Он помолчал. Затем смущенно произнес:
— Видно, проблема в том, что остальные все вешались.
— Вот пускай они и вешаются. Наслаждайся! — она вдруг почувствовала, что сейчас заплачет.
— Вера! Ты не так меня поняла! Они вешались, но были мне не нужны. Ужасно противно! А ты, наоборот, мне нужна, но никакого интереса не проявляла. Ну я и решил: у тебя кто-то есть, а со мной ты просто из вежливости обедаешь.
— Интересно, а что я должна была делать?..
— Да не знаю я, Вера, и мне теперь все равно. Главное, ты свободна, и я сейчас к тебе еду! Нет, черт, не могу. Переговоры проклятые. А, ладно, пошли они! Еду!
— Не надо! — возразила Вера.
— Значит, не хочешь меня видеть? — упавшим голосом спросил он.
— Хочу, Саша, очень хочу! Но просто у тебя дела, у меня — тоже. Зачем мы будем дергаться? У нас с тобой теперь будет очень-очень много времени друг для друга. Давай, действительно, вечером.
— Я не доживу до вечера, — прохныкал он.
— Доживешь, не маленький. А как освободишься, сразу приезжай за мной. Я жду тебя в офисе.
— У-у! — раздался в ответ его свирепый рык. — Трепещите, инвесторы! Сейчас я вас всех раскидаю!
— Ты только не разорись от счастья.
— Значит, без денег я тебе уже не нужен? Меркантильная какая.
— Ты мне любой нужен. Все. До встречи.
И она бросила трубку, чувствуя, что еще немного и кинется к нему сама.
Он влетел к ней в конце рабочего дня с огромным букетом роз.
— Инвесторы разбиты на голову, и я у твоих ног. Бросай все, едем.
— Сумасшедший! — беря у него из рук цветы, воскликнула она. — Действительно решил разориться.
— Ну, ты меня недооцениваешь. У меня гораздо больший запас прочности. Ладно, поехали.
Он повез ее в ресторан. Ужин их затянулся за полночь. Он рассказывал о себе, о детстве, о юности, о том, как создавал бизнес и мечтал всего добиться. И как потом думал о семье и детях, и как, наконец, женился, и как у них с женой не сложилась жизнь, потому что они оказались совершенно разными людьми. Жена, по его словам, долго и вполне искренне пыталась себя переломить, но что же поделаешь, если настоящей любви у них не было. Ей-то повезло, она быстрее нашла своего человека, а он остался один. Ему казалось, что так теперь ему и суждено провести всю оставшуюся жизнь, пока не встретил Веронику. Потому что другие женщины его раздражали. Но когда Вера зашивала ему пиджак, он взглянул на нее и понял, что готов хоть целыми днями на нее так смотреть, только вот ужасно боялся, что она не готова.
«А я и не была готова», — подумала про себя Вера. Она хотела ему рассказать о себе, об Андрее, о Севе, он должен был, имел право знать. Она даже несколько раз попыталась начать, однако язык будто примерзал к нёбу. Слова отказывались сходить с уст. Слишком свежа была еще рана. К счастью, Саша ничего не замечал. Он был целиком во власти охвативших его чувств и желания рассказать ей о них.
Она слушала и преисполнялась счастья. Тогда, в кабинете, было иначе, зато сейчас она любила его, и он любил ее, и она точно об этом знала.
Выговорившись, он взял ее за руку:
— Я не хочу больше ничего ждать. Я очень люблю тебя и хочу на тебе жениться. И умоляю, как можно скорее!
— А потом ты не пожалеешь?
— Я потом пожалею, если сейчас тебя отпущу!
И он действительно не отпустил ее. Вечер завершился у него дома, и между ними все было прекрасно.
Утром Веру разбудил запах свежесмолотого кофе. Она открыла глаза. Около кровати стоял Саша, держа в руках поднос с дымящимися чашками.
— С добрым утром.
— Кофе в постель! — фыркнула она. — Мечта всех женщин. Значит, обрабатываешь меня по полной программе? Прямо даже не верится. Все-таки первый зам генерального. Интересно, кто же я, если мне сам первый зам генерального кофе в постель подает?
— Ты самая главная. Ты моя любимая. Но если ты сейчас же не сядешь и не дашь мне возможность поставить поднос, кофе будет действительно в постели.
— Никак руки трясутся? — засмеялась она.
— Естественно. Все-таки первый раз.
— Не ври.
— Не вру. Я еще никому кофе не подавал. А сам предпочитал пить его за столом на кухне. По-моему гораздо удобнее.
— Знаешь, мне тоже так кажется. Вся эта еда в постели красива только в романах. А в жизни от нее одни пятна на простынях да крошки.
— Ты подразумеваешь, что есть надо идти на кухню?
— Ну уж нет! — решительно возразила Вера. — Уж коли это случилось, я изопью эту чашу в буквальном смысле до конца. Хоть будет, что потом вспомнить и людям рассказать.
— А может, детям? Детям и внукам? — устраивая поднос на кровати, словно бы между прочим осведомился Саша.
Вероника вздрогнула. Вот момент рассказать про Севу. Но нет. У нее не получалось. И она просто пожала плечами, тоже небрежно бросив:
— Ну, может, и внукам.
После чего поторопилась сменить тему.
— А квартира у тебя неплохая. Только вот я вчера не успела ничего особенно разглядеть.
— Странно, если бы ты успела, — хмыкнул он.
— Естественно, — лукаво покосилась она на него. — Кто-то так торопился, что ограничился демонстрацией душевой кабины и спальни. Жадюга! Даже джакузи опробовать не дал. Лишил женщину романтики!
— Вот я сегодня с помощью кофе и компенсирую. — Он, вдруг посерьезнев, добавил: — Я понимаю, что ты хотела спросить. Нет, это не та квартира, в которой я жил с женой. Ту мы при разводе продали. А в эту, могу поклясться, не ступала, кроме тебя, нога ни одной женщины. Кроме домработницы. Но к ней можешь не ревновать. Ей шестьдесят лет. Я вас познакомлю. В общем, можешь чувствовать себя здесь полной хозяйкой.
— Уговорил.
Она поставила пустую чашку на поднос и встала босыми ногами на ковер.
— Пойду обозрю новые владения.
С интересом оглядев две остальные комнаты и прочие необходимые для жизни помещения, она вернулась в спальню.
— Ну как? — спросил ее Саша.
— Главное, что я тебе верю, — устроилась она рядом с ним на кровати.
— В каком смысле? — не понял он.
— В смысле, что женщины тут не ступали. Оно видно.
— Почему?
— Неуютно очень.
— Правда? — даже как-то обрадовался Саша. — А я думал, это только мне кажется.
— Не только тебе. Небось, обставлял у тебя тут все дизайнер и, сдается мне, мужского пола.
— Ну да. Им все так восхищались. Между прочим, его работа мне в хорошую сумму влетела. Что, Вера, так плохо?
— Для офиса, может, и ничего, но жить…
— Можешь все переделать, как тебе нравится.
— Переделаю. Дай срок. Только, знаешь ли, дорогой. Ты меня все-таки обманул. Тут нога еще одной женщины ступала, причем достаточно регулярно. Я точно знаю.
— Какой? — изумился он.
— Лены.
Саша махнул рукой.
— Я ее как женщину вообще не воспринимаю. Она просто моя секретарша.
— Ясно, ясно. Ты у нас секс-маньяк по уборщицам.
Он закрыл ей рот длинным поцелуем. И потом они еще долго ни о чем не могли разговаривать, и оторвались друг от друга, только когда Вера сообразила, что и она и Саша опаздывают на работу.
— К черту работу! — воскликнул он. — Как говорил Гамлет, принц датский, у меня тут есть магнит посильнее. Пущай сегодня за меня отдувается Кристофович. Я болен, у меня выходной… Все, что угодно, но меня ни для кого, кроме тебя, сегодня нет!
— Но я не могу! Мне надо! Нельзя «Чибис» оставлять без контроля!
— Полетает один день в свободном полете, — возразил Саша. — У тебя есть заместительница. Вот заодно и проверишь человека в деле. Как она без тебя способна справляться. Давай! Звони!
Она позвонила, и он вновь увлек ее в постель.
С тех пор Вероника и Саша не расставались. Она практически переехала к нему, наведываясь в свою квартиру, лишь когда возникала необходимость что-то забрать.
Каждый раз это было для нее тяжелым испытанием. Там, в квартире, которая так и не стала ее домом, ее встречали глаза Андрея и Севы. Укоризненные глаза.
Ты нас здесь оставила и забыла, казалось, говорили они ей. И каждый раз, глядя на их фотографию, Вероника клялась себе, что сегодня же расскажет о них Саше. Она должна, должна была это сделать до того, как они поженятся. Саше необходимо узнать. Вера совсем не хотела, чтобы между ними оставались тайны! Тем более, он-то ей все о себе рассказал.
Однако что-то ей неизменно мешало. Между прошлой и нынешней жизнью вставал непреодолимый барьер. Саша будто чувствовал, как ей трудно. За все это время он не задал ни единого вопроса о ее прошлом. То ли боялся причинить боль, то ли все, что с ней было до их любви, для него вообще не существовало.
Тем не менее Вере совсем не хотелось начинать их совместную жизнь с недомолвок. Но как преодолеть себя?
Они уже вовсю готовились к свадьбе. Поначалу Веронике хотелось просто тихо расписаться и устроить себе хотя бы медовую неделю. Саша вроде бы согласился, однако потом сказал:
