Негодование вылилось в очередное восстание, приведшее на трон датчанина Вильгельма Оранского, зятя Якова Второго. И все же в горах Шотландии осталось много сторонников свергнутого короля – якобитов. Сражения гремели не один месяц до тех пор, пока отряды Вильгельма окончательно не одолели сторонников Якова, а свергнутый король не уплыл во Францию, под руку Людовика.
— Всё это занимательно, граф, но причем здесь мы? Это дела давно минувших дней, считай, две дюжины лет прошло, — не выдержав экскурса в историю, перебил генерала советник.
— А ты подумай, Саша. Дела тут интересные творятся, к примеру, ты знаешь, что Яков пять лет назад при помощи французов пытался высадиться на островах? Нет? Ну, тебя сие и впрямь волновать не должно, однако активные сторонники свергнутого короля еще не вывелись. А это значит, что возможна смута внутри страны, а этого ни парламент, ни королева допустить не могут, тем более во время войны. Задержка со снарядами или пополнением для армий смерти подобно. А тут представляешь, в переломный момент войны на материке на острова приплывают некие русские, да не к королеве, а считай к ее врагам, пусть и неявным.
— Мда, нехорошо получилось, — мучимый организмом Александр все-таки нашел в себе силы и сел на корточки, прислонившись к холодному серому камню тюрьмы.
— Но и это еще не все, — продолжил граф. — Ты знаешь, что виги сильно боятся восстановления династии Стюардов? Не только из-за того, что они сейчас католики, а из-за того, что боятся кары за казнь Карла Стюарда. Да и остальные англичане побаиваются горцев, тем более что Англия чинила препятствия шотландской Торговой Компании в Африке и Вест- Индии. Вильгельм сделал все, чтобы загубить ее.
— Поддержку кланов за это он знатно подрастерял, если вовсе не лишился, — хмыкнул Александр. — Наверное, еще и людей зазря сгнобил в тех далях. Я прав?
Ответить Яков не успел, дверь в коридор отворилась с жутким скрипом. Тюремщики экономили на масле, а может просто денег им на это не выделяли, вон даже факелы и те висят раз два, и обчелся. Скорее для виду.
— По нашу душу, Саша, — негромко, так чтобы было слышно только надворному советнику, сказал граф.
И правда, стоило Баскакову присесть возле стены как деревянная добротно сбитая дверь камеры отворилась и на пороге появился пузатый лысый детина с маленькими поросячьими глазками зло смотрящими на весь мир из- под седых кустистых бровей.
Одним словом колоритный тип – такого редко где встретишь.
— Вставай.
"Он еще и разговаривает", — мрачно улыбнулся Баскаков, выполняя приказ.
Рядом послышалась аналогичная команда. Брюса видимо тоже вывели. И, правда, стоило советнику выйти в коридор, как он увидел слегка помятого, но сохранившего недавний лоск графа. Потомственный аристократ – этого никакими тюрьмами не вытравить. Испытания закаляют дух, делают жестче, человека можно убить, а честь и гордость – нет!
— Пошёл! — пихнул в спину Баскакова тюремщик, поднимая над головой масляный светильник. За его спиной прозвучал еще один приказ и следом за советником твердой походкой пристроился граф. От каменных стен отражался звонкий цокот подбитых каблуков сапог. Брюс смотрел вперед с таким видом словно шел не по грязному мрачному коридору английских застенок, а прогуливался в поместье с бокалом вина и прелестной красавицей.
— Заключенные доставлены, — подобострастно сказал главный тюремщик, следящий маслеными глазками за движениями молодого спесивого аристократа, стоящего рядом с русским послом в Англии князем Куракиным.
— Поди, прочь, — махнул рукой англичанин и тюремщик низко кланяясь, попятился к двери, следом за ним пристроился и его помощник.
Яков будто и не замечая окружающей обстановки помассировал виски подушечками пальцев, оглядывая внутреннее убранство комнатушки. Корявый стол, пару стульев, да лавка стоящая почему-то рядом с комодом, непонятно как попавшим в эту обитель правопорядка.
— Спасибо Джеймс, дальше мы справимся сами, — улыбнулся тридцати шести летний дипломат, успевший проявить себя на этом сложном поприще.
Еще недавно он был послом во Франции и Голландии, но год назад по указу государя отправился в Англию, на более ответственную и сложную работу. Туда где требовалось прикладывать значительные усилия для поддержания авторитета России и царя в отдельности. Ведь Петра, покорившего Европу знаниями и стремлением вести страну вперед, больше не было, на троне сидел его отпрыск, о котором мало что известно, разве только то, что в последние годы он разительно изменился. И это изменение смущало государей Европы больше всего. Им было легче сговориться с недалеким самодуром- царем, а не с государем, преследующим собственные неясные цели.
Именно поэтому для князя, знающего чаянья Алексея столь доверительное место значило много больше, чем титулы, хотя и от последних он не отказывался, он получил чин третьего класса Табеля рангов, чин тайного советника.
Борис Иванович Куракин начал создавать отдельный полноценный посольский приказ после получения царева дозволения и вот больше полугода по Лондону и его предместьям шла вербовка обедневших дворян и мелких торговцев, знающих порой не меньше чем члены Палаты Лордов.
— Как вам будет угодно, сэр, — слегка опустив голову, ответил Джеймс Мартин – английский аристократ, временно исполняющий обязанности посольского "затворника".
После того как всплыла история с посылкой русского полка на помощь Испании, состоящего из казаков в Англии поднялся гвалт, который князю удалось с трудом унять, но с тех пор под благовидным предлогом вместе с послом повсюду путешествовал наблюдатель. А раз Борис Иванович принадлежал к эшелону наиболее родовитых фамилий, то дабы не унизить Россию в его лице, Палате пришлось выбрать одного из представителей старой аристократии. Выбор пал на обедневший род Мартинов, прошивающих возле Ливерпуля.
— Пойдемте, господа, нам здесь делать нечего.
Как вскоре выяснилось ситуация для Брюса и Баскакова сложилась лучше некуда, потому что оставленный на конюшне служка смог добраться до посольского дома затемно в этот же день. Благодаря этому князь смог узнать причину ареста, да и наводку для завербованных людишек дал. Выяснилось, что одному из лордов пришел донос от главы клана МакДалинов. В нем Гектор рассказывал о том, что, мол прибыл потомок первых королей и хочет заняться неведомыми ему делами, возможно даже свяжется со Стюардами.
В принципе донос мог бы и остаться "в столе", если бы не было войны, да такой в которой малейшее потрясение может перевернуть всё с ног на голову. Вот и взялись за письмецо всерьез, ну а накрывать подобные места за десятилетия борьбы с сепаратистами красномундирники умели. День-два и русские посланники оказались в "холодной", но посидеть им там толком не удалось, благодаря прозорливости графа и воле его величество Случая.
Уже сидя в кабинете посла, Брюс и Баскаков узнали о политической расстановке среди тори и вигов. Но самое удивительное, обе коалиции единодушно поддерживали любые ограничения вводимые против русских, будь-то торговля или наем ученых и мастеровых в европейских городах. Англичане не желали пускать Россию на просторы Балтики, ведь там недалеко и до Атлантики, выход к которой можно попросту вытребовать в случае нужды у Дании, ослабевшей за последнее время просто донельзя. Даже раздираемая панской междоусобицей Речь Посполитая выглядит сильнее, нежели датское королевство.
Пока князь рассказывал об Англии и ее порядках, надворный советник внимательно глядел на него и вспоминал всё, что слышал о нем когда- либо. Первым что бросилось в глаза Саше, был орден Андрея Первозванного, полученный им из рук государя перед отправкой в Лондон. Причин для вручения столь высокой награды у царя было немало. Ведь благодаря усилиям и таланту князя Россия смогла привлечь в 1711 году на свою сторону Голландию, пусть не явно, но всё- таки это была победа русской дипломатии и победа немалая.
Еще год назад главной опасностью для царства были "маневры" стран Великого союза, получившего звонкий щелчок "по носу" от Испании и сильно сдавшие позиции во Франции. Однако гонору от неприятностей у дипломатов этих стран странным образом прибавилось, будто войска уже свободно маршировали по улицам Мадрида и Парижа, а их короли милостиво выслушивали доклады генералов и адмиралов о нескончаемых победах на суше и на воде. Но такого не было!
Вот и приходилось русским послам терпеливо и участливо сдерживать порывы особо яростных и несдержанных деятелей, где-то суля щедрые подарки, где-то обещая некую другую помощь и поддержку. Дипломаты в тот период больше всего походили на скользких морских угрей: вот они под рукой, а ухватить нельзя – сноровка у ловцов не та.
