Ознакомительная версия.
— Побродим, конечно же. В обязательном порядке…. Кстати, как я тебе — с новой причёской?
— Нормально выглядишь, не переживай. Даже пикантно…
Путники, переходя от дерева к дереву, двигаются — плавными зигзагами — вперёд. Под ногами тихонько шелестит невысокая зелёная трава, перемешанная со скромными полевыми цветами и овальными островками пышного бело-жёлтого мха.
— Действительно, местечко…м-м-м, реликтовое, — одобрительно бормочет Даша. — Грибы, грибы, грибы. И, в основном, белые. Вернее, самые настоящие боровики. Крепкие такие — плотные, на толстых-толстых ножках, с тёмно-бурыми бархатистыми шляпками. И большие, и средние, и совсем-совсем крохотные. Практически со швейный напёрсток…. А ещё я почему-то уверена, что все эти грибы — хорошие. В том смысле, что совсем без червяков и слизней…. Набрать, что ли, грибков отборных? В качестве достойного гарнира к жареному оленьему мясу? А, Красава? Есть у тебя полиэтиленовый пакет?
— Для хорошего дела — всегда найдётся. Не вопрос…
За сорок пять минут Олег и Даша обошли Реликтовую рощу вдоль и поперёк. Набрали полный полиэтиленовый пакет белых грибов. Причём, срезали только отборные шляпки среднего диаметра. А, вот, ничего экстраординарного не обнаружили — ни следов пребывания инопланетных пришельцев, ни древних туземных идолов, ни загадочных пещер, ведущих неизвестно куда.
Они выходят из Реликтовой рощи.
— Это, скорее всего, её противоположная сторона, — оглядываясь по сторонам, предполагает Дарья. — Относительно Найды, Ворона и наших вещичек, я имею в виду…. Ой, смотри! Домик. Симпатичный.
— Красивый, — соглашается Олег. — Сборно-щитовой и импортный. Под светло-серой ребристой крышей. Его сюда, наверняка, завезли по частям на грузовом вертолёте, а потом собрали. Вон и круглая вертолётная площадка, выложенная мелкой базальтовой галькой. Расположена с северо-востока от дома, примерно в двухстах пятидесяти метрах. Дорогое удовольствие, между нами говоря, такое строительство. Знать, и повод был достойный…. И расположен домишко весьма удачно, на берегу бойкого ручейка с чистой водой.
— Подойдём и рассмотрим его вблизи? Может, и внутрь заглянем?
— Стоит ли? Твой дед уверяет, что здешние места — особые. Как бы ни нарваться — ненароком — на какой-нибудь сюрприз гадкий и пакостный. Надо бы с Вороном посоветоваться.
— Ты, Красава, такой разумный и осторожный, это что-то, — вздыхает девушка. — Не по годам, прямо-таки.
— Это плохо?
— Наверное, хорошо. Особенно в сложившейся непростой ситуации…. Возвращаемся к нашим?
— Ага, шагаем…
— Гав! — приветствует их Найда, дисциплинированно сидящая рядом с походными вещами.
— Докладываешь, что никаких значимых происшествий — за время твоего дежурства — зафиксировано не было? — понятливо усмехается Олег. — Молодец, самоедская собака. Так держать. От имени командования — выражаю благодарность. Ну, и внеплановую щедрую премию получишь — в виде дельного куска вкусной и питательной оленятины.
— Гав-в!
— Тем не менее, желаешь незамедлительно отлучиться? Типа — на обзорную экскурсию в Реликтовую рощу? Мол, жгучее любопытство разбирает?
— Гав-в-в…
— Ладно, иди. Только будь, пожалуйста, настороже.
— Гав?
— А на всякий пожарный случай. Места здесь очень, уж, непростые. Например, домики всякие, комфортабельные не по-здешнему, присутствуют…
Найда уносится в сторону рощи.
— Что там у нас с Вороном? — спрашивает Олег.
— На чёрном базальтовом камушке расположился, — прибегнув к помощи подзорной трубы, уважительно хмыкает Дарья. — Похоже, что впал в серьёзный религиозный транс. Стоит на коленях, прогнув спину дугой и задрав голову вверх. Глаза, естественно, крепко зажмурены, а губы беззвучно шевелятся. То ли молитву читает, то ли просит о чём-то…. Побеспокоим? Вечереет. Пора и о ночлеге задуматься.
— Пожалуй, не будем. Уважение к сединам, так сказать, проявим. Пусть себе медитирует. От нас, чай, не убудет…. Давай-ка, лучше немного поболтаем.
— Давай. А о чём?
— Да, обо всём понемногу. Обменяемся, что называется, мироощущениями. Или, к примеру, свежими анекдотами…
Они, конечно же, поболтали и обменялись. А ещё и пошутили немного друг над другом (в плане текущего облика), и, перебрасываясь приязненными взглядами-улыбками, чуть-чуть посмеялись…
Примерно через полчаса к ним подходит Костька — чуть сгорбленный, мрачный и расстроенный.
— Что-то случилось, дедуля? — встревожившись, спрашивает Даша. — Откуда такая безысходная суровость на лице?
— Не знаю, внуча, однако, — вяло передёргивает плечами старик. — Просто…. Не захотела со мной общаться Светлая Небесная Тень. Не пожелала. Так, однако, и не ответила…. Впервые такое случилось. Я сегодня уже в шестой раз — за жизнь долгую — пришёл на это место, однако. И все те пять раз Тень со мной говорила. Вопросы подробные задавала. Слушала ответы — заинтересованно. И даже советы, однако, давала. Дельные и правильные…. А сегодня промолчала, однако. Жаль…
— Что это может значить? — осторожно спрашивает Олег.
— Не знаю, Красава, однако. Туман туманный клубится вокруг. Не мне, неразумному ительмену, о том судить…. Может, я чем-то обидел Светлую Тень. Может, могу обидеть. Или же в чём-то сплоховать. Позорно…. Может, однако, что-то другое…. Не берите, молодёжь, в голову. Ничего такого не произошло. Просто все старики, они очень мнительные, однако…. Ага, грибочков отборных набрали. Молодцы, путники. Пригодятся…. А что-нибудь интересного, однако, видели?
Ребята рассказывают о странном сборно-щитовом домике, выстроенном на берегу ручья.
— Слышал про него, однако, — равнодушно кивает головой шаман. — Но никогда не видел…. Этот дом полтора года тому назад возвели. Несколько раз серьёзные вертолёты прилетали, груз привозили. Когда, однако, сюда какие-то важные учёные люди приезжали. Зарубежные. Кажется, из самой Франции. Всякие хитрые приборы вокруг Реликтовой рощи расставляли. Измеряли что-то, однако…. Чего намеряли? Не знаю, ребятки…. Хотите осмотреть это французское строение? Почему бы, однако, и нет? Хватайте вещички и пошли. Осмотрим. А если понравится, то там и заночуем, однако…
Салатно-зелёный сборно-щитовой домик и вблизи смотрится очень прилично.
— Даже краска со стен почти не облупилась, — поднявшись на крылечко, отмечает Олег. — Тонкая фанерная дверь, между прочим, заперта только на слегка заржавевшую щеколду. А замков в дверное полотно, вообще, не врезано. Никаких…. Французы, как известно, они избыточно легкомысленные и доверчивые. Что с них, дуриков, взять? Даже когда в далёком 1812-ом году шагали по России, то почему-то были железобетонно уверены, что их в каждом населённом пункте — по пути к Москве и обратно — кормить и обогревать будут. Типа — забесплатно и с радостью. Наивняк европейский…. Отпираю?
— Действуй, Красава, однако…
Через полторы минуты щеколда поддаётся. Дверь — с тихим скрипом — открывается.
Они — по очереди — заходят внутрь.
— Просторно здесь, — комментирует Дарья. — Большая центральная комната с раскладным столом и книжными шкафами. Здесь, скорее всего, раньше был оборудован полноценный рабочий кабинет для капризной зарубежной учёной братии. Кухня-кладовка. И две спальни, каждая — аж с тремя кроватями. Даже пружинные матрасы оставили. Щедрые ребятишки, ничего не скажешь.
— Значит, внуча, здесь заночуем? — спрашивает Костька.
— Не знаю, дедуля. Не уверена…
В домике появляется Найда, тут же начинает отчаянно чихать и вскоре выбегает наружу.
— Вот и я о том же, — брезгливо морщит нос Олег. — Ароматы здесь какие-то…м-м-м, неприятные. То ли давней затхлостью отдаёт. То ли застарелой плесенью. То ли какой-то импортной бытовой косметикой…. Может, на свежем воздухе заночуем?
— Воздух возле берёзовой Реликтовой рощи, действительно, просто замечательный, — соглашается с ним Даша. — Свежий-свежий-свежий. Летним полевым разнотравьем пахнет. И лёгкой медовой сладостью. Да и погода сегодня хорошая, без дождя и ветра. Теплынь сплошная. Пошли, соратники, отсюда…. Домик? Пусть других французов дожидается…
Походный лагерь разбит на высоком берегу ручья, метрах в семидесяти-восьмидесяти от импортного сборно-щитового домика. Ярко пылает уютный костерок. Ужин сытен и разнообразен.
— Дедуля, расскажи-ка про Реликтовую рощу, — просит Дарья. — Почему ты её называешь — спасительницей? Что это за место такое?
— Очень хорошее место, однако. Светлое, — неторопливо отхлёбывая из мятой эмалированной кружки ароматный чай, отвечает старик. — Говорят, что иногда из этой рощи люди выходят. Нездешние. Извини, внуча, но лучше объяснить не смогу…. Какие, однако, люди? Разные. Иногда непонятные. Выйдут и исчезнут куда-то. То есть, убредут по своим неведомым важным делам, однако…. А иногда — хорошие, несущие добро. О них у ительменов сложено множество красивых легенд и добрых сказок. Расскажу, однако, как-нибудь. Может быть. Но не сегодня. Настроение, извини, не то. Не сказочное, однако.… А ещё Реликтовая роща (ительмены и паланцы называют её — «Светлая роща»), добра к тем, кто её регулярно навещает и, отринув всё сущее, просит о помощи и защите. То есть, оберегает, однако…. Попробую, так и быть, объяснить. Ительмен, прихватив с собой любимую жёнушку и обожаемых детишек, приезжает на оленьих упряжках сюда. Ставит, однако, возле чёрного камня скромный чум-балаган. Живёт с недельку. Общается с рощей. Молится. Разговаривает. Наполняется Небесным Светом, однако…. А потом возвращается домой. И с ним, как и с членами его семьи, года три-четыре не случается ничего плохого. А с его соседями, однако, которые поленились добраться до Светлой рощи, регулярно случается. Замерзают лютой зимой насмерть. Руки-ноги ломают. «Левой» водкой травятся. Тонут на рыбалке. Разводятся и изменяют друг другу. Под медведя-шатуна попадают…. Как бы так, однако. Десятилетиями и даже столетиями проверено. Я и говорю, однако, мол, спасительница и охранительница очага…
Ознакомительная версия.
