещё пребывая в пограничной зоне яви, нашёл на прикроватной тумбочке злобствующую тварь. Не понимая хорошенько, кто он, что он и где он, вяло нажал кнопку приёма.
- Алло Саша, алло! – Ему показалось, голос старшей сестры летел до него долго, будто из соседней галактики. - Ты слышишь меня, алло?
- Слышу я, слышу…
Александр механически взглянул на цифры таймера фиксирующие бег неподкупного времени. Подсвеченный дисплей телефона утверждал, что сейчас полпервого ночи. Хотя по его ощущениям уже должно быть утро...
- Не может быть. - Он испытующе и недоверчиво посмотрел на номер.
Точно звонила сестра из другого, ставшего вдруг далёкой заграницей, братского государства. Её страшные слова, произнесённые шёпотом, прозвучали удивительно чётко:
- Она умерла.
- Кто?
- Мама.
- Как умерла, – не понимая их кричащего смысла, удивился брат. - Я же разговаривал с ней всего час назад?
Сестра замолчала, словно набираясь сил для дальнейшего разговора. Казалось, что сестра разговаривает с ним, находясь в соседней комнате, а не за две тысячи километров:
- Она поговорила с тобой, вздохнула и умерла.
- Не может быть...
- Выезжай непременно, как можно быстрее!
- Как же это? – не мог прийти в себя Сотников. Ему казалось, что он ещё спит и ему снится пусть страшный, но всё-таки сон. - Так не бывает!
- Бывает…
Он искал слова подходящие случаю и не мог найти. Не дай Бог заранее готовится к такому разговору! Растерянность постепенно сменялась необходимостью что–то делать и Саша твёрдо сказал:
- Конечно же, выеду…
- Мы будем ждать.
- Выеду первым поездом.
- Звонят в дверь. – Сестра всегда отличалась природной деловитостью. - Наверное, приехал врач констатировать смерть.
- Ты держись там, – Александр на миг представил её душевное состояние. - Я скоро буду рядом…
- У нас больше нет мамы. – Сестра, наконец, заплакала и прервала вызов.
Остаток ночи Сотников не спал. Выпил бутылку водки, курил и под утро даже всплакнул. Точно такая ночь случилась у него десять лет назад. Бессонная и пьяная, только со знаком плюс. Тогда он отвёз жену в роддом и спокойно лёг спать. Знакомый врач, после осмотра поступившей пациентки заверил, что до родов далеко. Позднее, среди ночи, он позвонил сам и поздравил с новорождённым сыном.
- С тебя бутылка, папаша. – Доктор был явно навеселе. - Коньячка!
- Да хоть ящик, – он почему–то сразу понял, что с рождением сына жизнь обрела долгожданный смысл. - За сына не жалко…
Он вскоре убедился в своей правоте. В мире стало немного больше людей, кого он любил и кто отвечал ему взаимностью. Теперь это число сократилось ровно наполовину…
- Как же жить с этим, – Сотников не мог отделаться от саднящего чувства вины. - Неужели это я виноват в происшедшем…
По привычке Саша делал необходимые телесные движения. Ходил, без аппетита ел, что–то говорил, куда–то ехал, но всё время не переставал думать о матери.
- Почему так произошло? Почему она умерла такой молодой?
Вся её жизнь была подчинена, какой–то скрытой, неведомой цели. Все важные события в судьбе совпадали с переломными моментами страны. Днём следующего дня, выпив с незнакомым попутчиком несвоевременную бутылку водки, Саша рассказывал историю её жизнни:
- Родилась мама 22 июня 1941 года и чудом осталась жива. Семью за связь с партизанами немцы собирались казнить в машине–душегубке. Когда она на руках у матери оказалась внутри герметичного фургона на колёсах и выхлопные газы начали поступать туда, вдруг напрочь заглох мотор…
Поезд пыхтел, одолевая очередной подъём где-то в Курской области. Попутчик дремал, а Сотников разговаривал сам с собой.
- Дочь она родила, когда Гагарин полетел в космос, и человечество протоптало тропинку к звёздам. Сына – когда войска СССР вошли в Прагу и начались процессы закончившиеся развалом Союза. Заболела она после взрыва на Чернобыльской АЭС. Семья жила недалеко от взбесившейся станции и по количеству полученных рентген она приравнивалась к ликвидаторам. Александр вдруг чётко вспомнил тот мартовский день когда они впервые приехали в онкологическую клинику.
- Рак… Поздняя стадия. – Поставил диагноз седой, уставший доктор, рассматривая результаты обследования. - Гарантий никаких дать не могу.
- О, господи!
- Сынок, может, не будем делать операцию? – мама по врождённой крестьянской скупости не любила тратить деньги неизвестно на что. - Сколько Бог даст, столько и проживу…
- Нет, – тогда он решительно настоял на операции и выиграл для неё десять лет. - Если есть хоть малейший шанс, нужно бороться!
Спать совершенно не хотелось, и Сотников в очередной раз вышел покурить в тамбур. Вспомнил, как мать ругала его за эту дурацкую привычку. Она была умной женщиной и часто говорила незабываемые слова.
- Умный человек отличается от глупого только одним, - мама улыбнулась, с любовью посмотрела на него. По-другому она не умела.
- Глупый никогда не признаёт своих ошибок!
- Многие не признают…
Александр только теперь понял, какую он совершил ошибку пять дней назад. Мать измученная бесконечными химиотерапиями и операциями, в последнее время чувствовала себя всё хуже. Сестра предложила забрать её к себе:
- Перезимует у меня!
- А как она перенесёт дорогу?
