Однако и потомок первого короля был характером похож на него, разве что такого сильного сжигающего изнутри властолюбия у него не было, взамен имелась безграничная любовь к новой Родине, привитая молодым царем Петром Алексеевичем.
Оставшись сиротой в одиннадцать лет, Яков прилежно занимался, желал быть полезным Отечеству. И уже в 1687 году встал под русские знамена: участвовал в двух неудачных походах любимца царевны Софьи – Голицына, в Азовских походах Шеина. Брюс был с государем в его поездке в Европу, где с успехом исполнял повеления Петра. Испытал генерал от артиллерии на себе и гнев монарший, не успев собрать войсковой корпус перед Нарвской конфузией, но царь, помнил старые заслуги, и усердие снял немилость.
Воинская карьера Якова Брюса едва ли не с самого начала была посвящена артиллерийскому делу и всему тому, что с ним связано. Шотландец истово старался приносить пользу и кроме военных успехов переводил европейские учебники на русский язык и писал наставления в артиллерийскую школу. Граф был и остается достойным продолжателем верного, величественного рода.
Быть может именно из-за схожего детства, генерал сумел разглядеть в молодом царском друге давнего себя. Каким он тогда был? Целеустремленный, жаждущий постичь неведомое – да такой, но вместе с тем он глядел вперед и не отступал перед трудностями.
Граф с толикой скрытого удовольствия глядел на надворного советника, но так и не понял, почему Сашка – тёзка генерала от кавалерии, столь сильно ему понятен, а главное приятен!
На непонятную парочку посетителей старый трактирщик глядел с подозрением. Он не боялся никого и ничего, однако жизнь научила быть осторожным.
— Вы по делу здесь или как? — не выдержав, в конце концов, спросил старый Конар МакМиллан, подходя в засаленном дырявом фартуке к чужакам.
— По делу, уважаемый, — улыбнулся трактирщику Брюс.
МакМиллан не скрывая неприязни испытываемой к чужеземцам, ушел обратно за стойку.
— Почему бы тебе Яков не представиться? Ты как никак потомок королей…
— Незачем. Кому надо весточка уже ушла, а просто так распускать сплетни не стоит: англичане не дураки вмиг недоброе разглядят… и будут в чем-то правы, — граф невесело улыбнулся, поднял кружку, отхлебывая веселящий напиток, но поставить кружку на стол не успел.
Дверь "Веселого лося" распахнулась и на ее пороге появились шесть человек.
Увидев вошедших, трактирщик удивленно воззрился на них, но что- либо сказать не посмел: не тот у него статус, да и род "худоват".
— Прибыли почти вовремя, исключительное событие хочу заметить, — хмыкнул в кружку Брюс.
— Почему? — одними губами спросил графа Александр Баскаков.
— Гонору и спеси много.
Вошедшие люди, увидев сидящую парочку, неторопливо двинулись к ним: вразвалочку с ленцой, так могли бы двигаться зажравшиеся от собственного местечкового владычества древние греческие царьки, воевавшие со всеми всюду и везде. Глядя на их рожи, надворный советник мысленно застонал – пришедшие на переговоры главы могущественных кланов были настроены заведомо негативно, если и вовсе не враждебно, лишь только у самого молодого из пришедших нет- нет, да мелькала искорка интереса в ледяных глазах.
— Вот так встреча, — с ехидцей протянул один из глав, серо- зеленые глаза внимательно следили за реакцией главного артиллериста России. — Давненько потомки королей не бывали на родной земле.
— Помолчал бы Гектор Дилан и чушь не городил, все знают, почему так произошло, — одернул собрата другой глава. — Мы пришли Брюс, теперь твоя очередь. Говори, зачем прибыл.
Надворный советник смотрел на генерала артиллерии и невольно поразился изменению его внешности: брови, губы, скулы – всё будто стало выразительней, жестче.
Казалось что это другой человек. Не тот, кто пару минут назад рассказывал о родных пенатах, о предках с печальными вересковыми пустошами и полуразрушенными замками, о первых кланах шотландской земли: Кота и Кабана, о системе чифтейнов – органов управления кланами, о пиброхе – заунывной мелодии волынки. Именно благодаря рассказам Якова Александр смог удержаться от удивления, ведь клановая принадлежность определялась по одежде, основа которой был килт.
— Я, как и мой отец служу русскому царю. Хорошо ли это или плохо решайте сами, но для себя я давно решил, что Россия – мое Отечество ради него не жаль и голову сложить…
— Это мы поняли, говори по делу, — нахмурился Гектор, ему явно хотелось поссориться с пришельцем, оказавшимся более удачливым, чем он.
— Сюда меня направил русский царь с предложением для всех шотландцев. Те, кто желают, могут переселиться на просторы России и получить помощь в первое время, притеснений в вере и гонений не будет. Однако скажу сразу, никаких неправославных церквей на собственных землях государь не допустит, кроме тех которые люд возжелают поставить у себя на домашних подворьях.
— Это что же получается – все те, кто пожелают попытать счастья на чужбине окажутся невольниками? — спросил глава в клетчатом сине-красном килте, его одобрительно поддержали остальные.
— Нет, ничего такого не будет, даже на завоеванных землях царь оставляет церкви, — успокоил собратьев Брюс, благоразумно умолчав о том, что по указу государя все службы обязаны проводиться вне городских стен. — А вот можно ли сказать такое об англичанах?
При упоминании последних шотландцы грязно выругались и сплюнули на пол, даже трактирщик и тот натирая выдолбленные деревянные кружки не удержался и скривился, правда плеваться не стал – убирать то ведь ему, ну или служанке.
— Тебе, какое дело до наших проблем? — продолжал гнуть свою линию Дилан, нервно теребя оранжево-зеленый тартан.
— Уймись, тебе говорю, не доводи до греха! Не зря святой отец о чрезмерной злобе говорил, может вправду… — договаривать самый старый из пришедших глав – Роберт МакАртур не стал, его сухая мозолистая ладонь легонько хлопнула по столу, от чего кружки вздрогнули.
— А ты мне рот не затыкай! — взъярился Гектор. — Вам то всем что, а мне род сохранить надо или забыли, что два десятилетия назад было?
— Не ори, не на рынок пришел, мы всё прекрасно помним, — встрял в разговор самый молодой глава, его глаза стрельнули в сторону Брюса и тут же впились в лицо Дилана.
— Ты-то, что помнишь Уилли, небось, от сиськи мамаши оторвался в ту пору и то навряд ли?! — оранжево-зеленый килт Гектора слегка задрался и Александр увидел, что в чулке у горца с внутренней стороны лодыжки закреплен кинжал.
Не долго думая, надворный советник легонько толкнул графа локтем в бок и показал на Дилана. Мол, темные делишки затевает, на что Брюс легкомысленно хмыкнул и сделал вид, что ничего не заметил. От подобной реакции Баскаков впал в ступор, мысли испуганными зайцами разбежались и никак не желали собираться в кучу.
Александр пару минут так и просидел: не шелохнувшись, с взглядом лишенным намека на мысль. Ведь что получается? Генерал артиллерии говорил о том, что если шотландец носит кинжал в чулке с внешней стороны лодыжки, то значит всё нормально и он "мирный", а если с внутренней стороны, то шотландец идет на войну.
Вот и получается, что сейчас Гектор шел не на переговоры, а на войну, но с кем?
Здесь не было никого кроме графа и помещика Баскакова, следовательно, никто кроме них не может быть врагом.
"Собачий потрох! Он намеренно провоцировал нас, но из-за чего он взъелся? Не из-за самого предложения перебраться в Россию, полноте это глупость. Тогда из-за чего? — Александр лихорадочно просчитывал ситуацию, а вместе с ней и вероятностное развитие событий, но что случилось дальше он не смог предугадать".
— Ты забылся, ублюдок, — с ленцой протянул Уильям Гровер, убирая руку под стол.
Не долго думая остальные главы кланов тихонечко отодвинули стулья и собрались встать на ноги как в окнах трактира показались алые пятна мундиров.
Красномундирники! Не заботясь о сохранности питейной, солдаты с лета вышибли дверь и без разговоров бросились на обнаживших оружие горцев. Два десятка солдат ведомые двумя констеблями ловко орудуя прикладами мушкетов уложили буйных горцев, а заодно с ними и Якова с Александром, так и не обнаживших оружия. В противном случае раздосадованные служаки могли и разрядить парочку мушкетов в ненавистных иностранцев.
Чтобы там не говорили о терпимости, но на Туманном Альбионе ее никогда не было, ни в древние века, когда римляне резали кельтов, ни в средние века, когда ирландцы вместе с шотландцами втаптывались копытами английской рыцарской конницы, ни теперь, когда проклятые снобы мнят себя лучше всех в мире.
На ногах странным образом остался стоять только Гектор, его солдаты почему-то забыли приласкать прикладом. Ругнувшись, МакДилан развернулся и вышел прочь из трактира. Ни констебль, ни солдаты на это никак не отреагировали, они были заняты архиважным делом – вязали глав кланов и посланников царя.
